S-T-I-K-S. Человек из Пекла. Книга 3
Шрифт:
Дима же в это время "выслушивал" о впечатлениях первого дня в Пекле от Анжелики, которая пристроилась к его боку, улёгшись рядом. И впечатления эти, как и ожидалось, радостными не были. Девушка даже призналась, что ей порой чудились картинки происходящего, всей этой резни. А вот к этому Дима уже отнёсся более, чем серьёзно, сказав, что если так продолжится, то она вскоре и сама научится смотреть кластеры. И теперь ей с этими "картинками" стоит быть очень осторожной. Желательно вообще пока пригасить эмпатию. Во сне, особенно. Обрадованной Анжелика после слов Медоеда не выглядела, хотя до этого десятки раз просила парня научить её. Но Дима не знал, как это сделать. А тут вон как вышло и он даже вспомнил свой собственный опыт, когда в первый раз чуть не "уплыл". Об этом тоже рассказал. В итоге девушка полностью пригасила эмпатию, сказав,
Дальнейшие дни проходили, примерно, по такому же сценарию, как и первый, но двигались теперь путники медленнее. Как объяснил Горец, они нагнали нужный "промежуток", когда расстояние между Волнами перезагрузок и следующими за ними Ордами заражённых в любую сторону примерно одинаковы. Естественно, безопасным этот "промежуток" не был. Заражённых на кластерах оставалось очень много, но и не настолько, чтобы оказалось невозможно пройти. Даже без Дара Невидимости, и то, имелся немаленький шанс выжить. В своё время Дима это и проделал, но об этих Коридорах и "промежутках", о которых очень настойчиво говорил отец, вспомнил далеко не сразу, слишком уж не до того было.
Всё чаще и чаще Пастуху приходилось использовать Дар, укрывая отряд. Да и Горцу всё чаще приходилось отрываться от группы, чтобы "расчистить" путь, если не выходило обойти. В какой-то момент Птаха даже высказалась, дескать, и мы не кисейные барышни и оберегать нас так не надо, сами вломить не хуже можем. На это Горец ответил, да, можете, в этом никто и не сомневается, но вот можете ли вы это сделать, не создавая лишнего шума? Ритмичные хлопки выстрелов, даже из автоматов с глушителями, отнюдь не тихие, и твари на них сбегутся со всей округи, так что, пока есть возможность, лучше до стрельбы не доводить. На это Охотница возразила снова, что кроме огнестрела есть и Дары. Горец хотел было уже ответить, что всё-таки не уверен до конца в умениях Охотников сражаться накоротке, но прикусил язык, поняв, что и Птаха со своей стороны тоже права и пообещал брать с собой и Охотников. Сказано — сделано. Вот только в самые первые разы Горцу-таки пришлось опекать напарников. Полное отсутствие оружия, кроме кинжалов из скреббера и Даров всё же сыграло злую шутку со всеми Охотниками и с Птахой в том числе, они попросту растерялись. Горец же, когда вставали на привалы, настойчиво им, да и остальным тоже, повторял, что все они сами по себе и есть оружие. Дары подходящие имеются у всех, опыта море, осталось только поверить в себя.
Выводил Охотников Горец поначалу только на заражённых послабее, лотерейщиков, в основном. И не от того, что бойцы с более сильными тварями не справятся, наоборот, ещё как справятся, и делали это всегда, а чтобы привыкли, что спину не оттягивает автомат и нет на боку или поясе кобуры. Только клинок и Дары. Как однажды призналась всё та же Птаха, без оружия она себя ощущает абсолютно голой, но при этом прекрасно осознаёт, что ни из какого автомата Элиту не убить. Вот она, сила привычки. С этого момента, кстати, одежду бойцам пришлось менять часто и через несколько дней они щеголяли "по гражданке", кто в чём, а не в одинаковых камуфляжных костюмах. Горец уже на третий или четвёртый день начал захаживать в "одёжные" бутики. Меняли одежду не от "мокрых портков", а из-за крови, что лилась на них из ран тварей, если доходило до "полного" контакта. Из-за этого увеличился и расход воды на привалах.
