Сады Луны

– У нас мало времени, адъюнкт. Нас ждет вход.

Всякое выражение пропало с ее лица. Она кивнула, когда Тул закончил, его руки, иссохшие, подобные ветвям, с покореженными коричневыми ногтями, осторожно ощупали узел на повязке.

– Помоги мне встать, – потребовала она.

Когда Аймасс повел се к холму, она заметила, что камень, отмечающий место захоронения, разбит вдребезги.

– А где вход? – спросила она.

Тук согнулся над обломками камней.

– Я поведу, адъюнкт. Иди как можно ближе ко мне. Когда мы будем внутри могилы, вынь из ножен свой меч. Хотя особого толку от него не будет, это замедлит возвращение Ягута к жизни. Нам этого будет достаточно, чтобы выполнить нашу миссию.

Лорн глубоко вздохнула. Она отмела прочь все свои сомнения. Теперь пути назад не было. А был ли хоть какой-нибудь шанс? Вопрос, как она понимала, был спорный: ее путь был предопределен.

– Прекрасно, Тул, – сказала она. – Веди.

Аймасс раскинул руки в стороны. Поверхность холма перед ним заколебалась, как занавеска, раздуваемая ветром, поднялся и заклубился песок. Вихрь пронесся по возникшему таинственному туману. Тул шагнул в туман.

Шагнув за ним, Лорн сразу же содрогнулась от царящего вокруг зловония, отвратительный запах столетиями скапливающейся здесь магии, порожденной неисчислимыми силами Аймассов Телланна, висел в воздухе. Она заставила себя шагнуть вперед, не отрывая глаз от широкой, одетой в лохмотья спины Т'лан Аймасса.

Они вошла в холм. Грубо вырубленный коридор, ведущий в темноту, возник перед ними. Причудливые фигуры, порожденные морозом, украшали стены и потолок. По мере их продвижения вглубь воздух становился все холоднее и насыщеннее запахами, со стен свисали огромные зеленые и белые сосульки. Пол под ногами, который тоже был промерзшим, состоял из спрессованной земли и обломков камней, покрытых коркой льда.

Конечности Лорн и ее лицо ничего не чувствовали от холода. Она увидела, как ее дыхание вырывается белой струйкой пара и растворяется в темноте. Коридор становился все уже, она стала замечать на стенах странные рисунки: они были сделаны на поверхности льда, покрывавшего стены, и под ним красной охрой. Эти картинки всколыхнули в ней какие-то давно забытые чувства, она почти узнавала их, но как только она сосредотачивалась на каком-нибудь изображении, ощущение, что рисунки знакомы, пропадало.

Тул заговорил.

– Люди из моего народа бывали здесь раньше, – сказал он, оглядываясь на адъюнкта через плечо. – Они пробили здесь свои коридоры, помимо тех, что были построены Ягутами, заключившими сюда тирана.

– И что из этого следует? – раздраженно бросила Лорн.

Аймасс взглянул на нее, потом равнодушно ответил:

– Адъюнкт, я полагаю, что знаю имя этого тирана Ягутов. Я не показываю своих сомнений. Их нельзя показывать. Но, как и ты, я сомневаюсь.

У Лорн перехватило дыхание.

– Адъюнкт, – продолжал Тул, – я понимаю, какие противоречия одолевают тебя. Я тоже не уверен. Когда все совершится, мне придется уйти.

– Уйти? – Лорн была смущена.

Тул кивнул.

– Этой могилой и тем, что мы должны сделать, оканчиваются мои обещания. Они не будут меня больше связывать. Точно так же, как и остатки силы спящего Ягута. И за это я признателен.

– Зачем ты рассказываешь это мне?

– Адъюнкт, я предлагаю тебе уйти со мной. Лорн открыла рот, но так и не смогла придумать подходящего ответа.

– Прошу тебя принять мое предложение, адъюнкт. Я собираюсь отправиться на поиски ответа и я найду его.

«Ответ? Какой ответ?» – хотела она спросить. Но что-то ее остановило, какой-то животный страх, который шепнул ей: «Ты не хочешь этого знать. Оставайся в неведении» .

