С волками на Вы

Варя закрыла глаза, чувствуя, как окаменели руки. Одеяло шевелилось, юлозило, но она держала мальчика крепко. Неужели они тронут и ребёнка, неужели… Он рвался на свободу, скулил, тыкался ей в шею мокрым носом, а потом царапнул освободившейся рукой… Варя опустила глаза и увидела перед носом волчью лапу. Руки разжались. Волчонок вывернулся из одеяла и отряхнулся. Только материнская рубаха осталась болтаться на шее. Волки отступили, сохраняя ровный круг, а волчонок напротив подошёл к Варе и явно за помощью. Она согнулась в пояснице, не в силах согнуть ноги в коленях, и стащила с волчьей шеи рубаху и, скомкав, бессознательно прижала к груди.

Волчонок отряхнулся, но не пошёл к взрослым волкам, а прижался к ноге человека. Варя прикрыла глаза. Хотелось раствориться в ледяной тишине и исчезнуть, но мерзлота наступала, овладевая каждой клеточкой тела, пока Варю не затрясло, и она не рухнула на колени прямо в снег. И тут же почувствовала на плечах руки — тяжёлые, но мягкие, и с криком «Богдан!» обернулась, но уткнулась в волчью морду. Он спрыгнул с неё и уселся в снег. Она попыталась встать, но не чувствовала силы ни в руках, ни в ногах. Волчонок влез ей на колени и ткнулся мордой в подбородок. Варя опустила руку ему на уши и взглянула в горящие глаза волка.

— Как мне быть такой с вами?

Волк молча взял в зубы рубаху и положил у ног Вари. Она осторожно взяла её. Богдан отдавал ей одежду жены, и, принимая её, она соглашалась заменить ему Анну. Только как? Нельзя же вот так… Они оба волки, а она… И тут страшная догадка осенила Варю. Костя схватил первую попавшуюся рубаху, но не прогадал. Она превратила ребёнка обратно в волка, и сейчас сделает то же самое с ней…

Волчонок отошёл к отцу.

— Я должна надеть её?

Волк кивнул, но только Варя просунула в рукава руки, как он зарычал и вцепился в подол. Ткань затрещала, но Варя успела отпустить её до того, как та разорвалась. Богдан передумал брать её с собой. Передумал! Или, как при постриге, будет трижды протягивать ей «ножницы», проверяя твёрдость её намерения перерезать нить, связывающую её с миром людей?

Варя вскочила на ноги и огляделась — лесные волки исчезли. На пустынной дороге остались только он, она и волчонок. Да в небе луна, едва подёрнутая облаком. Волчонок завыл. Волк подошёл и лизнул ей руку, а потом рысцой припустил к лесу. Сын почти что вприпрыжку бежал за отцом, и их хвосты поднимали за собой снежную пыль до тех пор, покуда белое облако полностью не скрыло их от Вари.

Она нагнулась и подняла рубаху. Та пахла морозцем и прекрасно холодила вспыхнувшее лицо. Только разреветься Варя не успела. Она вновь почувствовала на плече руку. На этот раз человечью.

— Варь, я всё видел…

Она медленно обернулась. Костя стоял белее снега.

— Ты зачем вернулся? — прохрипела она.

— За тобой… — он опустил глаза. — Я хотел, чтобы ты остыла и одумалась, а получилось вот как…

— Почему он забрал кофту… Почему… — произносила Варя мёртвым голосом в пустоту. — В последних человеческих словах он звал меня с собой.

— Он увидел меня…

Она ударила его в грудь один раз и хотела второй, но Костя поймал её руки…

— Варя, уймись… Что ты делаешь… У тебя есть жизнь…

Она вырвалась. Рубаха Анны вновь валялась у ног. Она подняла её и, скинув в этот раз куртку, нацепила её поверх футболки. Ничего не произошло. Раздеться полностью Костя ей не позволил. Он накинул на неё куртку и чуть ли не связал рукавами.

— Всё кончено, Варя. Они часть природы. Мы свободны, всё…

Она смотрела на него горящими глазами. Он прижал к её лбу ладонь.

— Ты горишь. Пошли в машину. Здесь недалеко.

