Сады Солнца

— Мы знаем: она обратит, — заметила Мэси. — Потому мы и строим планы на будущее. Некоторые из нас, по крайней мере.

Мэси и Лок отдыхали рядом у основания одного из главных кронштейнов, прямо над большим пузырем центрального ядра. Вдоль кронштейна висела череда гидропонных платформ, ориентированных на фонари, прикрепленные к экваториальному лонжерону поселения. Сверху и снизу под разными углами шли другие кронштейны, там и сям, будто паутины на чердаке, висели сети — места, где Свободные играли, либо собирались для обсуждений, либо попросту наслаждались теплом и светом. Стайка детей с визгом носилась сквозь этот лабиринт, заразительно хохоча и воя от восторга. Дети скакали с лонжерона на лонжерон, будто обезьянье племя, Хан и Хана — с ними.

Лок был в комбинезоне под скафандр, как и все остальные, выплел все бусины из бороды, обрезал ее до недельной щетины и, казалось, постарел лет на десять.

— Я знаю все о ваших планах, — сказал дипломат. — Кое-кто из ваших считает, что сможет отсидеться здесь, накопить силы и перекочевать на другой забытый богом снежный ком. Другие надеются на то, что «призраки» исполнят свое обещание и выгонят альянс из систем Юпитера и Сатурна. А этому просто не бывать никогда.

— А может, альянс пожрет сам себя? — предположила Мэси.

— То есть Великая Бразилия сцепится с Тихоокеанским сообществом, а победитель этой ужасной войны так ослабнет, что «призраки» без труда победят его?

— Или он сам попросит мира.

— Наивная фантазия людей без военного опыта, — сказал Лок. — Мэси, видите ли, войну никогда не начинают без тяжелых раздумий и подготовки. Нация, готовящаяся к войне, строит заводы, чтобы выпускать оружие, танки, самолеты, производит армады космических и обычных кораблей. Нация призывает и тренирует для войны десятки тысяч людей и намного больше вовлекает в обеспечение войны. Ученых и техников тоже мобилизуют для разработки эффективных методов массового уничтожения людей. Для войны собираются все без остатка силы, вся политическая воля. В случае войны между Великой Бразилией и Тихоокеанским сообществом победитель окажется сильнее, а не слабее прежнего. К тому же сколько всего «призраков»? Пять тысяч? Десять? Великую Бразилию населяют два миллиарда людей, вдвое больше — в Тихоокеанском сообществе. Мне кажется, с какой стороны ни посмотришь, баланс сил безнадежный.

Мэси знала, что, если самой не сделать первый шаг, Лок будет вечно ходить вокруг да около.

— Если мы не можем полагаться на «призраков» и прятаться, что же нам делать?

— А зачем, по–вашему, Великая Бразилия послала дипломатическую миссию к Нептуну? — спросил Лок.

— Вы хотите сказать мне, что миссия вовсе не собиралась заключать мирный договор?

— Переговоры были важны в той мере, в какой заключение мирного договора пресекло бы отношения «призраков» с Тихоокеанским сообществом. Но миссия явилась и за сбором данных. Всегда полезно знать как можно больше о врагах — даже столь незначительных, как «призраки».

Мэси ненадолго задумалась.

— …Хм, вы хотите сказать, что следует поведать бразильцам все, что нам известно о «призраках»? А что потом? Они будут настолько благодарными, что оставят нас в покое?

— Нет, Мэси, я не думаю, что нам стоит связываться с бразильцами, — терпеливо, будто маленькому ребенку, объяснил Лок. — Идти с ними на контакт — это идти на контакт с Эуклидесом Пейшоту, а ему нельзя доверять. Но, возможно, к нам по–другому отнесется Тихоокеанское сообщество?

— Надо признать, он чертовски прав, — сказала потом Мэси Ньюту. — У нас даже есть с кем связываться. Для дипломата Томми Табаджи вовсе не плохой парень, прямой и откровенный. Плюс к тому, даже если половина того, что он рассказывал о положении людей на Япете, правда — тихоокеанцы обойдутся с нами честно.

