S-T-I-K-S. Псих

Глава тринадцатая

Кластер оказался долгоиграющим. Я прожил здесь две недели и жил бы ещё, но, увы, кислый туман, появившийся однажды утром, спутал все мои планы. Сказать по правде, мне и так нужно было убираться. Вчера я доел последнюю горошину, а монстры сюда почти не забредали. Так что, когда я, схватив рюкзак, бросился в машину и отъехал подальше, у меня вырвался вздох облегчения. Мелькнула мысль вернуться и поработать с людьми, но смысла в этой работе я не увидел. Мне нужно туда, где есть монстры и люди с оружием. Кроме того, неплохо бы и к цивилизации приобщиться. Мылся я, не помню когда, воды в нужных количествах здесь не найти. Наконец, запасы продуктов истощились, и я элементарно соскучился по нормальной еде.

Так думал я, а колёса несли меня навстречу новым приключениям. Таланты мои определённо выросли. Теперь я уже мог в три-четыре прыжка забраться на крышу восьмиэтажного дома. Заметил, что в этом умении наступил какой-то застой. Видимо, Улей не позволял перебирать в подобном. Если быть честным, то и мне не хотелось становиться сильнее. Я уже спокойно мог оторвать от земли свой броневик, а весил он с бронёй очень даже немало. Это тот случай, когда нужно ограничивать рост, иначе как Святогора земля носить не будет. Но вроде бы всё, Улей сказал "Хватит". За что ему отдельное спасибо. Ограничение это не коснулось скоростных характеристик. Тренируясь, я набирал мелких камней и бросал их с максимальной частотой. При этом не видел своих рук, и камни летели примерно как очередь из пулемёта. Координация движений оставляла пока желать лучшего. Попасть своим телом туда, куда хотел прыгнуть, получалось через раз. Приземление в прыжках тоже обходилось дорого. Обычно отбивал ноги, а один раз так подвернул голеностоп, что два дня провалялся, хлебая живец. Что касается второго дара, умения видеть в темноте, то и он развился дальше некуда. Даже закрывшись в туалете, где света не было никакого, я мог различить окружающие предметы.

Мой путь пролегал через непонятные руины. Возможно, это были какие-то военные объекты, которые были брошены за ненадобностью, а потом просто развалились от времени. Иначе не объяснить бетонные коробки в лесу. Однако, населения здесь не было, только следы людей, обычно, в виде свалок.

Я уже отчаялся найти хоть какой-то стаб, но тут судьба мне улыбнулась. Прямо по курсу появились оборонительные сооружения, что однозначно указывало на долговременное поселение, которые в свою очередь бывают только на стабах. Защита у стаба была так себе. Два-три элитника разнесут за милую душу. Правда, на вышках стояли часовые с гранатомётами, но привычных уже крупнокалиберных пулемётов не видно. Подозреваю, просто негде взять.

Шлагбаум открыли без вопросов. Часовой на КПП молча заглянул в машину и, показав рукой в сторону нескольких домов, лаконично пояснил:

— Слева баня, справа кабак, дальше синий дом — это магазин. Нужен главный, — в кирпичный дом у задней стены. Стволы держать на предохранителе. Людей не трогать.

— Угу, — ответил я и проехал на территорию.

Трогать я никого не собирался, а вот наличие бани меня обрадовало несказанно. Без вопросов отдав один споран за час, я оказался хозяином помывочной и парилки с небольшим предбанником. Банщик, от услуг которого я отказался, предложил:

— Девку-то надо?

— Какую и почём?

— Нормальную девку, три спорана в час. Делай, что хочешь, только не калечь и не убивай.

— Веди, — кивнул я и начал раздеваться.

Вернулся он быстро, привёл девушку лет двадцати, крашенную блондинку с короткими волосами, красивую, но какую-то напуганную. Я велел ей раздеться и идти в помывочную. Она всё выполнила. Мне, при всём сексуальном голоде, куда важнее было смыть грязь, чем я и занялся, объявив ей, что главная её задача — потереть мне спину, а остальное вторично. Она вяло улыбнулась и взяла мочалку.

