Сага о халруджи. Компиляция. Книги 1-8

Однако благотворителями Лорны никогда не являлись и по возвращению Зорта домой предъявили ему долг в размере выкупа, который он обязан был выплачивать в течение всей жизни. А в случае его смерти невыплаченная сумма ложилась на плечи детей – Дэйры и Томаса. С тех пор Зорты любили и ненавидели Лорнов одновременно. И если Амрэль Лорн пожелал отдать Фредерика Зорта в заложники, у герцога не было никакой силы ему противостоять. Оставалось надеяться, что ханы приглашали вабаров в столицу Армурат для особых переговоров, может, из-за увеличения дани или обсуждения других условий шаткого перемирия, но вовсе не для развязывания войны. По крайней мере, отец и дочь в то утро постарались убедить себя именно в этом.

Зарычав, Дэйра усилием воли прогнала мрачные мысли и попробовала встать, чтобы на волне ярости хотя бы вывести брата из равновесия, но кончик клинка Норада заставил ее остаться на земле.

– Ты так ничего и не поняла, маркиза, – прогудел воевода. Он присоединился к Томасу, и теперь они оба, как хищники, закружили вокруг нее, чувствуя себя властелинами жизни на этом маленьком клочке земли. Дэйра ненавидела фехтование и посещала уроки Норада лишь по принуждению матери. Она бы, наверное, предпочла помочь конюху почистить всех отцовских лошадей, чем провести дополнительные пару часов с мечом в руках. Тренировки проводились три раза в неделю и сегодня совпали с днем турнира, который начинался после обеда. Дэйра надеялась, что родители разрешат ей прогулять фехтование – все-таки отмечали ее день рождения, но мать была непреклонна, и еще с вечера взяла с Дэйры обещание, что та не пропустит урок.

– Глупо сражаться, не беспокоясь о защите собственных ног, – выговаривал ей Норад. – Ступни являются основанием нашего тела. Оставаясь невнимательной к нижней части ног, ты лишаешь себя ценного боевого опыта.

– Настоящие вабары дерутся лицом к лицу, щитом к щиту, никто не бьет по коленям на турнирах, – огрызнулась Дэйра, пытаясь разгадать, что за выражение приклеилось сейчас к лицу брата. Она была готова поспорить, что под его шлемом пряталась мерзкая ехидная улыбка. Странно, что обычно бойкий на язык брат сегодня молчал, уступая Нораду право ее растаптывать. Впрочем, в боевом облачении Томас никогда не разговаривал – следовал какому-то там дурацкому кодексу.

– Ага, расскажи об этом чагару, – фыркнул воевода и, наконец, соизволил помочь ей подняться. Как и Дэйре, ему не нравилось заниматься с ней фехтованием, но желание герцогини было законом.

– Ты двигаешься, словно солдат с пивным брюхом, – продолжал уничтожать ее Норад. – Вот такие и сражаются, стоя щитом к щиту и голова к голове, потому что у них только руки и могут подниматься. Двигаются же они с трудом, поэтому предпочитают сильные дальние удары, а ближний бой игнорируют. При встрече с проворным противником такие бойцы обречены. Вот, погляди на брата. Видишь его ноги? Они постоянно в движении, ни на секунду не останавливаются.

Довольный, что его похвалили, Томас заплясал, демонстрируя, какой он ловкий, сильный и подвижный. Дэйра злобно уставилась на его запыленные сапоги. Ноги брата, действительно, не оставались в покое – подходили, отходили, шагали в бок, подпрыгивали, делали выпады. И как он так научился?

– Когда целишься в стопу, оставляешь незащищенным верх, – решила поумничать Дэйра, чтобы сохранить лицо, но тут же пожалела об этом.

– Естественно! – воодушевленно подхватил Норад. – Если ты знаешь, что Томас не может ударить куда-либо еще. Чтобы попадание в голень стало возможным, необходимо включить в зону атаки всю ногу. Ведь трудно быть пораженным в колено, когда кто-то рубит тебе стопу. Как ты можешь драться с половиной стопы?

