Сачок

***

Очередная вспышка молнии на мгновение осветила школьный двор. Посреди глубокой лужи, в которой всякий раз в дождь оказывались качели, на одной из них сидел, поджав ноги, как продрогшая птичка, насквозь промокший и совсем ничем не укрытый мальчик. Его тонкая рубашка, которая обычно парусом болталась на худощавом теле, теперь плотно прилипла к коже, пропитавшись теплой дождевой водой, и позволяла заметить на руках и спине несколько темнеющих пятен. Рыжеватые космы даже под тяжестью неиссякаемого потока воды слегка торчали, как могла только одна неповторимая шевелюра.

– Колтер? Дилан, это ты? – заметивший ученика преподаватель, Лен Малоун, вынужден был перекрикивать разыгравшийся не на шутку ливень и хохот грома.

Он различил силуэт мальчика в проблесках электрического света молнии, когда сидел в кабинете, невольно заработавшись, и поспешил выбежать к двери, чтобы позвать ребёнка укрыться от дождя. Но мальчик в ответ на заданные вопросы только глянул в сторону преподавателя и спешно отвернулся, создавая видимость, что вовсе и не заметил его. Доброе светлое лицо учителя исказилось переживанием. Он щурился, стараясь получше рассмотреть ребёнка на качелях, но сомнений быть не могло, перед ним был первенец вдовы Лили Колтер, в детстве жившей по соседству с учителем, которого он знал лучше прочих учеников. Недолго думая, мужчина снял пиджак и, прикрывая им голову, понесся к ребёнку, черпая в обувь грязную воду с песком.

– Дилан, что-то случилось? – Лен сначала брезгливо остановился на границе лужи, вспомнив недавний приступ простуды, который накрыл его после подобной мокрой прогулки.

Мальчик хотел проигнорировать и этот вопрос, но так как преподаватель уже был прямо перед ним, такая реакция оказалась бы слишком грубой, и ему пришлось ответить. Дилан нехотя оторвал голову от обхватывающих колени рук, но не поднял взгляда.

– Нет, мистер Малоун, ничего не случилось, – пробубнил он, почти не открывая рта, отчего некоторые звуки слились друг с другом, а, пролетая сквозь капли дождя, стали едва различимы, когда добрались до ушей учителя.

Даже напряжённо прислушиваясь, мужчина едва смог разобрать речь Дилана. Он надул щёки и протяжно выдохнул, еле-еле размыкая губы. Пришлось принять, что иного выхода нет, и отважно шагнуть в глубокую лужу. Верёвки, за которые были подвешены качели, недовольно скрипнули, когда, хоть и стройное, но взрослое тело заняло детское место, но выдержали. Промокший насквозь пиджак лишился возможности защитить кого-либо от стремительно летевшей с неба воды, и Лен накинул его на свои плечи, предсказывая, что Дилан наотрез откажется от помощи.

– Что произошло? – спросил учитель.

– Ничего! – обозлённо прошипел ученик, и его голос едва не повысился, сдерживаемый плотно сжатыми от обиды зубами. – Сказал же уже, что ничего!

– Как я понимаю, кто-то нанёс тебе обиду, – Лен терпеливо сдержал недовольство, понимая состояние мальчика, но решил поспешить с уговорами, потому что промок насквозь, не прошло и минуты. Его мокрые соболино-чёрные волосы прилипали ко лбу красивыми волнистыми прядями, словно тоже намекая на мягкий характер мужчины. – Но ведь не моя в этом вина, у тебя нет причин теперь вымещать злость на мне. Я на твоей стороне и хочу помочь.

– А мне помощь не нужна, мистер Малоун, я о ней не просил! – голос Дилан всё-таки повысил, но из-за этого его стало лишь лучше слышно, сквозь дробь дождевых ударов. – Идите дальше занимайтесь своими учительскими делами! Мне никто не нужен!

Расчувствовавшись, мальчик взмахнул рукой, разрезая воздух, а вместе с ним мысленно и свою боль. Жест этот, однако, совпавший с яркой и продолжительной вспышкой молнии, не помог ему отвадить от себя учителя, а лишь сильнее привлёк непрошенное внимание.

– Это что у тебя? Ты же весь в синяках, – нетерпеливо, отчасти грубо Лен схватил ученика за руку и задрал длинный рукав, проверяя, не подвёл ли его глаз. Хотя свет успел давно исчезнуть, тёмные пятна были неплохо видны и без него.

Резкий жест мистера Малоуна, с которым вдруг раскрылась правда, неожиданно испугал Дилана. Он никогда не видел учителя чистописания в ином состоянии, кроме полного умиротворения. Из-за этого лицо его, полностью собранное из мягких и добрых черт, казалось неправильным, когда на нём отразилась тревога и даже… ярость. Дилан испугался, не разозлился ли на него этот милейший из людей, каких мальчику довелось встречать, и не смог вымолвить и слова в своё оправдание или отдёрнуть руку, лишь раскрыл рот и быстро моргал, опасливо уставившись на мужчину.

– Кто это сделал?! Мальчишки, которые над тобой подшучивали? – не осознав ещё своего возбуждённого состояния, Лен соскочил с качели в лужу, встал напротив мальчика продолжал осматривать его руки. Все его движения стали необычно резкими и прерывистыми.

– И да, и нет, – смущённо проскулил Дилан, рука будто снова заныла в жесткой хватке учителя математики, мистера Ларка. Им овладевало желание сжаться в комочек и спрятаться, пока он был в полной уверенности, что его секрет привёл в ярость мистера Малоуна, но пробудившийся страх не позволял пошевелиться.

– Вот паршивцы! – выпалил мужчина, отбросив от себя руки ученика. Снова надув щёки и медленно выдохнув, он заметно успокоился и наконец заметил состояние Дилана, шокировано сопровождавшего его взглядом и дрожащего от страха. – Прости, прости… Что-то я расчувствовался, – руки Лена сцепились за головой, и он сочувственно посмотрел на мальчика. – Я не хотел ругаться, но они ведут себя совершенно неуместно, и такое поведение надо искоренять.

– Так вы не на меня злитесь? Ну, что я не сказал никому… – неуверенно уточнил Дилан, жалобно глядя на мистера Малоуна исподлобья.

– Нет, конечно нет, – Лен покачал головой и озарил несчастного мальчика самой нежной и ободряющей из своих улыбок. – Тебе нечего стыдиться, ведь это ты жертва. Только было бы лучше поделиться со взрослыми, чтобы они могли тебе помочь. Почему ты никому не сказал?

– У всех есть свои дела. Вам нужно учить всех придурков в этой школе, маме – воспитывать сестру и кормить нас обоих. А больше мне пойти не к кому, – Дилан говорил и заставлял учителя поразиться спокойствию, с которым преподносились эти рассуждения. Мальчик всё решил, пусть и неправильно, и смирился, сам нёс свой крест.

– Послушай, Дилан, тебе нужно кое-что обязательно знать… – учитель резко выдохнул, чтобы собраться с мыслями и кивнул в подтверждение своего спокойствия. – У меня, или у твоей мамы, или у кого-то ещё никогда не будет слишком много дел, чтобы мы могли тебе помочь. Ты не должен проходить через это один, прошу.

– Я подумаю, – голос мальчика прозвучал скромно и негромко, но слабеющий дождь не заглушил его полностью.

– Уж подумай, пожалуйста, – Лен широко улыбнулся, рассчитывая на ответный жест, но Дилан остался серьёзен. – Я всегда рад тебе помочь, если нужно. Только не молчи.