Сады Солнца

— По меньшей мере, он покусился на статус–кво, — заметил Кэш.

— Ну, в Остине он покусился на статус, а статус покусился на него. И еще как, — сказал Говард Бейкер, методично опрыскивая листья водой, обрабатывая каждый сверху донизу. — Ты же видел раненых и мертвых. Хочешь, чтобы это случилось и здесь? Я, честно говоря, не хочу. Чтобы убедить в чем–то людей, не обязательно сжигать их дома. Кстати, я не зря тут распинаюсь, а?

— Я не собираюсь делать глупости, — пообещал Кэш.

— Я надеюсь. Ведь в нашей семье желание наглупить — наследственное. Ты, может, того не понимаешь, но ты ценен для нашего дела. Конечно, оно не такое славное, как водить космические корабли в окрестностях Сатурна, но, по мне, гораздо полезнее. Ну так занимайся им. Мы, Бейкеры, пролили достаточно крови для других. Настало время повоевать за себя.

Семья Бейкеров была шотландско–ирландского происхождения и переехала из Виргинии в Техас, когда Техас еще был республикой. Много Бейкеров погибло в войне с конфедератами, и гораздо больше — в войнах двадцатого и двадцать первого веков. Бейкеры пережили скверное время климатической катастрофы и Переворота, когда поднимающийся океан сделал тщетными все попытки спасти прибрежные равнины в Мексиканском заливе и погнал миллионы беженцев в глубь континента. Тогда Бастроп распух, из сонного провинциального захолустья стал крупным городом, набитым многоэтажками и вертикальными фермами. Бейкеры были народцем гордым и упрямым, поступали по чести, как ее понимали, а не по закону, держались за своих, с легкостью поддавались любому наркотику и частенько умирали насильственной смертью. Большинство непримечательно жило и незаметно умирало, но время от времени кровь Бейкеров давала кого–нибудь, способного отличиться в мире за Бастропом: боксера–чемпиона, звезду футбола, певца кантри, просадившего состояние на целой метели кокаина и метамфетамина, и с дюжину военных героев.

Кэш уж точно унаследовал буйную семейную кровь. Ему хватило ума присоединиться к ВВС и покинуть Бастроп, но самоуверенность и неосторожность доконают любое везение. Он был героем — и попал в опалу. Вернуться уже нельзя. Остается лишь благодарить дядю за помощь и за возможность покончить с занятиями контрабандой. Все–таки хорошо, что дядя помог вылезти из этого дерьма. Но всего лишь возить оружие «всадникам свободы» — мало. Засуха и голод показали всем, как несправедливы власти. А в душе Кэша раскаленным углем сидела злость и обида — как и у обычных людей, вышедших теперь на улицы. Богатые и сильные презирали народ, брали, использовали и отшвыривали без малейших колебаний.

Этим летом вспыхнули бунты во многих городах по обоим берегам Рио–Гранде. Бунты безжалостно подавили, вожаков показательно судили и казнили. Кэш стоял плечом к плечу с другими из АР-669 на блокпостах и баррикадах, патрулировал улицы — и все время думал, что встал не на ту сторону, помогает унизившим и оскорбившим его людям, встал против тех, кто заслуживает большего.

Когда наконец пришел ноябрь и с ним дожди, в стычках погибли больше трех тысяч человек и вдесятеро больше оказалось в тюремных лагерях. Кэш некоторое время помогал распределять еду в Бастропе и Коламбус Ривер, а потом вернулся к полетам — большей частью между складом АР-669 и западными территориями, где АР расчищала старые нефтяные поля, утыканные насосными установками и ветряками, сносил руины мелких городов и дорог. Земля там почти исцелилась — пустая, просторная, такая спокойная под безжалостным небом, заросшая канделиллой и сенегалией, кустами креозота, высокой травой. Росли и новые, специально спроектированные деревья, которые выживали там, где, кроме них, не могло укорениться ничто живое. В зарослях снова завелись антилопы и толстороги, пумы, волки и черные медведи — потомки животных, которых разводили и выпускали солдаты АР полвека назад.

Однажды в начале апреля Кэш летел над рыжими холмами, как вдруг вдалеке блеснуло — словно бутылочный осколок под солнцем среди густых деревьев в расщелине. Кэш свернул к ней и заметил примостившийся посреди рощи белый домик у самого истока ущелья, над пустым речным руслом. Запищала рация, механический голос сообщил, что самолет вошел в запрещенную зону. Кэш развернулся и полетел восвояси, к руинам городка у места давних ядерных испытаний, которое АР начала недавно расчищать. Он думал про дом на хребте над высохшим широким руслом — и про другой, в венесуэльских джунглях. Хм, странные идеи иногда приходят в голову.

