Садовники Солнца

– Если это так, - обрадовалась Полина, - то ты нашел универсальный способ общения с разумом - любой формации и уровня. Прямой контакт. Перевоплощение. Не изучение и понимание, а осознание. Изнутри. Подумай на досуге, Ил.

– Я не напугал тебя?
– Илья целовал соленые глаза, щеки.

Затем они долго пили кофе и ждали конца условной ночи.

Тихонько бормотал Инфор. В объеме изображения шли сюжеты из жизни Обитаемых миров. Илья разговаривал, шутил, а сердце продолжало щемить. Были в этой тонкой боли и жалость к невообразимо огромному существу, которое они заставили страдать, и необъяснимое послевкусие, которое всегда бывает после прикосновения к великому, будь то музыка, индийская пагода или параллельная вселенная, и, наконец, странная смесь тоски: ему сейчас одинаково дороги были и Птичий Гам, и Ядро галактоса, в котором - увы, увы!
– не суждено нырять и смеяться светом.

– Посмотри, - позвала его вдруг Полина.
– Красота какая.

Инфор показывал берег неведомого океана.

Там синело и таяло небо. Там мчался, оседлав крутую волну, смуглый наездник, а вдоль кромки прибоя бегали смуглые дети. Там зеленые валы вырастали на отмелях и выбрасывали на песок гирлянды подводных цветов. Там весело кипел, котел пляжа, а в кругу отдыхающий человек пятнадцать юношей и девушек исполняли ритмичный танец Мануэля Косты.

Такова была "визитка" планеты.

Может, поэтому, когда объем экрана трижды полыхнул малиновым огнем спецсвязь!
– дальнейшее сообщение диктора показалось нелепой шуткой, розыгрышем:

– Ненаглядная, - сказал он.
– Ведущий курорт Обитаемых миров, аналог Земли. Вчера среди отдыхающих и обслуживающего персонала зарегистрирована вспышка острой спонтанной лейкемии. Больным оказывается помощь. В этот же день на планету прибыли консультанты Объединенного медцентра. Решением совета Мира в зоне Ненаглядной объявлен карантин".

– Там Антуан!
– с тревогой воскликнул Илья, обращаясь к Полине.
– Кто бы мог подумать: планета-курорт, здравница на здравнице и такое редчайшее заболевание... Что же там произошло?!

Никаких особых поводов для тревоги не было - мало ли где объявляют карантины, - однако сердце Ильи вдруг сжало предчувствие беды. Необъяснимое, но тем не менее, пронзительное, требующее каких-то немедленных действий.

Конец второй части