Дэйра почувствовала, что тоненько звеневшая в ее голове натянутая до предела струна все-таки лопнула. Бросив меч на песок, она дохромала до колченого стула, на котором во время тренировок обычно восседал Норад и, плюхнувшись на него, властно заявила:

– Показывайте! Мне нужно посмотреть со стороны. Я девочка, мне на словах не понятно.

Такого поворота не ожидал ни брат, ни воевода, но что-то в голосе Дэйры подсказало им, что с ней сейчас лучше не спорить. Мужчины подобрали клинки и вяло закружили по площадке. Томас еще какое-то время косился на нее, но потом Норад атаковал и глядеть по сторонам стало некогда.

Довольная собой, Дэйра откинулась на спинку стула и вдруг почувствовала взгляд. Кто-то пялился на нее и делал это давно, но только сейчас, немного успокоившись после бессонной ночи и тяжелых новостей, она смогла ощутить это невесомое чувство – чужой взгляд на своей спине.

Наклонившись и подобрав меч, Дэйра подняла лезвие к небу и заглянула в отражение блестящей поверхности, собираясь пренебречь всеми кроме, действительно, важных лиц – например, отца. Силы были на исходе, и их нужно было беречь. Но поймав в кромке меча бледное лицо Нильса, Дэйра удивилась настолько, что сразу же обернулась.

– Ты давно там стоишь? – пораженно спросила она, разглядывая донзара в полном облачении оруженосца.

Нильс был неузнаваемым. Несмотря на бледность кожи, его щек касался легкий румянец, глаза блестели, в губах появился цвет, в ногах сила и уверенность – весь его облик не походил на вид больного с воспалением легких.

– С начала тренировок, – кивнул ей донзар. – Господин Томас велел мне сегодня за всем смотреть, а завтра обещал начать обучение. Доброго вам утра, госпожа Дэйра, чистого неба над головой и только хороших людей рядом.

Дэйра с подозрением прищурилась:

– Ты точно не болен? Кажется, вчера мне говорили, что тебя скоро хоронить надо.

– Вы же сказали, чтобы я исцелился, как можно скорее, – хитро улыбнулся Нильс. – Ну, вот, я и поправился, как вы велели. Госпожа Маисия тоже удивилась. Да, мне и самому странно – отвык в чудеса верить. Я себя так хорошо никогда не чувствовал.

– Куда цветок дел? – спросила Дэйра, вспомнив, что Амрэль собирался его выкрасть.

– При мне, конечно, – Нильс похлопал по сумке у своих ног. – Простите за назойливость, но вы еще не думали о том, как помочь моей сестре?

– Всему свое время, – отрезала Дэйра.

– Как скажете, Белая Госпожа, – Нильс вытянулся и прижал к груди щит Томаса, который тот, видимо, приказал ему охранять.

И тут Дэйра не выдержала. Первая лопнувшая струна повлекла за собой остальные натянутые до предела нити, которые вдруг стали рваться одна за другой. Крикнув увлекшимся поединком брату и Нораду, что скоро вернется, Дэйра схватила Нильса за рукав и поволокла в арку из позднего шиповника и диких роз, которые оплели каркас так густо, что даже дождь не проникал под полог из густо сплетенных веток, побуревших листьев и схваченных морозом цветов. Дэйра давно приглядела себе это убежище и частенько пряталась в нем от мира. Арка раскинулась рядом с зимней беседкой – шатром с камином, укрытым со всех сторон дорогим стеклом, под которым круглый год выращивали розы, – и редко привлекала к себе внимание.

– Так, донзар, давай-ка присядем, разговор есть, – она указала ему на ворох опавшей листвы, а сама уместилась на край каркаса, оплетенный лианами наподобие кресла.

– Никогда ни при каких обстоятельствах не называй меня Белой Госпожой, ты понял? – Дэйра старалась успокоиться, но подслушанный разговор Амрэля с графом Эстрелом вновь всплыл в голове, с неожиданной силой всколыхнув старые тревоги. Не нужно было ей проблем с Лорном, и пристального внимания помешанного на Белых Господах князя – тоже.