С волками на Вы

— А мы бросим, — буркнула она.

— Варя, всё будет хорошо. Всё как-нибудь разрулится. Я сделаю для этого всё от меня зависящее. Ты мне веришь?

Варя обернулась и сказала:

— Я в тебя верю… Ты обязательно что-нибудь придумаешь.

И она прижалась носом к рукаву его куртки, и Костя услышал тихое:

— Мне страшно.

— Мне тоже, — прошептал он в ответ.

И тогда мальчик тихо заскулил между ними.

Глава XXIX — Рубаха

Солнце слепило. Солнцезащитные очки не спасали, и Костя в душе матерился, но вслух только скрежетал зубами. В салоне ребёнок — вдруг научится говорить, и сразу русским матом.

— Не гони!

Он и не гнал, боясь даже такого черепашьего шага, которым они проехали всего лишь три чёртовых километра. Не больше. Варя села сзади, чтобы придерживать ребёнка, которого едва удалось пристегнуть ремнём безопасности. В тот момент Костя пожалел, что не замотал ему и руки. Надо было уложить в багажник как в люльку. Меньше хлопот. А то он на такой жуткой дороге не мог отвести взгляда от зеркала заднего вида.

Снег окрасился во все цвета радуги. В глазах рябило. Пришлось даже зажмуриться на мгновение. Лишь на одно. Но его хватило, чтобы не заметить выбежавшего на дорогу волка. Если нажать на тормоз, их точно развернёт, если вообще не выкинет с дороги, ведь «Тойота» — пушинка по сравнению с грузовичком. Одним сбитым волком больше… Так надо было поступить и в прошлый раз…

Все эти мысли быстрее молнии пронеслись в голове, но нога сама вдавила педаль тормоза, когда Варины руки рванули ручник. Машину повело, туша волка закрыла Косте обзор в лобовое стекло, и он молился остановиться до сугроба — вытаскивать их некому!

— Дура! — заорал он только тогда, когда понял, что машина больше не двигается.

Волк тоже лежал на капоте неподвижно. Костя выругался. Варя заплакала. Ребёнок молчал.

— Его не могло так подкинуть от удара. Волк не олень.

Костя отстегнулся и вышел, оставив фары включенными, но даже они не могли соперничать в темноте с горящими глазами волка. На белоснежном капоте алела пара кровавых капель. Костя оперся о железо, хотя с радостью потряс бы машину, чтобы скинуть зверя.

— Тебя не учили правильно голосовать, дурень?

Волк приподнял голову и, как ни в чём не бывало, принялся зализывать открывшуюся рану.

— Я не могу взять тебя с собой. Ты не собака.

Волк встал на все четыре лапы и отряхнулся, отчего вся шерсть стала дыбом.

— Всё равно не похож, — попытался улыбнуться Костя. — И вообще я в тебе разочаровался. Ты чуть нас всех не угробил, засранец!

Волк спрыгнул с капота и в мгновение ока оказался в машине. Обмахнув хвостом руль, он нахально расселся на пассажирском сиденье. Костя тут же распахнул дверь.

— Пошёл вон, я сказал!

Волк не сдвинулся с места. Костя хотел схватить его за холку, но передумал. Прививки от бешенства у него нет, а вцепится ведь в руку — как пить дать, вцепится. Глаза горят слишком уж зло, не по-собачьи.

— Оставь его в покое, — послышалось с заднего сиденья.

— Отлично! — Костя хлопнул себя по карманам куртки. — Давай отвезём его в город, где его пристрелят. Этого хочешь?

— Я хочу вернуться! — прохрипела Варя.

— Такого варианта нет…

Костя проглотил конец фразы, когда волк перепрыгнул назад и устроился по другую сторону от ребёнка. Костя набрал воздуха, но выпустил его беззвучно, только паром, потому что Варя схватила волка за грудки и принялась трясти, крича:

— Ну стань ты уже человеком, чёрт тебя возьми!