Костя поднял одеяло, а верёвку, которой пеленал волчонка, завязал на дереве, взобравшись на сугроб. Рубаху Варя прижимала к груди. Он отконвоировал её в машину, каждый шаг ловя себя на мысли, что хочет обернуться. Нет, это всё должно остаться позади. Это вымысел, жуткая игра воображения, не больше, но и не меньше.

Костя усадил Варю на заднее сиденье. Укрыл одеялом и отправился копаться в рюкзаке. Он нашёл упаковку таблеток и запихнул обратно блокнот со сказкой. Варя покорно запила лекарство ледяной водой.

— На первой же заправке я куплю тебе горячее питьё.

Он гнал, наплевав на безопасность. У машины, как и у него, выросли крылья, чтобы умчаться подальше от этого страшного леса. Варя молчала, и Костя постоянно поглядывал в зеркало заднего вида, ругая себя на чём свет стоит за страх увидеть вместо неё волка. Наконец он выдохнул, поняв, что она спит и не стал будить её на заправке.

Он залил полный бак. Перед возвратом можно будет не заправлять — во всей сумме, которую придётся заплатить за царапины и вмятины, бензин — это сущий смех. Костя набрал отцу и предупредил о машине и о том, что они постараются взять билеты на завтра, потому что Варя серьёзно простыла. Потом он отправил сообщение её родителям и вернулся на трассу. Слежение за дорогой отвлекало от страшных мыслей. Он не хотел верить в реальность сказок. Нет. Возможно, они попали в зачарованный лес, но здесь, в огнях магистралей, не могут жить никакие оборотни!

Костя старался держать большую дистанцию, боясь своих расшатанных нервов, и она спасла его, когда в салоне раздался глухой голос Вари:

— Где мы?

Он вцепился в руль и глянул в зеркало. Всё ещё человек. Фу…

— Через час-полтора будем в аэропорту. Надеюсь, успеем на пятичасовой рейс.

— А машина?

— Забудь о ней…

Машина волновала его в последнюю очередь. Он бросит её на парковке. Шансы, что её угонят, минимальны, оставит в ящике ключи и напишет менеджеру письмо. Счёт тот всё равно выставит немалый, так что его присутствие при оценке ущерба необязательно. Такси, увы, пришлось ждать лишние десять минут, но в городе было намного теплее, чем в горах, и Варю трясло явно не от холода.

— Сейчас мы купим кофе и поесть.

— В два часа ночи?

— Мы же в аэропорту.

Однако они нашли лишь холодные сэндвичи, зато кофе был горячим. Они сели спиной к сонной девушке, обслужившей их с таким злым выражением лица, будто это лично они навязали ей ночную смену. Варя скинула куртку и закуталась в одеяло.

— Как настоящая туристка, — пытался пошутить Костя, но Варя не вняла шутке.

Тогда он предложил почистить зубы. Она покорно отправилась в туалет, но это тоже не помогло. Глаза слезились, нос заложило не на шутку, зато горло почти не першило. Варя приняла вторую таблетку, но ни она, ни сон в машине сил не вернули. Оставалось молиться, что их посадят на утренний рейс. Костя готов был купить новые билеты, только бы убраться из Румынии. Она уже тоже хотела домой. А лучше на необитаемый остров, подальше от Кости. Только там она сумеет забыть, как бежала без оглядки за волком, волком, не человеком… «Нет, нет!» — Варя мотала чугунной головой, боясь смотреть на отражение в зеркале. — «Это всё ребёнок, я не могла бросить ребёнка…»

Она вышла к Косте, забрала одеяло и хотела закинуть за спину рюкзак, но тот не отдал. Варя не стала настаивать и покорно поплелась к стойкам регистрации, где уселась посреди зала прямо на рюкзаки, чувствуя, что выглядит сейчас хуже бомжихи. Костя слишком долго общался с представителем авиакомпании, но в итоге поманил её к стойке, на которую возложил оба паспорта.

Варя надеялась уснуть в самолёте, но не получилось. Она жалела одеяло, которое Костя пристегнул к рюкзаку и сдал в багаж. Сам он сейчас спал, уткнувшись ей в плечо, и она надеялась, что не захрапит. Куда там! Его сон оказался таким крепким, что она с трудом растолкала его на посадку.