S.T.A.L.K.E.R. Клетка Удава

— Мягкой посадки! — с издёвкой воскликнул Азраил и опора подо мной рухнула. Подъезд пятиэтажки треснул пополам, впустив в широко открытую щель густой туман. Я раскрыл рот, хватанув воздух и не успев издать ни звука. Алхимик с триумфальной улыбкой, чёрный мохнатый бочок Саяна и серый пыльный потолок, резко отдалились от меня. Короткий полёт на этаж ниже, жёсткое приземление на пол, так что в глазах запрыгали искры из-за сломанных рёбер. Слева по руке ударило что-то тяжёлое и мягкое. Замычало глухо недовольно. Апостола, сука, вместе со мной выбросил! Секундная заминка и мы оба плавно съезжаем вниз с площадки, будто её специально наклонили в бок, стряхнуть нас.

— БЛЯ-А-А!!! — теперь-то я заорал, насколько хватало голосовых связок. Тут был и ужас падения, обида от безысходности и последняя отчаянная попытка, что меня хоть кто-то да услышит. Вот такой смысл я вложил в это слово! Покатился мешком куда-то вниз, чувствуя боками каждый выступ, и постепенно набирая скорость. Перед глазами мелькает то белая пелена тумана, то беспорядочный камень развалившегося дома, и даже обломки мебели. Зацепиться бы за что-то, падение затормозить, но тело не слушается. По правой голени резануло чем-то острым, порвав с треском штанину. Стукнуло по затылку, оцарапало глубоко левую скулу и что-то не хило шарахнуло меня по хребтине. В голове взорвалось яркими красками, а воздух разом выбило из лёгких. Обратно я втянул его с ужасной болью в груди и с жутким хрипом. Ощущения похлеще, чем, когда меня откачивали после пожара в деревне! Весь торс казался сплошным переломом. Горел каждый сантиметр сдавленной груди. Лицо, по ощущениям, было почему-то мокрым, во рту знакомый мерзкий привкус. Пришлось сплюнуть его со скопившейся слюной, прямо на землю, придавившую щёку. Дышать просто, сука, не хотелось! При каждом вдохе что-то хрустело во мне. Понять бы, легко я еще отделался или у меня вот-вот агония предсмертная начнётся? Может, уже началась? Как я распознаю её?! Азраил, тварь, добраться бы до тебя и самого так спихнуть!..

Глаза я открыл с превеликой неохотой. Лежал на животе, перед носом была серая крошка и песок, вперемешку с галькой, а со всех сторон наползал холодный ненавистный туман. На улице я, значит. По-любому отключался на какое-то время, только хрен поймёшь на какое. В голове гул, из-за него я почти ничего не слышу. А может, всё закончилось, все умерли, и я остался один? Ну нет, так не может быть! Волкова так просто не возьмешь, да и Семецкий на амбразуру бросится, только бы друзей спасти!

Я отмёл все мысли в сторону, попробовал сосредоточиться, хоть что-то да услышать. Нет, ничего. Тишина одна жуткая. Апостол точно рядом где-то должен быть. Если, конечно, Азраил нас не разделил телепортом. Не пойму, прошло ли действие яда, сил нет никаких пошевелиться. А надо. Надо себя заставить! Там Саян остался лежать, там Брелок с Багирой! Парни наши не знают, что Азраил ублюдок полный! Давай, Водяной, вставай. Шевели лапками как эта… хрень какая-то, что в молоко упала.

— Так, попробуем… — пробормотал я беззвучно на слабом выдохе. Дёрнул правой рукой, провёл ей по неровному покрытию, прошуршав рукавом по гальке. По-отдельности шевельнул ногами. Паралич начинает немного отпускать. Значит, не так долго я тут валяюсь, что обнадёживает. Или же осколок целебного артефакта выводит из организма эту гадость, и времени прошло еще меньше. Было бы неплохо! И хорошо, что я лежу мордой вниз, проще вставать будет, меньше рёбра потревожу.

