Сага о бескрылых

— И я говорю, боред, что это бред, — согласился хозяин. — Если твоей бабенке охота в месть играть и по океану впустую бегать, пусть в других местах шныряет. Вот и весь мой ценный совет. Кстати, слушай, а что у вас в Сюмболо совсем крылатых не осталось? Мне бы для летописи записать. Такое племя — и по-глупому выродилось…

Укс и оборотень одновременно метнулись через стол. Но мелкий хозяин был начеку — мгновенно соскользнул с кресла, выругался откуда-то снизу. Десятник нырнул следом, панически заскрипела древняя мебель.

— Где он, припёрок?! — зарычала Лоуд, лежащая животом на столе.

— В углу. Нора здесь, — рявкнул невидимый Грузчик.

Оборотень прыгнула к углу — под ней рассыпалось ветхое кресло. Укс лежал во тьме, силился протиснуться за огромный шкаф:

— Узко здесь!

Лоуд мгновенно приняла облик рыжего мальчишки, проползла по спине хозяина: нора уходила под пол между шкафом и стеной. Втиснулась в щель — впереди слышалось шуршание. Оборотень ползла меж угловатых камней, пытаясь настичь беглеца — дотянулась, схватила за сапог. Карлик лягнулся, Лоуд почувствовала, что сапог в руке полегчал, попыталась протиснуться дальше, но лаз стал совсем узок. Беглец что-то неразборчиво крикнул, затихло…

Назад оборотень выбиралась долго, приходилось пятиться, дважды чуть не застряла.

Укс сидел на столе среди раздавленных табличек.

— Ушел?

— Едва не прижала ющеца поганого, но там и крысе не протиснуться — Лоуд взмахнула трофеем.

Десятник нюхнул сапог, содрогнулся:

— О том, что ноги можно мыть, ему, видимо, в последний раз жена-покойница напоминала.

— Ничего. Я его умою, — Лоуд потрогала ножны на боку. — Вернется, никуда не денется.

— Пожалуй, он не такой уж пустоголовый, — пробурчал десятник.

— Вот я ему плешивое темя вскрою…

Тихий треск прервал дискуссию — соучастники уставились на стоящий на шкафу горшок — по пыльному сосуду ветвились трещины, из появившихся прорех резво поползли темные пятна.

— Миловцы! — подскочил со стола десятник.

Пауки сыпались по шкафу на пол, слышался шорох сотен лапок.

— Иллюзию колдун творит, — не очень уверенно сказала оборотень, отступая к двери.

За спиной громко зашипело — Лоуд обернулась, выставляя нож — с косяка свешивалась гибкая темная тень. Укс ударил своим посошком — сшиб на пол тяжелую плеть змеи. Светильник потух, потянуло запахом плохого масла и мускусом. Соучастники поспешно проскочили в дверь: за спиной тьма шуршала, шипела и шевелилась.

— Постой, каргу с собой прихватим, поговорим, — прохрипела Лоуд.

Старуху найти не удалось. Зато оборотень обожглась о совершенно холодную с виду сковороду, на Грузчика упала шкатулка с десятками на редкость острых стило.

— Иллюзии, говоришь? — спросил Укс, раздавливая очередного паука-миловца — тот с мокрым чмоком лопнул под подошвой, но из-под занавеса бежали десятки новых…

Соучастники выскочили на улицу. Вытирая кровь с исколотой шеи, десятник заметил:

— Если он действительно колдун, то разумнее тебе было предупредить заранее.

— Так разве я помнила?

— Ну, теперь-то вспомнила?

— Частично.

Пока возвращались к убежищу у кладбища, Лоуд кое-что рассказала. Не всё, естественно. Всё хозяину знать было незачем.

…— И этот одноглазый отрастил себе второй глаз.

— Маловероятно.

— У меня были верные сведения.

— Откуда?

— Не помню. Но определенно верные. Иначе я бы не пошла в такую даль.

— А откуда ты шла?

Лоуд неопределенно махнула рукой:

— Полагаю, с запада.

— Почему ты так полагаешь?

— Есть такое чувство.

— А то чувство подсказывает зачем ты гонялась за отдельно взятым человеком, явным бродягой и вором? Больше прирезать было некого?

— Думаю, он мне должен. Слушай, хозяин, я мало что вспомнила. Нужно подумать.

— Думай, — согласился десятник и продекламировал:

— Так людоедка, истомленная нэком, много скитавшись,

К должнику своему возвратится и месть совершит. А быть может, там он,

Серебро приготовил, и выю покорную гнет у постели раскрытой, обещая процент задолжалый…

* * *

Рабам при надсмотрщиках разговаривать запрещено, и это хорошо — Лоуд куцые мыслишки хиссийских невольников не очень понимала, а здесь брели рабы даже не местные.

Повозки катили довольно ходко, временами рабам, двигавшимся следом, приходилось переходить на рысцу. Облик полуголого двуногого животного с огромным тавром между лопаток и веревкой на шее оборотню не слишком нравился, но это был самый простой способ попасть в Сарап. Тамошние приказчики закупили подешевевшую в городе черепицу — строиться в предчувствии войны в самом Хиссисе желающих было немного — и теперь везли товар в таинственный поселок. Рабы были взяты для погрузки товара, правда, Лоуд этого развлечения избежала — подменила раба-счастливчика чуть позже, когда тех кормить привели. Настоящий клейменый уже отдыхал — Укс обещал труп надежно припрятать.

Дорога была скучной: пыль из-под колес, редкие окрики надсмотрщика, грозящего плетью. Да и двигались не вдоль моря. Лоуд шла в паре с высоким, унылым рабом, судя по спине, с плетью весьма хорошо знакомым. Да, кормят этих закудханных чуть лучше чем братьев Храмового флота в боевом походе. Лупят, разговаривать запрещают — видимо, рабы уж точно не люди, их даже убивать неинтересно. Лоуд размышляла над тем, что, собственно, полезного можно узнать в Сарапе? Грузчик полагал, что там может быть интересно, но он к Пришлым всегда неравнодушно относился. Оборотень пыталась вспомнить, что знала о Пришлых до «пустоголовости» — понятно что что-то знала, но, видимо, ничего особенного. Ладно, из любопытства можно взглянуть.

Глава 14

Пыль, скрип колес. Дело шло под вечер, а кормить и не собирались. Наверное, на месте ужин будет. По расчетам, выгодная черепица ближе к закату в Сарапу прикатит. Работать на Пришлого оборотню не очень-то хотелось, одной ночи чтобы осмотреться и уйти должно хватить. Грузчик будет ждать между дорогой и берегом — не должны разминуться. Пока сложность составляло лишь поддержание иллюзии — нож из-под набедренной повязки так и пытался выпятиться. Говорил десятник — «оставь свой, возьми железку поменьше», но куда ж без Белоспинного?

Наконец открылась бухта, причалы. Лоуд пыталась рассмотреть корабли: стояли барки, местные униры, еще что-то, прикрытое парусиновым тентом (да, есть такое слово). Толком разглядеть не удалось, пришлось уделить внимание стене вокруг поселка. Вполне крепостная стена, с невысокими, но крепкими башнями. Наблюдатели на башнях стоят, вот один замахал флагом. Подальше от стены, за дорогой, зеленели сады. Сад окружала ограда: заостренные колья, между ними вплетены ветви сухого шиповника — топорщатся колючки. У тенистых ворот торчала пара охранников с копьями…