S-T-I-K-S. Человек из Пекла. Книга 3

— Слишком они опасны. Я, честно говоря, и представить не могла такого. Двадцать с лишним Даров! Это пи…ец! Машина смерти какая-то..! Да ещё и не человек, Бесогон! А Медоед с его способностью убить, не видя цели… да и вообще…

— К чему ты клонишь, Птаха? Мы в одной лодке. Говоришь так, словно убить их планируешь. Для нас, для Перепутья, уж если на то пошло, они никакой опасности не представляют. Медоед, между прочим, нам всем жизни спас и мы ему должны.

— Нет, что ты, Бес… — отмахнулась Охотница. — Какой убить? Людей своих угробить только… я… я не ожидала просто. Представляла, конечно, примерные возможности того же Медоеда… но… оказывается, не представляла. И теперь согласна с Горцем, дорогу расчищать перед нами в Пекле они вполне способны… вдвоём… — она на несколько секунд замолчала. — Это сколько жемчуга сожрать надо было, чтобы так усилиться…

— Белого, Птаха, жемчуга… — согласился с ней Бесогон.

* * *

В это же время.

Основная территория Гвардейского.

Медоед и Горец в это же время подходили к воротам Базы. Разговор с Бесогоном и Птахой продолжался ещё около часа, но по результатам все остались довольны. Особенно довольной "выглядела", в эмоциях конечно же, Птаха, хотя и находилась в глубокой задумчивости, чего скрыть внешне уже не удалось. Многое о Медоеде и Горце, в особенности, стало для неё неожиданностью.

— И как тебе?

— Сильны, что ещё сказать, чего-то такого и ожидал. Разве что, удивил схожий, в основном, набор Даров, — ответил Медоед. — Клокстопперы-телепортеры, чтоб их… понимать бы ещё, насколько долго их Даров хватит. Если все "разрядятся" посреди драки… это конец.

— Это да-а… — протянул Горец. — Впервые жалею о неработающем Даре Сойки. Всё куда проще стало бы.

— Что уж тут, чего нет, того нет. И хрен с ним, с Даром. Главное, мама с нами.

— Точно.

Поздоровались с дежурными на воротах и прошли на территорию Базы.

— Институтские, думаешь, успеют? — спросил Горец.

— Должны, — ответил Дима. — Но что-то у меня относительно них предчувствия нехорошие… а ведь у них Кондор с ребятами нашими.

— Думаешь, Зубр прав и они подляну какую-то задумали?

— Всё возможно. Учитывая тот же рассказ Птахи, да и вообще слухи про них… ожидать чего угодно можно. Сомневаюсь, конечно, что они здесь задумают переворот устроить, так-то Гвардейский им нахрен не сдался, но подвинуть Зубра немного, вполне.

— И что им это даст? Форпост в Приграничье, который потерять проще простого?

— Новая область влияния. Плацдарм, так сказать. Взять Холм тот же, напоют тамошним красивых песен, денег предложат и всё.

— И что им мешало это раньше сделать? — горец отмахнулся от какого-то стрекочущего жучка.

Медоед пожал плечами:

— Повода не было, а сейчас появился. Как вариант. Да и не знаем мы точно, что там в том Холме происходит сейчас. Но это всё херня, на самом деле. Точнее, я о таких глобальных вещах стараюсь не думать. Не моё это, политика… дерьма в моей жизни и так полно было…

Горец отвечать не стал. Думал он, примерно, в том же ключе. На данный момент прикидывал, как отговорить Сойку от идеи идти с ними. По словам сына, а Дима тоже пробовал уговорить её остаться в стабе, она твёрдо решила отправиться в рейд с ними.

* * *

Пограничье.

Стаб Гвардейский.

Неделю спустя.

Институтские появились на восьмой день после возвращения группы рейдеров из Шестёрки.

Предчувствия Медоеда, о которых он говорил отцу, к сожалению, подтвердились. Нехорошее, правда, случилось совсем не там, где этого ждали. Отряд Института и Кондор с ними, попали в засаду. И не где-то, а буквально под носом у Гвардейских, в каких-то двух стах километрах от стаба. Можно сказать, на финишной прямой.

В Гвардейский приехала всего одна машина — побитый пулями, местами и со вмятинами, явно после столкновения с заражёнными, "Тигр". И всего четверо выживших. Из сорока, чёрт его дери, человек..! Но самое главное, "груза", то бишь бомбы, при них не было. Выжить удалось Хрому, командиру десятка бойцов Института, которых в Гвардейском уже хорошо знали, Столяру, командиру одной из троек того же Хромовского десятка, Марте, одной из учёных и Багру, одному из бойцов, уехавших с Кондором. Они и рассказали, что случилось в дороге.

Виновным во всём, как всегда, впрочем, оказался алкоголь и не в меру длинный язык. Подставил всех Бармалей, старший пятёрки учёных, которых отправили с бойцами в помощь в грядущем походе и одновременно для изучения Пекла. Он со своим дурным характером и без этого в дороге всех, даже Кондора, достал. То ему не так и здесь не эдак, так ещё и в Холме "отличился". Собственно, "отличался" он в каждом стабе, где Институтские останавливались на ночлег и для пополнения запасов. Но там хотя бы языком не болтал лишнего, однако, рано или поздно, нечто подобное случиться должно было.

Вся дорога от Цитадели и до Приграничья у Институтских прошла, в целом, без проблем. Бывали стычки с заражёнными, один раз даже какие-то дебилы напали, но и их постреляли быстро и без потерь. В общем, ехали, можно сказать, не напрягаясь. Но стоило колонне из восьми "упакованных" для дальних поездок по Улью машин отъехать на сотню километров от Речного, стаба, номинально считавшегося находящимся на границе Зелёной зоны и Приграничья, тварей стало в разы больше. Однако и это большой проблемой не являлось. Двадцать пять высококлассных бойцов, которые до этого работали исключительно на Внешке и десяток Хрома, который последний год провели в преддвериях Пекла, заражённых близко не подпускали. И оружие и Дары это позволяли. Но при этом возросла и нервозность. Возможно, это и стало причиной Бармалеева срыва. Как бы он собой ни кичился перед другими, трусом быть так и не перестал.

По приезду в Холм учёный сразу ушёл в "загул". Тем более, что Монгол, командир бойцов и вообще, всего Отряда Института, планировал в стабе на несколько дней задержаться. Водители-механики жаловались на проблемы с некоторыми машинами и откладывать ремонт становилось уже опасно.

Бармалею же было на всё это насрать и желательно с башни повыше. Его на тот момент больше интересовали выпивка и шлюхи, для снятия, так сказать, стресса. Заодно и повыкаблучиваться, выставляя себя в каждой истории чуть ли не спасителем всего Отряда в пути.

Что он наболтал по "синей лавке" одной из шалав в борделе или ещё кому-то в предпоследний день перед выездом из Холма стало известно, собственно, перед этим самым выездом, уже на следующий день.

К Монголу "подкатили" на предмет добровольной продажи "груза". Разумеется, "покупателей" вежливо послали по известному адресу. Бармалей же лишь чудом избежал смерти, разъярённый командир желал пристрелить учёного на месте. Но в связи с новыми обстоятельствами и спешкой, ограничился лишь несколькими тяжелыми пинками по бокам рухнувшего после удара в челюсть учёного.