Я оперся ладонями об пол, расчистил немного от камушков, чтоб не резали кожу. Стиснув зубы, я напряг мышцы, пытаясь приподнять тело. Получилось только с четвёртой попытки. Руки-ноги еще не слушались из-за яда. Зажмурившись от хруста и боли в груди, я с немалым трудом смог встать на карачки. И на этом мои, как говорится, полномочия всё! Накатила усталость, дыхание перехватывало, голова страшно кружилась от нехватки кислорода. Я еле сдерживал себя, чтоб не бухнуться обратно мордой в груду бетонной крошки. Туман отступал от меня на метр, открывая под собой расколотые стены пятиэтажки, кусок деревянных перил, торчащих из кучи мусора, и квадратную деревянную раму. Среди этого хаоса была широкая плита с небольшим подъемом. На её поверхности с россыпью трещин, хорошо виднелся смазанный тонкий кровавый след. Вот здесь я и кувыркался. Как только жив остался? Наверное, благодаря параличу. Не падай я расслабленный, как мешок с говном, переломал бы себе половину скелета! Сколько раз сам бухой с лестницы в «100 рентген» летал и ничего! А может, это заслуга крохотного кусочка «Звезды-пилюли», что я до сих пор не окочурился? Лежит себе в кармашке и тихонько все раны заштопывает? Эх, будь он чуть побольше, я б уже, наверное, на ноги вскочил и пошел искать способы вернуться обратно в дом…

Я покрутил головой по сторонам, надеясь найти крепкую палку или арматуру для опоры. Те перила я точно не смогу вытащить, пытаться даже не буду. «Абакан» был бы рядом, я б на него опёрся. Но я его опять просрал! Обидно вдвойне!

— Азраил, снорк ты гонорейный, отдай «Абакан», — проворчал я вполголоса. На ответ не надеялся, но уверен на сто процентов, что он или его «радужные» дружки прекрасно слышат меня.

— Водяной? Игорь, это ты?

Зов из тумана, прозвучавший так близко, на секунду огорошил меня. Этого я точно не ожидал! Обрадовавшись, я счастливо слишком резко выдохнул. В груди заломило, но да хрен с ним. Главное, что я не один! Мужики живы! Через тепловизор узнали меня и поспешили на помощь!

— Я здесь! — хрипло ответил я, — малёха раненый.

— Игорь! — в белой пушистой массе показалась тёмная нечёткая фигура. Раздались приглушённые, но торопливые шаги. И у меня всё сжалось внутри. Довольная улыбка сползла. Я на радостях не сразу узнал этот голос.

— Блядь, только не это, — шёпотом практически взмолился я. Меня из тумана звал покойный Лесоруб…

Глава 19

Старик вышел из тумана, и я спешно отвернулся, закрыв глаза. Крепко сжал дрогнувшие кулаки. Молчу. И он молчит. Ощущаю чётко на себе его пристальный взгляд. Не хочу это видеть. Не хочу! Какого хуя опять это происходит со мной?! Опять психопаты монолитовцы развлекаются?! Окей, раз вы так настаиваете!

Я открыл глаза, взглянул сурово на мужика из тумана. Он был теперь не один, стоял в компании еще троих. Вот они, блядь, слева направо! Тимур, Лесоруб, Лист и Прозрачный! Стоят и пялят на меня замутнённые по-мертвецки глаза. Кожа у каждого серая, с синюшными пятнами на щеках и у рта. Ворот курток специально одёрнут вниз, чтоб показать мне длинный уродливый порез на горлах. Кусочки рваной кожи трепыхались при шуршащем вдохе и выдохе на раскрытой ране Тимура. Губы Прозрачного подёргивались, из правого уголка вытекла густая, почти чёрная капля. Все четверо просто смотрели на меня, словно ожидали чего. Ответа какого? Или вопроса? Чего хотят?