Кэш повертел идею так и сяк, глянул под разными углами и, наконец, рассказал брату. Билли сперва посчитал, что Кэш так шутит. Но тот не отступал — и Билли посерьезнел, а потом спросил:

— Ты хоть представляешь, в какую беду ты хочешь влезть?

— Билли, я бывал в таких местах, я знаю, как они охраняются, — и могу заблокировать охрану. А если меня поймают — что же, значит, я успел в своей жизни хоть немного дельного. В тюрьме я бывал и раньше. Уже знаю, чего ожидать.

— С чем–то таким тебя недолго продержат в тюрьме, — покачал головой Билли. — Тебя быстро и резво отправят к праотцам. И это еще будет милосердием по сравнению с тем, что сделает с тобой старина Говард, если прослышит. Он сдерет твою шкуру, прибьет ее к дверям ангара и употребит для тренировки в стрельбе. И это только начало.

— Спасибо за ценную информацию, — изрек Кэш.

— Но ты ведь ее не используешь. Ты ж у нас такой–разэтакий. Ну что же, когда тебе свернут шею, я умою руки. Я предупреждал.

— Мне бы не помешала твоя помощь, — заметил Кэш.

— Ох, парень. Даже и не думай тянуть меня туда.

— Я прошу не о многом. Когда я летал с оружием, я встречался с обычными солдатами. Мне нужен кто–нибудь старший. Тот, кто приказывает и планирует.

— Думаешь, я знаю кого–нибудь, способного нырнуть в такое безумие? — осведомился Билли.

— Я просто хочу, чтобы ты переговорил с кем–нибудь. Если им не понравится — и дело с концами. Я забываю, и баста.

— Скорее всего, они подумают, что ты — двойной агент, и прикончат тебя, — заметил Билли.

— Потому я сначала и обратился к тебе. Ты знаешь нужных людей, они доверяют тебе. Представь меня им. EI все.

Билли покачал головой — но на этот раз он улыбался.

— Думаешь, ты и в самом деле сможешь зацепить их?

— Но тебя же я зацепил, — улыбнувшись в ответ, заметил Кэш.

Приготовления заняли немало времени. Кэш и полдюжины «всадников свободы» выехали в пустыню на выносливых малорослых лошадях лишь в конце июня. Команда направилась сначала на юг, а потом на восток, пересекла высохшее озеро, поднялась в невысокие холмы и в начале вечера разбила лагерь в рощице молодых деревьев с гладкими белесыми стволами и плотными кронами из листьев размером и формой с ладонь. Команда поужинала армейскими рационами из саморазогревающихся контейнеров, немного расслабилась, передавая по кругу трубку с марихуаной и бутылку пульке, и окончательно уточнила план.

Вожак группы, Арни Эчолс, рассказал Кэшу про деревья вокруг — разновидность «народных деревьев», растущих почти в каждом городе Великой Бразилии, от Детройта до Пунта–Аренаса. Разновидность создала знаменитая старая ведьма от генетики, Авернус, еще перед тем, как она и остальные дальние покинули Луну и направились на Марс, а потом и дальше. У «народных деревьев» сахаристый сок, на них растут протеиновые сгустки, отростки дают хорошее топливо для очага, кору можно снимать слоями, она годится на бумагу и одежду, листья можно есть сырыми или варить — получается вкусная каша. Здешние пустынные версии были столь же полезными и модифицированными так, что могли расти в любых условиях: и в соленых болотах, оставшихся от прежней приморской равнины, и в сухих сосновых холмах, и в пустыне. Куда бы ни ехали «всадники свободы», они сажали пакеты, содержащие семена народных деревьев, зародыши симбиотической плесени, помогающей корням найти воду, и удобрение. Деревья росли очень быстро, их рощи распространились по всему юго–западу.

— Мы устраиваем наши милые сады там, где ничего не растет, — сказал Арни Эчолс. — И скажу тебе положа руку на сердце: с ними жить гораздо легче.

Один из его людей добавил, что эти деревья — дар божий. Другой поправил: нет, они — плод разума и таланта гения генетики, поправившего творение, — Авернус. Но откуда взялось вдохновение, как не от Бога? Оба серьезно заспорили об этом.

Кэш знал, что «всадники» охотно используют любые новшества, помогающие выжить в пустыне: собиратели влаги из воздуха, спальные мешки легче пуха, планшеты и коммуникационное оборудование, работающее на искусственном фотосинтезе и подключенное к тому, что «всадники» называли «черной сетью». Они были особым, оторванным от других племенем, живущим там, где закон запрещал жить людям. Но, как говорили «всадники», закон не отменит человеческую суть и желание свободы.