Сады Луны (др. перевод)
Шрифт:
Параном владело только одно желание – отомстить. Ярость белым огнем полыхала у него в мозгу и прожигала все тело. Опонны сделали его своим орудием? Прекрасно. Но теперь его черед, теперь сила Шутов послужит ему. Подобно богам, он не станет особо задумываться, а хладнокровно втянет их в сражение. Пусть почувствуют себя в его шкуре, сражаясь с неведомым противником на просторах Ривийской равнины.
Из глубины сознания послышался тихий голос совести, шепчущий предостережение. Как бы там ни было, Тук-младший – его друг. Возможно, единственный друг. Боги не отметили вестового своей благосклонностью, и шансы Тука уцелеть в предстоящей схватке были весьма невысоки. Неужели Паран станет свидетелем и его смерти? Капитан отогнал тревожную
«А чему научила тебя Дырявый Парус?» – спросил капитана внутренний голос.
– Если станет жарко, Тук, уезжай отсюда. Отправляйся в Даруджистан и разыщи сержанта Бурдюка.
Вестовой кивнул.
– Если я погибну…
– Можешь не повторять, капитан. Я слышал.
– Тогда не буду.
Дальше они ехали молча, под глуховатый цокот копыт и свист жаркого западного ветра.
Мысли капитана вернулись к адъюнктессе. Ему вдруг показалось, что она ждет их с Туком. По сути дела, у Лорны не было причин нападать на них. Тука она считала верным империи «когтем», а капитана – убитым при непонятных обстоятельствах. Но ведь он мог и выжить. Так что им нечего бояться засады. Возможно, адъюнктесса даже обрадуется их появлению. Скорее всего, удивится, но вряд ли что-то заподозрит.
И вот когда Лорна приблизится, заговорит его меч. Нет, он не станет щадить прислужницу императрицы. Если понадобится, они расправятся и с тлан-имасом, хотя тот предпочтет убраться восвояси. Без адъюнктессы ему нечего делать на Ривийской равнине.
Капитану хотелось думать так, ибо в противном случае пришлось бы рассмотреть и иной исход событий. Его меч хоть и наделен силой опоннов, но тлан-имасы порождены древней магией, в сравнении с которой Шуты – просто малые дети.
Паран до боли в костяшках обхватил рукоятку меча. Рука стала влажной от пота. Судьба ничем не отличалась от других мечей. Да и чем ему отличаться. Капитан плохо помнил свой поединок с гончей. Но если меч обладает магической силой, почему его рука ничего не чувствует? Сейчас рукоятка должна была бы не скользить от пота, а холодить пальцы, словно кусок нетающего льда. Или виновато его неумелое обращение с мечом?
Но почему он вдруг стал терять уверенность в себе?
«Я втягиваю опоннов в поединок смертных… и даже не знаю, как это надо делать. Конечно, если Шуты проявят ту же прыть, что и тогда…»
Капитан снова отогнал тревожные мысли, приписав их тягостному ожиданию неизвестных событий. А вдруг Тук ошибся? Паран обернулся к вестовому и…
Его остановил громкий безумный хохот, раздавшийся из ниоткуда. Паран судорожно натянул поводья. Лошадь под ним заржала и встала на дыбы. В воздухе что-то затрещало. Повеяло холодом. Выругавшись, капитан вскинул меч. Лошадь снова заржала, теперь уже от боли. Парану почудилось, будто кости у нее вдруг рассыпались в прах, заставив осесть плоть. Уронив меч, капитан вылетел из седла. Лошадь упала рядом, точно бурдюк, в который набросали камней и налили масла. Валяясь на спине, несчастное животное сучило ногами.
Звякнула отпущенная тетива лука. Стрела, которую выпустил Тук, ударилась во что-то твердое и раскололась. Паран повернулся на бок и задрал голову… У него над головой зависла деревянная кукла Хохолок. Вестовой пустил вторую стрелу, но и она тоже разлетелась в щепки.
Хохолок опять засмеялся своим отвратительным смехом. Нарисованные глаза куклы переместились на Тука.
Паран едва успел выкрикнуть предостережение. Поздно. Тук повалился с лошади, кувыркаясь в воздухе. Перед ним разверзлась дыра. Капитан, задыхаясь от ужаса и собственного бессилия, крикнул еще раз. Вестовой Тук-младший влетел в дыру и исчез, окутанный змеящимися клубами тумана. Дыра тут же с треском закрылась.
Хохолок не спеша опустился на землю, поправил свое рваное одеяние и зашагал к Парану.
