S-T-I-K-S. Рихтовщик. Лабиринты силы

Подкатившая через несколько секунд машина прижалась к обочине и, к моему облегчению, из открывшейся водительской двери вывалилась угорающая от хохота Слеза.

– Ну и вид у тебя, Рихтовщик, – простонала сквозь смех подруга.

Я хотел обидеться, но подбежавшая белокурая бестия запрыгнула на меня так отчаянно, что я просто чудом не оттяпал ей Шпорой полноги.

Отпущенное сено полетело на асфальт, Шпора вернулась обратно в инвентарь, а освободившиеся руки как-то сами собой вдруг оказались на пятой точке страстно целующей меня девушки.

– А где эти два обормота? – спросил я, с трудом оторвавшись от губ любимой.

– Не парься, Рихтовщик. Я их к Тощему сплавила, чтобы по новой у него на складе затарились, – промурлыкала Слеза.

– И ты их одних к меняле отпустила?

– Ну, ребятки уже взрослые, справятся как-нибудь в этот раз без нас. Мы же, уверена, найдём занятие поинтереснее… Или ты не хочешь?

– Хочу! Ещё как хочу!

Как в тумане, я доковылял с драгоценной ношей до машины и даже каким-то чудом исхитрился, не размыкая рук, забраться внутрь фургона. А потом, позабыв обо всём на свете, мы жадно любили друг друга, не замечая ни тесноты салона, ни жёсткости пассажирских сидений.

Во время короткой передышки между бурными соитиями Слеза поведала мне, что фургон этот жители Крынки подарили нам в знак признательности за избавление стаба от двух бед разом. Слепунов, изрядно прореженная популяция которых теперь не скоро восстановится в Зубастой яме, а значит, опустошительных нашествий тварей на стаб в ближайшие месяцы можно не опасаться. И ботов, которые после сегодняшнего разгромного поражения под стенами стаба вряд ли ещё когда-либо рискнут побеспокоить покой жителей Крынки.

Потом мы снова любили друг друга и так увлеклись, что даже не заметили, как за окнами стало темно.

В стаб мы вернулись уже за полночь. Предусмотрительная Слеза закинула для меня в фургон новый комплект камуфляжа и ботинки, поэтому рядом с ней впереди, в соседнем пассажирском кресле, я сидел уже ни разу не босяком.

Зевающие охранники открыли ворота и отступили в сторону, давая проезд нашему фургону без осмотра кузова, как почётным жителям Крынки.

Слеза надавила на газ, и мы покатили по пустым ночным улицам разыскивать гостиницу крестников, название которой Жаба нам обоим скинул сообщениями в отрядном чате ещё несколько часов назад.

Глава 2, в которой поначалу ничто не предвещало беды…

Мы вышли из стаба ещё затемно, с набитыми под завязку всякой всячиной рюкзаками за спиной и оружием на плечах. Подаренный фургон оставили в Крынке, потому как в черноте, куда мы направились, любая техника выходила из строя практически мгновенно, и финальный марш-бросок по пустыне нам предстояло одолеть на своих двоих.

С первыми солнечными лучами мы как раз пересекли границу степи и черноты. Среди угольно-чёрных дюн мёртвой пустыни заросшие чахлой травой островки растрескавшейся земли попадались нам на глаза ещё примерно с километр, а дальше, до самого горизонта, растянулось чернильное море то ли праха, то ли песка.

У нас со Слезой уже имелся опыт хождения по черноте. И разумеется, мы предупредили новичков (хотя какие они теперь, в задницу, новички с девятнадцатым и двадцать первым уровнями – всё ж таки часть обрушившейся на меня лавины очков развития в виде отрядных бонусов накрыла и остальных членов отряда), что путешествовать здесь чертовски тяжело, даже не столько физически, сколько морально. Это проклятое место словно вытягивало из любого существа живительную энергию, и при длительном пребывании здесь наваливалась такая махровая апатия, что игрок забывал обо всём на свете, терял цель и вкус к жизни, падал на чернильный песок, и через считаные секунды его рассыпающееся прахом тело становилось частью черноты.

Но, как говорится, слова словами, а пока не испытаешь услышанное на собственной шкуре, по-настоящему тебя фиг проймёт.

Первым вкус к жизни, как ни странно, утратил Жаба. Несмотря на то что этот крестник был больше и здоровее коротышки Скунса, да и двумя уровнями выше товарища, Жаба зашатался, как пьяный, уже в начале второго часа нашего путешествия по черноте.