— Я согласен. Но что мы можем предложить этому хорошему парню сверх того, что он и так уже знает? — спросил Ньют. — В конце концов, он и его команда посещали «призраков» и провели больше времени на Тритоне, чем я.

Партнеры сидели в рубке «Слона». Они уже уложили близнецов спать и теперь отпивали по очереди из пакетика с водкой, которую безвестный умелец выгнал из забродившей КАВУ-еды и разбавил гаммой ароматизаторов. Мэси и Ньют передавали друг другу пакет прямо через виртуальный экран, показывавший размытое увеличенное изображение системы Сатурна.

— Думаю, наш дипломат не слишком много знает о нападении на бразильский корабль, — сказала Мэси. — Томми наверняка не знает и о том, что учинили с нами «призраки». А ведь мы жили бок о бок с ними пять лет. Мы понимаем, как думают «призраки» и чего хотят…

— Они не делают секрета из своих желаний, — протянув мешочек, сказал Ньют. — Кстати, остался всего глоточек.

— Можешь прикончить его за меня. Лок говорит, что истинный объем наших знаний не очень важен, пока Тихоокеанское сообщество верит в их полезность.

— А, так вот большая идея нашего мистера Ифрахима, — высосав мешочек досуха, подытожил Ньют. — Мы стучим на «призраков» Сообществу в надежде купить от них защиту.

— Грубо говоря, да.

— Все так это и расценят, — сказал Ньют.

— Включая тебя?

— Чего я не понимаю, так это его причин помогать Тихоокеанскому сообществу, — заметил Ньют, будто не расслышав вопроса. — Ведь он же станет предателем — а Сообщество собирается воевать с Великой Бразилией.

— Лок говорит, что не сможет вернуться в Бразилию. Никто не поверит, что он — не предатель и не двойной агент, раз уж он пережил нападение «призраков». Он говорит, что если вернется, то ему устроят образцово–показательный процесс, а потом повесят перед мемориалом аборигенов на Эйшо Монументал, большом парке в центре Бразилиа. Такое учиняют с неугодными в Великой Бразилии — убивают и оставляют тела воронам и стервятникам, чтобы плоть вернулась Гее наихудшим возможным образом.

— Он хочет спасти шкуру, продавая информацию врагу, — заметил Ньют.

— Я понимаю: это звучит скверно. Но может быть полезным и нам.

— А как он собирается торговать информацией? Мы не можем направить передачу в систему Сатурна — это выдаст наши координаты альянсу.

— Мы можем выдвинуть дальше один из наших спутников, использовать его как ретранслятор, чтобы передача казалась исходящей из другого места. А вообще мы можем отправить спутник прямо к Япету, — предложила Мэси.

— А, так вот в чем дело. Мы возвращаем Лока Ифрахима к тому, что он зовет «цивилизацией».

— Собственно, да — но это может помочь нам. К тому же разве тебе хочется всю жизнь держать его тут?

— Дерзкий ход, — согласился Ньют. — Но мне кажется, ты не сумеешь пробить свой план…

— Само собой, я еще чужая для большинства. Но если уговаривать возьмутся другие…

— Эй, не суй меня в это варево, — предупредил Ньют.

— Погоди. Почему мы вообще здесь? Потому что так сказал ты — и сумел настоять на своем. Ты поддерживал идею распространения и экспансии, и я согласилась с тобой. А теперь я настаиваю на своем, — сказала Мэси.

— Теперь все по–другому. Теперь нельзя просто так сорваться с места и отправиться в погоню за дикой идеей. Нам нужно то, что будет наилучшим для всех. Ты можешь поставить вопрос на обсуждение, но после обсуждения будет голосование. А если большинство решит против — значит, ничего не выйдет.

— Иногда большинство ошибается, — возразила Мэси. — Думаю, ты это понимаешь. Иначе бы нас не занесло сюда.

Теснота «Слона» показалась ей совершенно невыносимой. Мэси ушла в поселение, надела ласты и акваланг и долго плавала в водяном пузыре среди длинных черных и красных водорослей, растущих из расставленных там и сям в пузыре поддонов с почвой.