– Я так и думал, что это ты, – хихикая, сказала деревянная кукла. – Месть слаще меда, не так ли, капитан? Твоя смерть будет долгой и невероятно мучительной. Представляешь,
сколько удовольствия я получу, видя, как ты корчишься в муках и стонешь от нестерпимой боли?Паран все-таки сумел вытащить ноги, придавленные тушей мертвой лошади. Он перекатился на другой бок, схватил валявшийся рядом меч и встал. Хохолок с довольной ухмылкой наблюдал за его движениями, затем двинулся в наступление.
– Не по мне ты выбрал свой ножичек, капитан. Он не оставит на моем теле даже царапины. Так что прощайся с жизнью. Можешь поплакать, если тянет.
Паран взмахнул мечом. Недавняя решимость пропала, он не ощущал ничего, кроме отчаяния.
Неожиданно Хохолок остановился. Он беспокойно завертел головой.
– Быть того не может! – прошипела деревянная кукла.
Теперь и Паран услышал насторожившее Хохолка завывание гончих Тени.
Быстрый Бен мог лишь оторопело наблюдать за происходившим на Ривийской равнине. Как там оказался Паран? И куда подевалась Дырявый Парус? Все случилось чересчур быстро; одноглазого спутника капитана было уже не спасти.
Глаза мага распахнулись от ужаса. Он вцепился в лежащую тряпку и зашептал:
– Печаль! Слушай меня, девчонка, я все равно знаю, кто ты. Я знаю, кто твои хозяева, и один из них мне сейчас очень нужен. Котиллион, ты слышишь меня? Или тебе предпочтительнее, чтобы я называл тебя Веревкой, покровитель ассасинов? Ответь мне!
– Я тебя слышу, Быстрый Бен, – послышался в мозгу ровный мужской голос.
– У меня есть известие для Повелителя Теней. – Голову Быстрого Бена сдавило невидимым обручем. – Передай ему, что я выполнил обещанное. Гончие Тени жаждут отмщения. У меня нет времени подробно объяснять, что к чему. Повелитель Теней сам поймет. Я хочу сообщить, где находится тот, кого ищет Амманас.
– Ты просишь связать тебя с Амманасом? – усмехнулся Котиллион. – Я это сделаю. Но учти: за новые выкрутасы ты можешь поплатиться жизнью. От себя добавлю, что мой господин восхищен твоей находчивостью. Надо признать, тогда ты переиграл его. А теперь назови место. Я тотчас извещу Амманаса.
Быстрый Бен подробно рассказал, в какой части Ривийской равнины нужно искать Хохолка. Маг надеялся, что гончие появятся вовремя. Ему хотелось о многом расспросить капитана. Только доберется ли Паран до Даруджистана? В этом Быстрый Бен сильно сомневался.
Главное – не дать Хохолку ускользнуть. Маг улыбнулся. Он давно дожидался этой минуты.
Проснувшись, Лорна увидела Оноса Тулана сидящим на корточках перед указующим камнем. Сон не развеял вчерашних сомнений адъюнктессы. Наоборот, она еще отчетливее понимала, в какое опасное дело ввязались они с тлан-имасом. Последствия угрожали всколыхнуть весь мир, а сиюминутные интересы империи виделись Лорне щепками, ввергнутыми в океанскую пучину.
Время тлан-имасов измерялось тысячелетиями. Они преследовали свои цели. Но, похоже, их бесконечная война перешла по наследству к людям. Империя, управляемая Ласэной, была лишь тенью первой империи. Если тлан-имасы воевали с другими расами, малазанцы истребляли себе подобных. Человечество не поднялось над своими предшественниками – наоборот, оно скатилось еще ниже.
Солнце стояло высоко над головой. Спутник Лорны по-прежнему сидел не шевелясь. Не желая ему мешать, она выбрала холм повыше и стала подниматься туда, надеясь увидеть вдали Лазурное озеро. Добравшись до вершины, адъюнктесса наткнулась на четырех всадников. Расстояние между нею и путниками было не более тридцати футов. Трудно сказать, кого более удивила эта внезапная встреча, но Лорна действовала решительнее. Выхватив меч, она устремилась вперед.
Двое всадников – молодой парень и толстяк неопределенного возраста – оказались безоружными. Они, а также броско одетый человек с рапирой для поединков ехали на мулах. Этих в расчет можно было не брать. Внимание Лорны сосредоточилось на четвертом. Облаченный в доспехи, он ехал на лошади. Он же первым заметил опасность. Издав нечто вроде боевого клича, всадник выхватил короткий меч и понесся навстречу адъюнктессе.