С точки зрения Карфагена: Финикийцы и Карфаген
Шрифт:
Хронология греко-персидского противостояния насыщена, продолжительная и в целом общеизвестна — по меньшей мере легенду о трехстах спартанцах и царе Леониде знает любой школьник. А поскольку нас интересует прежде всего Карфаген, то здесь стоит упомянуть лишь три ключевых события, благодаря которым глобальный альянс Нового Города с иранцами отошел в область возможного, но не сбывшегося.
Два крупных сражения, — морское при Саламине и сухопутное при Платеях, — в 480 и 479 гг. до н.э. соответственно остановили прорыв персов в Европу и позволили общеэллинскому союзу перейти в контрнаступление. Саламинский бой свел на нет преимущество царя Ксеркса на море — по Геородоту и Диодору Сицилийскому у персов было около 1200 кораблей,
Греки выставили 373 корабля, заманили флот Ксеркса в узкий пролив, где было невозможно использовать финикийское преимущество в маневренности, зажали в клещи и разгромили. Это поражение не было фатальным, но расчет Ксеркса на стремительную победу в кампании не оправдался — пришлось смириться.
Разгром на Платейской равнине в следующем году окончательно подвел черту под персидскими планами завоевания Греции — если предыдущие успехи Эллады под Марафоном и Саламином лишь приостановили продвижение Ксеркса, то в битве при Платеях иранцы потерпели истинную катастрофу: войско погибло, Персия начала отступление в Азию.
Обстановка на западе тоже складывалась не лучшим образом. Если доверять сообщениям Диодора о карфагено-персидском союзе, то открытие Новым Городом «второго фронта», не взирая на огромные затраты и длительную трехлетнюю подготовку, обернулось крупной неудачей.
Поводом для очередного карфагенского вмешательства на Сицилии стали, как водится, лютые распри между греческими колониями острова — удивительно, как сицилийские греки друг друга не перерезали без постороннего вмешательства! К 480 году до н.э. на острове доминировали две группировки — основанные выходцами из Коринфа Сиракузы в союзе с Акрагантом, и колония Занкла (позже Мессена) вкупе с расположенным на севере острова городом Гимера, тяготевшие к союзу с Карфагеном. История осложняется еще и крайне запутанными родственными связями тиранов перечисленных городов, сделавшими бы честь любому дамскому роману с политическим уклоном — сейчас уже и не разберешься, кто на ком был женат, кто за кого вышел замуж и почему матримониальные отношения привели к тому или иному альянсу...
Современная реконструкция храма Победы в Гимере.
Давайте предельно упростим ситуацию: тираны Гимеры и Занкла, Терилл и его зять Анаксилай, опасались растущего влияния Сиракуз, ставившего под угрозу независимость их городов. Терилла из Гимеры изгнал тиран Акраганта Ферон, а просить помощи можно было разве что у карфагенян, продолжавших контролировать западную часть острова в союзе с элимийцами.
Кроме того, карфагенский олигархат изрядно нервировала возможность дальнейшего усиления блока Сиракуз и Акраганта, что могло поставить под угрозу исконно финикийские территории — потеря Сицилии как важнейшего звена в средиземноморской торговле и коммуникациях была абсолютно недопустима!
Терилл отправился жаловаться на акрагантийцев в Карфаген, к потомку Магона Гамилькару — Геродот называет Терилла «гостеприимцем» Гамилькара, значит отношения Гимеры и Нового Города были достаточно тесными и среди греков Сицилии имелась влиятельная прокарфагенская партия. Анаксилай, женатый на Кидилле, дочери Терилла, отдает своих детей в заложники карфагеняням — в знак верности.
Происходит это очень вовремя, перед решительным наступлением царя Ксеркса на Грецию! Пунийцы осознают, что представившийся шанс уникален —
ждать подкреплений с востока сицилийским грекам не приходится, поддержка Персии Карфагену гарантирована, значит можно рискнуть и начать действия по полному освобождению Сицилии и приведению греческих полисов к покорности. Не захотят признать власть Карт-Хадашта? Что ж, скатертью дорога — грузитесь на корабли и плывите, куда глаза глядят: прецедент с эвакуацией Алалии у всех на памяти.Гамилькар бен Магон обладал достаточным опытом — он участвовал в африканских походах, воевал на Сардинии и против спартанца Дориэя, занимал должность карфагенского суффета, подобную консулу Рима. Считается, что два избираемых суффета Нового Города делили обязанности — один командовал войском и флотом, второй занимался торгово-экономическими вопросами. Для решающего наступления на Сицилию Гамилькару предоставили эскадру в 200 боевых кораблей и армию числом в 300 тысяч бойцов — обе цифры явно преувеличены Диодором и в настоящее время эскадра оценивается примерно в полсотни боевых триер, а наемное войско в 50-60 тысяч человек, что, впрочем, тоже немало.
Поражение флота Ксеркса, на голову превосходящего численностью противника, в битве при Саламине стало возможным из-за просчета и самонадеянности персидского командования — случись столкновение в открытом море, иранцы наверняка взяли бы верх.
Соединение же Гамилькара с самого начала постигла череда несчастливых обстоятельств, усугубленных разгильдяйством исполнителей. Еще на пути в Сицилию во время шторма были потеряны грузовые суда перевозившие лошадей и колесницы, что не могло не сказаться на общей боеспособности. Высадилась армия в порту финикийского Панорма, в четырех десятках километров к западу от Гимеры.
«...[Гамилькар] двинулся вместе со своим войском в Гимеру, флот шел вдоль побережья за ним. И когда он прибыл в область города, о котором мы только что говорили, он разбил два лагеря, один для армии, а другой для флота. Все корабли он вытащил на сушу и окружил их глубоким рвом и деревянным частоколом, и укрепил лагерь армии, который он поставил так, что тот был обращен к городу, и тянулся так, что охватывал местность от стен, вытянутых вдоль лагеря флота до холмов, нависающих над городом. <…> Затем, взяв свои лучшие войска, он двинулся к городу, и окружил гимерцев, которые вышли против него, и убив многих из них, он поразил жителей города страхом. В результате Ферон, правитель акрагантян, который вместе со значительным войском стоял, чтобы защитить Гимеру, в страхе поспешно послал в Сиракузы, умоляя Гелона прийти на помощь как можно быстрее»[32].
Организация двух постоянных военных лагерей, — флотского и пехотного, — говорит нам о том, что Гамилькар готовился к длительной осаде Гимеры, которую следовало вернуть его «гостеприимцу» Териллу.
Получив паническое сообщение из Гимеры, тиран Сиракуз Гелон, человек деятельный и решительный, поднимает свое войско и идет на подмогу союзнику — расстояние не самое внушительное, немногим больше полутора сотен километров. Сиракузянам пришлось преодолеть горный участок массива Сицилийские Апеннины, где теоретически их можно было перехватить.
Гамилькара подвела разведка — дозоры по непонятной причине выставлены не были. Внезапно появившаяся кавалерия Гелона начала охоту на рассыпавшиеся по местности в поисках добычи отряды пунийцев и «взяли в плен столько, сколько каждый человек мог гнать перед собой». Диодор называет цифру в 10 тысяч пленных, но это очередная нескромная «патриотическая легенда» греков. Предполагается, что обе армии были сопоставимы по числу, при этом у Гелона было преимущество в коннице — значительная часть карфагенской кавалерии погибла при транспортировке морем.