С.Т.О. попаданки. Красотка рулит

— Дамы, я вас отвезу домой, а Эд останется с кучером ремонтировать ваш экипаж.

Не волнуйтесь, всё сделаем.

Его голос успокаивает, я сажусь на переднее сидение и вдруг спрашиваю:

— А ты женат?

— Это к чему такие вопросы, барышня? — Роберт рассмеялся. Аня густо покраснела, а я начала выкручиваться.

— Да, не хочу, чтобы тебя ревновали к нам женские заморочки, понимаешь, если начнём общаться по работе, чтобы сплетни не расползлись, что я встречаюсь с женатым.

— А, ну тогда понятно! Нет, я не женат. И причину ты знаешь, нам нельзя или только с тем, кому очень доверяешь, на тебе я бы женился, но ты за простого не выйдешь, так что...

— Хорошо, я Аню за тебя отдам, но после гонок! — мы тронулись с места под очень громкий хохот Роберта, а бедная Аннушка закрыла лицо ладошками и так ехала несколько минут.

Что-то я перестаралась со сватовством.

— ОЙ, ребят, я пошутила, сваха из меня никудышная. Простите, пожалуйста, глупая шутка, — пришлось громко оправдываться.

Через пять минут мы уже приехали к карете, Эд вышел, взял инструмент, чтобы помогать кучеру, а мы покатили дальше, к нашему новому дому. Ох, вот тётушка удивится, всего день, а у меня уже новый кавалер и снова на машине.

Она и удивилась! Хотя нет! Первая удивилась я, потому что у нас во дворе стоит автомобиль барона. Роберт нас высадил и хотел уже культурно сбежать, всучив мне ароматную крынку с огурцами и Анне буханку чёрного хлеба, завёрнутую в бумагу.

— А? Кэтрин! Это кто? Представь нас! — тётя услышала звук работающего автомобиля и вышла, не позволив Роберту уехать.

— Это мой компаньон, акции его мастерской, помнишь? Вот и познакомились.

Наша карета сломалась, кучер с одним из работников господина Бенцера занимаются ремонтом на дороге. Да, Роберт Бенцер, это моя тётушка, Матильда де Конте, а это друг нашей семьи барон Кайл ван дер Вестхейзен.

Поспешно представляю всех, пока не начались лишние вопросы. Но они начались.

Роберт в своей рабочей одежде, только поверх накинул дорогой пиджак, тётя его окинула взглядом, прицениваясь.

А барон тут же осмотрел автомобиль, лицо не может скрыть едва заметное пренебрежение, однако, он не глупец, быстро понял, что за человек Роберт и решил задать типичный вопрос автовладельца:

— У меня что-то в двигателе постукивает, не могу понять, так должно быть, или это пора чинить.

Мы с Димой-Робертом переглянулись, с трудом сдерживая смех, как это похоже на наш родной мир.

— Госпожа Кэтрин знает, где моя мастерская, завтра я отдаю из ремонта машину и после обеда можете пригнать свою красавицу, проверю и всё исправлю.

— О! Благодарю, не мог найти достойного мастера! Надеюсь на вас, — как сразу изменилась интонация в голосе Кайла. Мне осталось только улыбнуться, хотелось попрощаться со своим новым другом более тепло, но пришлось только обменяться улыбками.

Бенцер сел в свой автомобиль и уехал, эффект он произвёл неизгладимый.

— Милая, это же мужлан, хотя и красивый! Девице из высшего общества нельзя вот так запросто кататься с такими людьми, у нас и так полно проблем, — стоило барону отойти на пару шагов, Анне сбежать в дом, как тётя схватила меня за руку и тут же выразила своё негодование на ухо.

— Ах, тётя, он моя последняя надежда, не отказал и то хорошо. Ремонт автомобилей — это перспективный бизнес! — стоило мне это сказать, как барон повернулся к нам и неожиданно поддержал:

— Да, Кэтрин права! Если мастер хороший, то почему бы не развивать это направление. Завтра поеду к ним, посмотрю, как обстоят дела и, возможно, вложу в это предприятие деньги. Машин всё больше, они ломаются, мастерские и толковые мастера нарасхват.

В этот момент я потеряла дар речи, ожидала от Кайла сцену ревности, а он тут выдал такое, что у нас с тётей рты открылись от удивления.

Вот только я ещё не знаю главного сюрприза, дома меня ждёт огромная корзина с розами и тысяча слов извинений...

И не только слова.

Глава 27. Сам явился?

— Кэти, так мы остались без экипажа? — Матильда вошла в дом и словно опомнилась, взмахнула рукой, в её жесте всё кричит о крахе грандиозных планов.

— Роберт и Эд сейчас чинят колесо на дороге, думаю, что они быстро справятся.

Надеюсь на это! — говорю чуть слышно, но барон снова за своё.

— Дамы, если вам нужно завтра во дворец, то я предоставлю экипаж. Мне это приятно!

— Ах! Я переживаю за вас, после всех событий с герцогом, и ваш экипаж привезёт нас во дворец! Всем лучше сплетничать о расторжении вашей помолвки, пусть временно...

Матильда не успела договорить, как Кайл громко рассмеялся:

— Вы живёте в моём доме! Я часто бываю у вас, это ли не доказательство нашей дружбы? Пусть герцог думает что угодно, но пока вы под моей опекой, что-то вроде патронажа, не отвергайте помощь в трудную минуту.

— У вас такое большое и доброе сердце, признаться, в первые минуты нашего знакомства я испугалась, что вы слегка мизантроп, но как же я ошибалась!

Простите меня, дорогой барон! — пожимаю его огромную руку и чувствую, как по его жилам растекается тепло, это душевное чувство, доступное только добрым людям. Мне в самом деле стало стыдно, что приклеила неприятный ярлык такому великодушному человеку.

— Благодарю, дорогая. Но вы ещё не видели вот это! — барон второй рукой едва коснулся моих пальцев и сделал шаг в сторону. Из-за его внушительной фигуры я и не заметила, что в комнате на маленьком столике расцвела клумба, огромный букет роз. А на стуле у стола вторая корзина под завязку, наполненная сладостями, и дети уже получили по внушительному кулёчку с цукатами. Сидят довольные и жуют сладости, заедая медовым пряником. Тётя про режим питания не в курсе, испортила малышам аппетит.

Однако это очень приятно, значит, о нас думают и, возможно, помогут, не оставят на улице.

Сладости хорошо, но я ещё не наелась малосольных огурчиков, ставлю их на стол, ‘рядом с буханкой чёрного хлеба.

— А это от кого букет и сладости? — спрашиваю, но уже заметила на ленточке ярлычок со штампом короны.

— От короля, он прислал вам извинения за свой случайный проступок. Меня вызвали во дворец для переговоров, кресло сенатора всё ещё в перспективе, но и о вашем семействе королева желает позаботиться лично. Завтра в одиннадцать часов утра, вас пригласили на чай. Больше я не смею ничего рассказывать.