S-T-I-K-S. Пройти через туман VI

Медведь-то прав. Легковушек, конечно, тут не водилось, зато у них были две бронированные «Тойоты» с пулемётами — живее и быстрее, чем наш громоздкий БМП.

— Посмотрим… — медленно протянул я, чувствуя, как в груди расползается внутренний конфликт — оставаться в тяжёлой броне безопасней, но скорость нам сейчас важнее.

Ольга, проследив за моим взглядом, тихо пояснила:

— Медведь делает верные выводы, дорогой друг. Если в логове килдингов у нас начнётся жаркая встреча, лучше иметь подвижность, а не картонную броню, которую любой дрессированный элитник расколет, как орех. Но решать тебе, конечно, ты командуешь этим рейдом.

А если наша затея окончится неудачей, и придётся убегать от Мальвины и её зверья?.. М-да, пора становиться гибче, Орк… Пора…

Отбойный молоток насоса завёлся громко, дизель заурчал, выкачивая топливо из цистерны. Запах солярки смешался с чадными ароматами палёной плоти и раскалённого металла, пропитавшись густым туманом, который тянулся от выжженных улиц Мёльбо — кластер, по ходу дела, решил прибрать за нами и отправился на перезагрузку.

— Ладно, — я, наконец, выдохнул, глядя Медведю в глаза. — Выдвинемся на твоих «Тойотах». Мне нужно всего пару минут, чтобы собраться.

Он кивнул и покосился на запад, где тусклое солнце отражалось в дымке и решительным шагом пошёл к ещё одной бронемашине. Я посмотрел ему вслед и почувствовал, как внутри меня снова рождается та странная пружина ярости, страха и азарта вперемешку. Ставки в этой игре становятся всё выше и выше.

Кажется, Анютка стала приходить в себя после смерти Щегла.Оглянувшись на Ольгу, увидел, что она стоит прямо за мной, обхватив себя руками, и следит за Анюткой балагурящей с одним из стронгов. Глаза девочки блестели в полумраке, опускавшихся на Улей сумерек. Наша азиатка хохотала от души над скабрезными солдатскими анекдотами бойца. Улыбнулся и я, поняв, что давно не видел её смеющейся.

Глава 40

Выданная Медведем «Тойота» с уставленным в кузове КПВ оказалась очень приятной в управлении машиной — чётко реагировала на движения руля и силу нажатия на педаль газа. Намного лучше, чем наш БМП. Не смущал даже правый руль — какая, на хрен, разница, когда вся дорога и так твоя.

Анютка сразу же взялась за пулемёт. Я временами поглядывал на неё в зеркало заднего вида и наблюдал все стадии её по-детски непосредственного азарта от владения столь мощной игрушкой. Вот же жизнь, ей бы в куклы играть и с мальчиками гулять под луной, а вот же ж какие игрушки достались. Впрочем, Анютка положением дел была вполне довольна — её боевитый характер помогал ей принять реальность такой, какая она есть.

Ольга сидела рядом со мной в салоне и протирала белоснежной тряпочкой свои шамширы. Лицо её было спокойным. А вот я, в отличие от Графини, никакого спокойствия не чувствовал. Меня мучило ощущение, что я что-то забыл… Упустил… Недоделал…

Я пытался понять, что именно, но в голове роилось такое огромное количество мыслей, что я не мог в них разобраться.

— Что тебя тревожит? — неожиданно спросила Ольга, открывая окно и выкидывая в него уже совсем не белоснежную, а очень даже бурую тряпку.

— А чёрт его знает, — буркнул я и слегка пристукнул кулаком по рулю. — Сам не пойму. Мне кажется, мы что-то упустили…

— Что именно? — с лёгкой улыбкой заинтересованно уточнила она.

— Вот я и пытаюсь понять, — раздражённо буркнул я.

— Тогда попробуй начать вспоминать с самого начала. Например, с причины нашего выезда из Замка.

Я задумался.

— Нас послал Хёгни…

Ольга хмыкнула, и я понял, что это не то начало, на которое она не тонко намекнула.

— Ну, уж послать-то Хёгни всегда горазд, — подтвердила моё подозрение Графиня.

Я задумался крепче.

Ладно, суть не в самом выезде. Тогда…

— Нас выехало две группы, — сделал вторую попытку я.

— Какое интересное наблюдение, — прокомментировала Ольга, подняв бровь.

Похоже, первый ответ был ближе к истине. Ладно, вернёмся к нему.

— Нас послал Хёгни…

И тут до меня дошло.

— Артефакт…

— Ну, я думала, что нам потребуется больше времени, — подняв вторую бровь, одобрила ответ Анваровна. — Новички в Улье первые несколько лет испытывают когнитивные проблемы…

— Оль… — прервал я её. — Новички в твоём понимании этого слова выживают один из десяти. В лучшем случае… Давай будем оперировать моими терминами, потому что рядом с тобой я, похоже, никогда из статуса новичка не выйду.

Графиня, вопреки ожиданиям, тепло улыбнулась.

— Теперь я снова узнаю тебя, Орк. А то встретил своих чингачкуков и забыл, что ты уже не тот, каким был на момент знакомства. Тебе по силам великие дела, а не какие-то там рейды за хабаром.

— Оль, ты о чём вообще? — не понял я.

— Понимаешь, Орк, — начала Ольга, резко посерьёзнев. — Есть рейдеры как рейдеры, знахари как знахари, строги как стронги и квазы как квазы…

— А ты у меня — богиня, — встрял я и первым заржал над своей шуткой.

Ольга приступ моего веселья не поддержала.

— Орк, я, вообще-то, серьёзно.

— Что ты за человек, Оля? — вздохнул я. — Ни слова в простоте.

— Забудь о простоте, Орк. Нам с тобой она не к лицу, — вздохнула Графиня. — Мы с тобой — не рейдеры и даже не знахари. Наши Дары — всего лишь инструменты для достижения целей, которые большинству обитателей Улья не по плечу.

Я напрягся.

— Оль, ты говоришь, как килдинг… Не пугай меня так.

— Разница — лишь в цели и средствах, — добавила саспенса Графиня.

— Вот ни разу не облегчила мою долю, — притворно возмутился я.

— А я и не собиралась облегчать — это не в моей власти. Свой крест ты понесёшь сам. А моё дело — подготовить тебя к этому.

— Какой ещё крест? — теперь моё возмущение стало искренним.

— Что ты слышал о богах Стикса? — вместо ответа спросил Анваровна.

— Им поклоняются килдинги…

— А что, если я скажу тебе, что они более чем реальны?

— Бред! — тут же выдал я.

— Но они — не совсем боги, — проигнорировав мой возглас, продолжила Ольга. — Это очень древние иммунные…

— Вроде твоего крёстного? — перебил я и по изменившемуся выражению лица Ольги сам понял, что попал в точку.

— … которые за свою жизнь стали настолько сильны, что людьми быть уже перестали, — продолжила Графиня уже менторским тоном. — И возомнили себя существами высшего порядка. Теми, кто вправе менять мир на своё усмотрение.