Шедший следом за товарищем Скунс первым заметил неладное, бросился на помощь, подставил плечо неадекватному другу и тут же прочистил бедняге мозги воздействием своего дара. Да так лихо он всё это провернул, что нам со Слезой, через считаные секунды подскочившим к болезному, практически ничего не пришлось делать.

Жабу отпоили водой и живцом, строго-настрого велели держать обе фляжки под рукой, не забывать с интервалом в четверть часа делать по профилактическому глотку из каждой, и движение отряда продолжилось.

Но, несмотря на наши призывы, выказавший слабину перед чернотой крестник уже через час поплыл по новой. И снова товарища вовремя реанимировал Скунс, который, к слову, вопреки нашим со Слезой опасениям, показал завидную стойкость перед воздействием черноты. И когда на исходе четвёртого часа адского перехода впереди ожидаемо показался первый оазис, Скунс единственный не бросился к нему со всех ног, а продолжил спокойно идти к обозначившейся на горизонте цели как ни в чём не бывало. А ведь к тому времени адский ад уже пожирал даже моё сознание – сознание игрока пятьдесят четвёртого уровня! – и я держался из последних сил, на морально-волевых.

Подозреваю, что-то подобное творилось и со Слезой – подруга за четыре часа перехода, несмотря на окружающую жару, сильно побледнела, под её глазами обозначились тёмные круги. О Жабе я и вовсе молчу, после двух срывов крестник выглядел как выкарабкавшийся из могилы зомбак. Скунс же остался практически таким же, как и был в начале похода, разве что на раскрасневшемся от жары лице появились чернильные разводы из-за осевшей на пот чёрной пыли.

После купания в озере с прохладной родниковой водой все худо-бедно пришли в норму, и мы с аппетитом пообедали тушёнкой, сухарями и сухофруктами, которые ответственный за закупку провианта Жаба по собственному почину решил добавить в наш скудный рацион. Как водится, запили съеденное водой с живцом, а на десерт все четверо получили коктейли из золотых звёзд и золотого же гороха (после грандиозного избиения слепунов этого добра у рачительного Жабы скопилось немало), собственноручно изготовленные для всей компании Слезой.

Внимание! Вы употребили золотую звезду!

Опыт: +1420.

Шкала Удовольствия: +4. Показатель Интеллект: +4. Характеристики: +59 к Знаниям, +100 к Картографии, +42 к Наблюдательности, +94 к Удаче.

Шкала Спорового баланса: +4. Показатель Атака: +4. Характеристики: +100 к Физической силе, +59 к Рукопашному бою, +86 к Фехтованию, +86 к Меткости.

Шкала Жажды и сытости: +3. Показатель Защита: +3. Характеристики: +14 к Выносливости, +52 к Регенерации, +100 к Скрытности.

Шкала Бодрости: +3. Показатель Ловкость: +3. Характеристики: +90 к Скорости, +100 к Гибкости, +55 к Интуиции.

Шкала Духа Стикса: +3. Показатель Дух Стикса: +3. Характеристики: +98 к Броне Стикса, +75 к Медитации, +82 к Познанию скрытого.

Внимание! Вы употребили золотую горошину!

Опыт: +61. Характеристики: +32 к Силе Стикса, +30 к Броне Стикса, +30 к Медитации, +30 к Познанию скрытого.

В тени пышных кустарников оазиса мы провалялись ещё несколько часов, пережидая период особенно жаркого послеполуденного солнца. Потом мы со Слезой растолкали закемаривших крестников и чуть ли не пинками выгнали обоих из райской прохлады оазиса в адское пекло чёрной пустыни.

Наш поход продолжился. По утверждению всезнайки Слезы, до второго оазиса нам теперь предстояло утюжить ногами пустыню минимум ещё шесть часов. Чтобы увидеть вожделенный островок жизни на горизонте до наступления темноты, нельзя было терять заданный со старта темп, а, стиснув зубы, шарашить вперёд, как грёбаные неутомимые верблюды. Иначе в темноте в разы возрастал риск проскочить мимо оазиса и, как следствие, остаться без ночлега и полноценного отдыха. Тогда сил на завтрашний день нам уже точно не хватит. Мы провалимся в черноту, а после воскрешения поход придётся начинать сначала, но уже втроём, потому как лишённая страховки девушка сгинет в черноте окончательно и бесповоротно.