Надо было видеть лица Охотников со стороны, когда у них, наконец, всё "встало" на место, когда осознали, что огнестрел теперь не атрибут первостепенной важности, что Дары это не только приятный и очень полезный бонус от Улья, а основное оружие иммунного, которое не отнять и которое никогда не потеряешь. Конечно, произошло это не на второй и не на пятый день после того разговора с Птахой, но "перестроились" Охотники очень быстро. Всё же колоссальный опыт и здесь свою роль сыграл. И главное, что особенно отмечал Горец, ни у кого из Охотников не возникло того ребячьего чувства всесилия и крутости, через которое прошёл в своё время сам Горец и Медоед. Бойцы прекрасно осознавали свои силы и возможности, ведь они ими, на самом-то деле, пользовались всегда, всю свою здесь жизнь, просто надо было "выйти" из порохового облака, отбросить в сторону стереотип, что без огнестрела иммунный — труп. С одной стороны, да, так и есть, особенно в начале своего пути в Стиксе. С другой, как говорил однажды
Медоеду Историк, настаёт тот момент, что добыть жемчуг становится не сложнее добычи спорана и огнестрел превращается в ненужный костыль. Надо это лишь вовремя осознать. Вот Горец с Медоедом и "открыли" глаза Охотникам. При чём Дима ничего не объяснял, иногда достаточно и правильнее показать.В один из дней, когда пробирались по пустынному проспекту на границе кластеров, Медоед предупредил, что позади них из дворов вырулила стая около десятка голов и направилась в их сторону. К слову, заражённые в Пекле почему-то очень не любили ходить по улицам, где проходили границы осколков городов и Горец этим, по возможности, пользовался. О людях твари пока не знали, но нагоняли быстро и Дима попросил кого-нибудь из бойцов понести его рюкзак и автомат. Птаха тут же смекнула, что, наконец, увидит и Медоеда в деле и ещё с парой бойцов осталась с ним.
Как "работает" Горец, Охотники к этому времени уже видели, потому взглянуть на Медоеда было тем более интересно. Проспект или одна из центральных улиц двух кластеров, соединённых в центре дороги, где остановился Медоед и позади Птаха с Аспирином и Шипом, в этом месте сужался, сжимаемый двумя высокими коробками Бизнес-центров, поэтому заражённым придётся сомкнуться в более плотный порядок.
Дима развернул плащ-палатку и достал мечи, взял их в руки. Они отличались от клинков Горца цветом и рисунком чёрных прожилок. Из ножен на поясе сами собой выскочили Крюки и описав рядом с Медоедом по паре восьмёрок, застыли в воздухе на уровне плеч остриями вниз. Охотники переглянулись.
Со стороны приближающихся заражённых уже слышался скрежет сминаемых крыш и рвущегося под когтями металла кузовов автомобилей на дороге. Дима и сам секунду спустя взбежал на крышу впереди стоящей машины. Твари тут же заметили его и двигаться стали активнее, послышались голодные и радостные взрыки с их стороны.
Охотники тоже взобрались на ближайшие автомобили и Птаха даже выругалась, четыре кусача, матёрый рубер за Вожака и позади чуть отстав, ковыляли ещё три переразвитых топтуна. На таких тварей Горец Охотников ещё не выводил. Люди снова переглянулись. Медоед обернулся к ним, ощутив их лёгкие сомнения. Птаха вздрогнула, встретившись с почерневшими глазами Димы взглядом и тут же поняла, он не то что справится, для него такая схватка, как разминка лёгкая. Заострившееся отчего-то лицо парня на мгновение тронула улыбка, мол, вижу, поняла и он вдруг сорвался с места навстречу тварям.
Заражённые ещё только начали понимать, что их убивают, что этот мягкотелый на самом деле вовсе не пахнущая сладким страхом добыча, а уже лишились Вожака, несущегося впереди стаи. Медоед сблизился с тварями слишком быстро, чтобы те успели среагировать на запах Врага, а когда ими начал завладевать ужас, они ещё и лишились возможности управлять своими же телами, это сработала Контузия, мир для них перевернулся…
Охотники в это же время наблюдали, как Медоед, словно горячий нож сквозь масло, "прошёл" через всю стаю. Первым умер Вожак, врезавшись уже безвредным, но почти в тонну веса куском мяса в автомобиль, собрав в кучу ещё два впереди стоящих. Мудрить с рубером Дима не стал, использовал Сдвиг. Им же сработал и по отстающим топтунам. Затем в стороны полетели отрезанные конечности двух или может трёх тварей, а остальные, что ещё остались в живых, вдруг смешно дернулись и с ходу грохнулись среди машин, подняв страшный грохот и скрежет. Два автомобиля от столь мощных ударов влетевших в них тел кусачей перевернуло.
Ещё через несколько секунд всё закончилось, слышалось только далёкое расходящееся эхо от устроенного заражёнными грохота. Показался и Медоед. Он спокойно шагал обратно, перескакивая с машины на машину. Крюки уже в ножнах, мечи держит для удобства обратным хватом.
Птаха, поражённая столь быстрой расправой, не сразу услышала слова подошедшего Димы.
—…их догонять и ускоряться, шума подняли, чёрт их дери…
Шип и Аспирин кивнули.
— Птаха?
— А? — она "очнулась" и перевела взгляд с места, где за секунды сдохли восемь довольно серьёзных тварей на Диму.
Медоед усмехнулся:
— Пустышей, говорю, хорош считать, идёмте, нам бы ускориться ещё, шума подняли.
И только на следующем привале Охотница, наконец, поняла, что видела и чем отличаются отец и сын и в очередной раз убедилась в их правоте на счёт оружия и Даров. Если Горец, это стихия, цунами или лавина, то Медоед… это ледяной расчет и голая эффективность. Ни единого лишнего движения, одно перетекает в другое, а оно в третье, чтобы в итоге закончиться смертельным ударом при минимуме затрат.