Она повторила это на все лады, добавив слова, которыми никогда не пользовалась. Машина ходила ходуном, но бедный волк покорно сносил побои и не пытался удрать. Варя хлестала его по морде, драла шерсть, только что не заламывала лапы. Костя пытался держать себя в руках, но, не вынеся подобного зверства, распахнул дверь, чтобы выпустить волка, и сразу услышал в свой адрес много нового. Варя убрала с волка руки и спрятала в них лицо. Костя потянулся к загривку, но волк тотчас обернулся и оскалился. Костя шарахнул задней дверью, но в машину не вернулся. Варя вновь говорила, на этот раз тихо, монотонно и почти по слогам, как с маленьким ребёнком:

— Скажи, ты ведь это не нарочно сделал? Ты просто хотел припугнуть меня, чтобы я осталась с ребёнком, так ведь? А теперь действительно не в силах сбросить волчью шкуру? Пожалуйста, попытайся… Не надо больше играть со мной.

Костя прижался лбом к ледяной крыше, но лучше бы зарылся головой в сугроб — она так горела, что растопила бы вмиг весь снег. Что эта дура несёт?! Ну ей же не пять лет!

— Пожалуйста, Богдан, попытайся ещё раз… Для меня и сына. Я останусь с тобой, слышишь?

Костя пару раз ударился лбом о крышу и отскочил от машины, потом распахнул заднюю дверь и скомандовал:

— Вываливайтесь все трое!

Волк недоумённо повёл мордой, но когда Костя повторил приказ, выпрыгнул.

— Теперь ты!

Варя медлила.

— Я считаю до трёх. Если ты уверена, что это Богдан, то иди с ним. Здесь не так далеко. Дойдёте, он не заблудится.

— Костя…

— Я знаю, что меня зовут Костя. Но я не знаю больше, кто ты… Выбираешь волка, иди с ним. Я тебя не держу! Забирай ребёнка и проваливай, живо!

Она закусила губу и, подтащив завёрнутого мальчика к краю сиденья, вылезла и подсадила его к себе на плечо. Костя захлопнул заднюю дверь, потом переднюю, обошёл машину и сел на место водителя. Секунды не прошло, как Варю обдало облаком дыма. Габаритные огни мелькнули в поднятой снежной крошке и скрылись за поворотом. Варя осталась на дороге одна. Волк кинулся следом за машиной и так же быстро скрылся из виду.

Варя стояла, прижимая к себе непосильную ношу, и даже плакать не могла. Уши горели от стыда и холода. Шапка осталась в машине, и Варя подтянула на лоб капюшон. Только теплее не стало. Страх темноты и одиночества вымораживал изнутри. К тому же, она расстегнула куртку, чтобы спрятать под неё лицо мальчика. Тот шумно дышал, и это был единственный звук в лесу. Варя потеряла счёт времени — она отбивала ногами удары собственного сердца, может, пять, может, десять минут, а то и целых полчаса. Никто не возвращался: ни Костя, ни волк… Сейчас она не сумела назвать его Богданом даже мысленно. А что если Костя был прав и это действительно волк…

Она трясла одеяло, будто ребёнок был малышом, и его можно было укачать, но тот продолжал скулить то ли от холода, то ли из-за неудобной позы, то ли от усталости. Она уже сама не чувствовала ни рук, ни ног. И язык тоже перестал слушаться, когда на дорогу наконец вышел волк… Совсем не тот, что убежал за машиной. Потом второй, третий, четвёртый… Вожак двинулся к ней. Ноги приросли к месту. Язык — к гортани.

Волки подходили медленно, почти вровень, и теперь не понять было, кто из них в действительности вожак. Они заключили её в круг, но она не видела их, смотря поверх их голов на пустую дорогу. Сопротивляться бесполезно. Это конец. Их спугнуть может только машина, но Костя не вернётся.