Только когда я смыл с себя полкило грязи, появилось желание делать что-либо ещё. Однако, секс с женщиной, у которой такое выражение лица, меня не вдохновлял. Я, прервав ласки, спросил:

— В чём дело? Кто-то умер?

— Да, — внезапно отозвалась она, — мама умерла. Убили её эти.

— Сразу после перезагрузки?

— Ну да, я, правда, не знала что это, просто вокруг всё стало другое, а люди с ума сходили и друг на друга кидались. Мы с мамой хотели пересидеть в квартире, а потом эти приехали и стали звать, сказали, что спасут, а сами маму потом убили, им не понравилось как она разговаривает, сказали, что тоже сейчас превратится, а потом застрелили…

Она заплакала.

— Так, — осадил я её, — я тебя понимаю, но должен напомнить, что ты в новом мире, тебе здесь нужно как-то выжить, тот факт, что тебя захватили и держат в рабстве — это плохо. Но с другой стороны, тебя не съели монстры, и не порезал на части какой-нибудь маньяк. Они здесь, представь себе, тоже есть. Тебя здесь кормят и дают живец.

— И бьют! — воскликнула она, — а второй девушке, Ольге, её зачем-то Фатимой обозвали, вчера щёку разорвали, теперь я одна работаю, пока у неё шрам не заживёт.

— Ну, и чего ты хочешь?

— Сбежать.

— А куда? Здесь, поверь мне, рая нигде нет. Везде нужно работать, везде тяжело, везде всем от тебя что-то нужно. Это первое. Второе: с чего ты взяла, что я — тот, кто тебе поможет? Я вообще-то в этой пьесе персонаж отрицательный, можно сказать, злодей. Спасать юных дур — не моё призвание.

— Я думала… — она поникла, — ты ведь сильный и опасный на вид, думала, ты справишься.

— Не надо давить на мужскую гордость, я могу этот стаб разнести к чертям, тебя освободить и переть дальше, вот только зачем мне это?

— Ну, я с тобой буду, полюблю тебя… наверное.

— Всю жизнь мечтал. Знаешь, не так давно мне одна женщина предлагала себя в спутницы. Постарше тебя, и покрасивее. Но я отказался. Просто отвёз её на стаб и оставил. Жизнь у неё удалась, а потом она помогла мне, но это совсем другая история.

— Значит, не возьмёшь?

— Думать надо. Если и возьму, то по другим причинам. А пока, чтобы мне лучше думалось, займись, — я указал пальцем вниз.

— Да не умею я, меня уже били за это, не получается, давай уже обычно.

— Горе луковое, где тебя только откопали? Учись. Принц на белом коне тоже любит оральные ласки.

Она вняла голосу разума, каковой олицетворял я. Её голова склонилась к моим чреслам и начала работу. Я тем временем задумался. Сколько народу в стабе? Человек сорок. Перебить всех реально? Да, только нужно их выманить на открытое пространство. Как это сделать? Правильно, украсть у них что-либо. Например, смазливых рабынь. Куда их потом девать? Где-нибудь пристрою. Пристроил же Роксану, вот и их тоже. А сам развлекусь и потренируюсь. Я взял её за уши и приподнял ей голову.

— Я стараюсь, — жалобно верещала она, — как могу.

— Скажи мне кое-что, — я легко, как куклу, приподнял её и положил на полок, — вот эти на вышках, как часто они меняются?

— Всю ночь стоят, до утра, я помню, один жаловался, что устал за ночь.

— Знаешь, я, пожалуй, возьму тебя с собой, — пообещал я, залезая на неё, — как звать тебя?

— Здесь Совой назвали.

— Сегодня ночью, Сова.

После бани спать я не ложился. И в магазин не пошёл. И пить в кабаке тоже не стал. Даже не касаясь этих двух пленных "принцесс", мне здесь не нравилось. Место поганое. Не просто грязное или бедное. В людях чувствуется нечто нехорошее. Смотрят на тебя словно на кусок мяса, мёртвого мяса. На падальщиков похожи. Поэтому спать в таком месте — непозволительная роскошь.