S-T-I-K-S. Континент

— Неделю? — она подняла на меня удивлённые, всё ещё заплаканные глаза.

Сомнение смешивалось в её взгляде со страхом.

— Да, неделю, — подтвердил я. — А это значит — берём только самое необходимое. Жратва, вода, патроны, если найдёшь — документы, деньги. Остальное — балласт. И да, — я кивнул на ПМ, лежавший перед ней, — свой аргумент не забудь. Без него ты мне как в балетной пачке зимой на стройке.

— Куда мы пойдём? — обречённо спросила Марго.

Но, когда она взяла в руки пистолет, в движениях девушки появилась уверенность, хотя пальцы её всё ещё подрагивали, как у алкаша с похмелья.

— Пока не знаю, — честно ответил я. — Разберёмся по ходу. Но здесь оставаться — самоубийство. Чувствую, сейчас тут начнётся такое веселье, что Октоберфест покажется детским утренником. А мы на этом празднике жизни — лишние. Давай, переодевайся. И побыстрей.

Она кивнула и скрылась в другой комнате. Я же быстро собрал со стола в рюкзак Солёного трофейные магазины, патроны, аптечку с непонятными пилюлями и шприцами, фляги. Закинул рюкзак за спину, плотно затянул лямки, поправил автомат на груди. Магазин полный. Патрон в патроннике. Предохранитель снят. Оружие к бою готово. А я? Я… вроде тоже. Девяносто девять процентов спорового баланса и молоток-кирка за поясом добавляли некоторой уверенности.

Подойдя к входной двери, я прижался к ней ухом. В подъезде определённо что-то происходило. Что-то очень нехорошее. Снизу доносилось отвратительное чавканье, перемежающееся глухим утробным урчанием — будто кто-то с аппетитом пожирал нечто большое и сочное. Или кого-то большого и сочного. Размером так со взрослого человека. Потом раздался скрежет рвущегося металла и треск дерева. Выламывали дверь. Одну. Потом ещё одну. Звуки приближались. Этажом ниже.

Бесы задери этого гурмана! Уходить сейчас — нарваться на этого большого и страшного хмурого парня лоб в лоб. Вариант так себе. Оставаться? Тоже не фонтан. Эта хтонь явно движется снизу вверх. И судя по лёгкости, с которой она выносит двери, наша фанерка, обтянутая потрёпанным дерматином, её надолго не сдержит. Крыша? А есть ли выход? И что там, наверху? Может, там уже пирует другая такая же тварь или стая тех, что помельче? Может, конечно, и нет, но за безопасность пути через крышу я бы не поручился. А неизвестность пугала не меньше, чем урчание за дверью.

Скрежет повторился. Теперь уже совсем рядом. Этажом ниже, последняя квартира перед нашей лестничной клеткой. Раздался короткий женский визг, тут же оборвавшийся. И снова — чавканье, хруст костей, утробное урчание пирующего хищника. Тварь не просто ломилась в первые попавшиеся квартиры — она планомерно зачищала этаж за этажом. И приближалась к нам.

Меня прошиб холодный пот. Вот теперь стало по-настоящему страшно. Нет, это был не тот адреналиновый кураж, что случается в бою, а липкий, парализующий ужас перед неизвестным и неотвратимым.

Из комнаты вышла Маргарита. Она успела переодеться в тёмные джинсы, плотную толстовку с капюшоном и кроссовки. Выглядела она теперь гораздо практичнее, но бледность и расширенные, почти чёрные зрачки никуда не делись.

— Илья… Мне страшно… — прошептала она, и я заметил, как изменился её голос.

Он стал ниже, с какими-то вибрирующими металлическими нотками. А зрачки выглядели неестественно расширенными — как у наркоманки под кайфом или у кошки в темноте. Что-то с ней происходило. То ли шок, то ли… тот коньяк? Или это побочный эффект страха? Но она сейчас чем-то неуловимо напоминала моего знакомца Олега.

Обозвав себя дураком, я применил вызов справки на Марго.

