Сад фонтанов

– Браво! Это что-то новенькое. Хотя и не лишено доли юмора. Но вот неувязочка. Как же быть с гомосексуализмом или лесбиянством? Здесь уж точно не заложен инстинкт воспроизводства себе подобного.

– Никакой неувязки. Наоборот. Это только подтверждает мою гипотезу. И потом, кто сказал, что результатом должно быть воспроизводство себе подобного?! Это лишь попытка слияния. Глупая, отвратительная, с моей точки зрения, конечно, но попытка.

– Хорошо, хорошо. Ну, а как же быть с моральной стороной дела?

– О какой морали может идти речь в обществе без морали?

– Действительно. Но всё же?!

– Думаю, что это просто попытка уйти от реальности. Своеобразная обжираловка. Двое нашли друг друга, им хорошо и хватит. А то, что они не подходят друг другу по-настоящему - вопрос будущего. Всё остальное - обыкновенное прикрытие собственного бессилия, нежелание двигаться дальше, развиваться и жить в настоящей любви, а не выдуманном, призрачном мирке.

– Значит, если встретятся две по-настоящему любящие души или, как говорится, одно целое, то в порыве страсти они должны слиться воедино и превратиться в ничто, то есть аннигилировать?!

– Не знаю, как это должно выглядеть, но то, что не пошло, так это точно. С точки зрения людей, наверное, они будут жить очень мало, но единой семьёй. Такой, что каждый бы позавидовал. Но история не сохранила подобных случаев. Следовательно, такие счастливчики просто мгновенно растворяются друг в друге. Происходит что-то вроде аннигиляции.

– А Ромео и Джульетта?

– Сказка для подростков.

– Почему же?

– Потому, что в ней нет ничего о любви. Ни единого слова. Опять же только инстинкты.

– Действительно, страшно встречаться с человеком, не видевшим никогда в жизни, не ощущавшем ни разу вкуса любви. Что ж. И такое имеет быть. Тогда остаётся лишь спросить: а что произойдёт, если Стюардесса окажется живой и найдёт тебя после всех этих передряг? Постель?! Брачное ложе?!

– Рашпилем по живому сердцу и то не так больно будет, как это сделали вы!
– я поднялся с кресла.

– Зря ты так, - покачала головой моя собеседница.
– Я ведь твоим же оружием.

– Но я же сказал, что мне неизвестно об этом ничего и что разобраться очень хочется.

– Ты любишь образ, икону, а не человека.

– Нет. Я люблю душу и хочу с ней воссоединиться, но этот материальный мир позволяет только сие опошлённое единение двух любящих сердец.

– Так ты действительно веришь, что при встрече со своей второй половиной произойдёт переход в совершенно иную сущность?!

– Да! И только так, а не иначе.

– А как же окружающие? Те, кто будет всё это наблюдать?

– Я же сказал, что не знаю, как это происходит, и происходит ли вообще. Но, думаю, что от ещё одного чуда никому хуже не станет.

– Ну что ж, твоя убеждённость делает тебе честь. Ты сам избрал себе путь. Правильный он или нет - это уже не имеет никакого значения.

– Почему же? Для меня имеет.

– Нет. Теперь уже нет. Всё будет так, как ты задумал.

– Но я никак не задумывал?! Как можно что-то задумать, не зная, что именно?!

– Значит, можно.

– Не понимаю.

– А и не надо понимать. Я дам тебе то, за чем ты пришёл, но последствия будут самые неожиданные. Короче, забирай своё и помни, что это не самый лучший подарок для материального человека земли.
– Странная женщина поднялась со своего места.

– Ещё одно мгновение, - заторопился я.
– Всё это время вопросы задавали вы. Не будет ли мне дозволено задать хоть один?

– Ну что ж, задавай, - загадочно улыбнувшись, предложила собеседница.

И мысли, до того роившиеся миллиардами вопросов, исчезли. Я замер, не зная чего, собственно говоря, хочу узнать.

– Ну, смелей, не то передумаю, - поторопили меня.

– Когда я сюда шёл, мне сказали, что отсюда никто не возвращался. Если это так, значит, и я не вернусь?
– разом выпалил я, первое пришедшее в голову.

Она посмотрела на меня долгим сканирующим взглядом. Потом лёгкая улыбка коснулась её губ, и странная женщина тихо произнесла.

– Тебе сказали правду. Ещё никто не пожелал уйти отсюда.

– Извините, но я не собирался здесь задерживаться надолго.

– Именно поэтому я и предупредила о коварности твоего приобретения. Так что волноваться не стоит. Всё, здесь происходившее, ты запомнишь, как самый обыкновенный сон. Иди. И помни, будь осмотрительнее с теми, кто тебя окружает. Присматривайся к ним повнимательнее. Не пренебрегай мелочами. Твой путь да сплетётся с орбитой моей, и вся Любовь в тебе да сплетётся в сеть защитную с Любовью моею вокруг тебя, Твоя жизнь да станет отныне красотой, и зло да не сможет подойти к тебе, все заклинания да распадутся подле тебя, ибо сеть моя защитная оберегает тебя, и свет на пути пройдёт беспрепятственно через канал твой.
– Она подняла руку, и в то же мгновение всё поплыло перед глазами.

* * *

Я снова стоял среди фонтанов у того самого, в который совал руку, но на этот раз около меня не было моей спасительницы. Я огляделся. Напротив, стояла та самая ослепительно красивая дама, что прошла мимо меня, спускаясь по лестнице вниз к озеру. Бассейн, у которого она расположилась, был настолько прозрачен, что сразу и не определить, что это фонтан. Струи у него были настолько чисты, без всякой примеси, без всяких цветов, что представить себе что-нибудь подобное было немыслимо, хрусталь, да и только, если таковой вообще существует в природе. Его прозрачность была несравнима ни с чем. В прошлый раз он совершенно не запечатлелся в моём сознании. Я, как заворожённый, двинулся прямо к струям этого чуда, на ходу протягивая руки. Прекрасная дама выпала из поля моего зрения.

– Подождите, молодой человек, - мелодичным голосом произнесла она, заступая мне дорогу.

– Погодите, минутку обождите, - прошептал я, и не думая останавливаться.

Чары фонтана притягивали сильнее всего на свете.

– Вы напрасно это делаете, - повысила голос незнакомка, хватая меня за локоть.
– Взгляните на меня! Вам нужен не этот фонтан. Не забывайте, что каждый может коснуться только один раз и только одного фонта!..- она не договорила, потому что я уже стоял у самого края чудесного источника и без лишних раздумий протягивал руки к звенящим струям.

Кто-то высокий и сильный рванул меня за ворот рубашки. Ярость застлала мой разум. Не отдавая себе отчёта, я ударил с разворотом, вложив в удар всю свою ярость, всю обиду и злость на сущность, посмевшую стать на моём пути. Перед затуманенным взором мелькнуло искажённая негодованием странно знакомая физиономия пожилого юноши и тут же пропала. Меня ударили в ответ. Удар был знатен! Меня буквально снесло. Вот так, в полёте, я ввалился прямо в фонтан, к которому так стремился. Последнее, что зацепилось в памяти, была женщина, махавшая руками как бы в страшном отчаянии от содеянного мною кощунства. На какой-то миг я увидел свою стюардессу, улыбающуюся сквозь слёзы, но очень счастливую. А ещё, я понял, что такое любовь! Та самая, настоящая, истинная и вечная! И всё!!!