– Давай покончим с этим, – хрипло сказала она. Тул продолжил свой путь во тьму. После некоторой паузы Лорн спросила.

– Сколько времени это может занять?

– Времени? – изумился Аймасс. – Внутри этого погребения, адъюнкт, времени не существует. Те Ягуты, что заключили сюда своего сородича, принесли в эти земли эру льда, как окончательную печать на дверь, закрытую за ним. Лед толщиной в пол-лиги покрывает погребальное помещение, он недвижим. Передо льдом Ягутов нет времени, нет его перед огромным внутренним морем, известным Аймассам как Ягра Тил, перед бесчисленной чередой эпох...

– А когда мы вернемся? – перебила Лорн. – Сколько времени пройдет тогда?

– Не могу сказать, адъюнкт, – Аймасс умолк, потом развернулся к ней, в его глазницах мерцал лишенный источника свет. – Я никогда не делал этого раньше.

Несмотря на надетые на него грубые кожаные доспехи, сам факт присутствия у него за спиной молодой женщины заставил Крокуса так истекать потом, как не смогла это сделать полуденная жара. В чувствах его был полный сумбур, сердце прыгало в груди. С одной стороны, был простой факт, что эта девушка, приблизительно его возраста, и к тому же привлекательная, держала его, обхватив за талию неожиданно сильными руками, он чувствовал ее дыханье у себя на шее. С другой же стороны, эта женщина убила человека, и единственной причиной ее появления среди холмов, как он полагал, было ее намерение убить и его тоже. От этого всего он чувствовал себя слишком натянуто, чтобы ощутить удовольствие от ее общества.

Они перебросились всего лишь несколькими словами после того, как расстались с Коллом. На следующий день, как знал Крокус, перед ними предстанут стены Даруджистана. Интересно, помнит ли она город? Тут в его голове раздался голос, похожий на голос Колла. «А почему бы не спросить девушку?» Крокус сердито нахмурился.

Она заговорила первой.

– А Итко Кан далеко отсюда?

Он чуть не рассмеялся, но что-то, какое-то шестое чувство, удержало его. Как можно мягче он ответил.

– Я никогда не слыхал о таком месте. Это в Малазанской империи?

– Да. А мы не в империи?

– Еще нет, – отозвался Крокус. Плечи его упали. – Мы на континенте, который называется Генабакис. Малазане идут на нас из-за морей, и с востока, и с запада. Они уже захватили все Вольные Города на севере, а также Натилог.

– О, – прошептала девушка. – Значит вы в состоянии войны с империей?

– Более или менее, а если говорить о Даруджистане, то пока не ясно.

– Это городок, в котором ты живешь?

– Городок? Даруджистан – город. Самый большой и красивый город здесь.

Она ответила взволнованно и потрясенно.

– Город?! Я раньше никогда не была в городе. Тебя зовут Крокус, да?

– Откуда ты знаешь?

– Тебя так называл тот твой раненый друг.

– А, да. «Почему то, что она знает его имя, заставило его сердце затрепетать?»

– А ты не хочешь узнать, как меня зовут? – тихо спросила она.

– А ты помнишь?

– Нет, – протянула она. – Странно, правда?

Он услышал тоску в ее голосе, и что-то сломалось у него внутри, он почти разозлился.

– Но я-то ведь не могу тебе помочь в этом, так?

Женщина за его спиной вздрогнула, ее руки ослабили свою хватку.

– Так.

И тут же его злость улетучилась. Крокус едва не разрыдался от сумбура в его голове. Он заерзал в седле, пытаясь заставить ее покрепче обнять его. «А, тем лучше», – усмехнулся он. Глаза его расширились «Что я несу?»

– Крокус?

– Что?

– Дай мне какое-нибудь ваше имя. Выбери. Возьми свое любимое.

– Шалисс, – тут же ответил он. – Нет, погоди! Ты не можешь быть Шалисс. Я знаю уже одну Шалисс. Тебе нужно что-то другое.