Объект — человек, потенциальный зараженный, ID 916–179–519–982–328, идентифицировал себя как Маргарита, предположительно безоружен, умения Континента не выявлены.

Внутри у меня похолодело. «Потенциальный заражённый» — это приговор. Или нет?

— Выпей ещё этой дряни, — сказал я, снимая флягу со споровым раствором с ремня. — Пару глотков.

— Нет! — она отшатнулась. — Не буду! Она же гадкая!

— Пей, я сказал! — прошипел я, сам удивляясь своей резкости. — Это приказ. Потом спасибо скажешь.

Она испуганно посмотрела на меня, потом на флягу. Поколебалась секунду и, взяв флягу дрожащими руками, сделала два быстрых глотка, едва не давясь. Снова скривилась, но промолчала. А я просто понадеялся, что моё предположение о пользе дрянного пойла соответствует реальности.

Тем временем раздался оглушительный треск. Наша дверь содрогнулась от мощного удара. Дерматин лопнул, обнажив фанеру. Ещё удар — и в двери появилась дыра размером с кулак — тварь ломилась к нам.

Времени на раздумья не оставалось. Винтовочный калибр моего HK437, конечно, штука серьёзная — таким можно огорчить очень многих, даже весьма крупных и злобных зверушек. Правда, вряд ли тех, кто способен выламывать металлические двери голыми руками. Но это всё равно был лучший из имевшихся у меня аргументов.

— В комнату! Быстро! — скомандовал я, подталкивая Марго к выходу из прихожей.

Сам же метнулся на кухню, схватил старенький, тяжёлый холодильник «ЗиЛ» и, напрягая все силы, потащил его к двери в большую комнату. Уложив его на бок, я перегородил им проход. Не бог весть какая баррикада, но хоть какое-то укрытие и преграда для монстра, только что взломавшего бронированную металлическую дверь.

Только отступать от него нам было некуда, и я решил бить гада на пороге. Надежды на то, что тонкая межкомнатная дверь выдержит дольше входной, не было никакой. Да и не надежда это, так… Мечты…

Как я и ожидал, входная дверь не продержалась и пары минут. Раздался оглушительный треск ломаемого дерева, и в квартиру, следом за остатками фанерной двери, ввалилось… нечто.

Оно было огромным. Реально огромным. Ростом под два с половиной метра, при этом оно сильно сутулилось, выдвинув вперёд мощные, непропорционально развитые плечи. Из-за этого невероятно длинные руки, заканчивающиеся жуткими когтями длиной с чайную ложку, болтались где-то на уровне колен. Сейчас, правда, они не болтались, а были напряжены и скрючены, нацелены прямо на меня.

Голова была деформирована, будто сплющена сверху, и плавно перетекала в раздутые челюсти, образуя пасть, которой позавидовала бы большая белая акула. Частокол острых, как бритва, клыков не оставлял сомнений — передо мной не веган и даже не любитель шашлыков. Этот предпочитал свежее, ещё живое мясо.

Кожа — морщинистая, нездорового землистого оттенка. Волосы — лишь несколько длинных, сальных прядей на макушке. Глазки — маленькие, узкие, глубоко посаженные под выступающими надбровными дугами. Костяные бляшки покрывали местами голову и раздутую грудь. И вот тут самое сюрреалистичное — на этой костяной броне проступали искажённые, словно вплавленные в плоть, изображения… профиля Сталина и какой-то миловидной женщины в платке — старые татуировки на мутировавшем теле.

В этом монстре было слишком много человеческого. Ходячий кошмар, вылезший из самых тёмных глубин подсознания. Жуткая ирония Системы.

Мгновение я стоял, словно парализованный, разглядывая это порождение ада. И монстр этим воспользовался. Он издал низкое, клокочущее урчание и рванулся вперёд, к забаррикадированному проходу в комнату

Спохватившись, я вскинул автомат. Время разглядывать закончилось. Пора действовать.

Приклад оружия как-то привычно, если ни сказать — буднично, — упёрся в плечо. Палец нашёл спусковой крючок. Прицел поймал уродливую башку твари.