— Ну? — спросил я, уныло ухмыльнувшись, — зачем пришли? Хотите мне предъявить претензию, что я вас бросил и не спас? Извините, парни, не смог бы в любом случае. Меня бы с вами за компанию порезали… Ну скажите хоть что-то, чего смотрите?

— Мёртвые не говорят, — сказал шёпотом Лесоруб, зашипев сдуваемым шариком. Голова его покачнулась, свалилась вниз к ногам. Покатилась по пыли ко мне, замерла в полуметре, стукнувшись лбом о выступающий камушек, и уставилась прямо на меня с осуждением. Меня пробила дрожь. Стоило не малых усилий сдержать морду равнодушным кирпичом. Поганое начальство «Монолита» смотрит, уверен, что смотрит! Язык проглочу, но не стану визжать от ужаса, не получите такого удовольствия!

— Ну и на хуй ты тогда заговорил, Колобок? — безразлично проронил я, глядя в ответ на пустые глаза старика. — Вы бы лучше кого из наших сюда привели, или указали, куда мне ползти! Больше б пользы было, честное слово!

Тимур медленно поднял руку, прижал указательный палец к сухим губам. Хрен знает, чего этим хотел донести до меня. Что с ними нельзя разговаривать или мне вообще шуметь нельзя? Уточнить у иллюзии я не успел. Все четыре живых трупа и голова Лесоруба, растворились вместе с рухнувшим к земле туманом, как огромные театральные портьеры. На меня сразу свалилась гамма звуков и запахов: разномастная стрельба, невнятные крики, ароматы строительной пыли и удушливая вонь жжёной резины. На улице ни одной живой души кроме меня. Ни Удава, ни пауков и «дикарей» с «охотниками». Весь движ переместился в «Коопторг». Мелькали с грохотом вспышки стрельбы внутри тёмного здания, из огромного окна на первом этаже валил густой чёрный дым. Кто и что там запалить мог? Всё ли с нашими в порядке? Блядь, всё по одному месту пошло! Зато Азраил, мразь, радуется! Шоу как раз для него!

Громкий взволнованный лай раздался сверху, из уцелевшей части дома. Саян! Очухался, братишка! Как добраться до тебя, или тебе, наоборот, ко мне спуститься? От подъезда осталась беспорядочная груда бетона, рухнувшие стены открыли вид на полупустые квартиры. Но самое странное, что большая часть блоков выстроилась в длинную крутую горку, положив толстенный ржавый болт на законы физики. Если б Азраил хотел убить меня с Апостолом, просто бы завалил обломками дома, а не выстраивал такой дикий аттракцион. Потерявшийся казах оказался неподалёку, с другой стороны от «горки». Он, в отличие от меня, смог подняться и сделал в мою сторону пару неловких пьяных шагов, хромая на левую ногу. Приземление у него, видать, было не менее жёсткое. Подбородок в серой пыли, правый глаз прикрыт и его веко залепила натёкшая со лба кровь.

— Дружище, ты как? — спросил слабо я, — сможешь мне помочь встать?

— Да… — ответил Апостол и зашёлся в сухом кашле, согнувшись пополам. Надеюсь, просто пылью поперхнулся, а не поломал рёбра, как я.

С шуршанием осыпалась груда обломков под основной горой, и часть наклоненных плит съехала ниже. Сталкер, испугавшись нового обвала, неуклюже отошёл в сторону. Запнулся слепо за торчавший штырь арматуры, взмахнул руками, чтоб сдержать равновесие, и выругался на непонятном мне языке. Родной, наверное, вспомнил. И хорошо, что он успел отойти. Из-под раздвинутых бетонных плит высунулась взлохмаченная пыльная голова паука-мутанта и четыре когтистых пальца. Защёлкав восстановленными зубами, монстр сгрёб когтями мелкий мусор, оставляя кривые борозды на земле. Налитые кровью глаза, но уже вполне зрячие, переместились с меня на Апостола и обратно. Неприятно как. Особенно, когда эта тварь застряла под обломками всего в паре метрах от тебя!