Сага о халруджи. Компиляция. Книги 1-8

Арлинг остановил верблюда на гребне бархана и спрыгнул на упругий песок. Местами пустыня еще сопротивлялась переменам, напоминая ту землю, что приняла чужака с севера. Медленно вынул клинок из заплечных ножен. Вторая рука ему была нужна, чтобы убить лошадей дротиками, когда всадники приблизятся. Регарди не любил убивать животных, но он не мог позволить уйти ни одному из тех, кто осмелился посягнуть на его Магду.

Когда все было кончено, Арлинг сидел на животе одного из выживших и держал несчастного за горло, позволяя воздуху проникать в горло по каплям. Он хотел задержать двух, но второй выбранный для допроса разбойник умер до того, как Регарди к нему прикоснулся. Похоже было, что остановилось сердце – то ли нагрузок, то ли от испуга. Магда сидела у мертвой лошади, привалившись к раздутому боку, и держалась за вывихнутую лодыжку. Разбойник с Фадуной попытался бежать, когда стало ясно, что в живых на этом бархане останутся только двое – слепой и девушка.

Арлинг метнул в лошадь ядовитый дротик, который убил несчастную кобылу через минуту. За это время он закончил с остальными, но все равно не успел, чтобы подхватить падающую Магду. Как прирезал всадника, Арлинг не помнил, как и не заметил, откуда взялись порезы на его собственных руках и шее. Струйки крови стекали на жадный песок, которому дождей пока было мало, но серьезно Арлинга никто не ранил. Никто, кроме Магды. Когда он вытащил Фадуну из-под кобылы, Видящая отвесила ему пощечину.

– Я сама бы вернулась, – только и сказала она. – Мясник.

– Знаешь, куда они тебя везли? – спросил он, проглотив обиду, но Фадуна отвернулась. Арлинг же пошел задавать вопросу последнему выжившему.

Впрочем, пытки не понадобились. Или кучеяр не встречался раньше с наемниками из Школы Белого Петуха, или просто был особо впечатлительным.

– Тарджа сказала доставить Видящую, отправила нас в лагерь, велела всех убить, а ее не трогать, живой привести! – тараторил он.

– Зачем Тардже Видящая? – Арлинг надавил сильнее.

– Клянусь Некрабаем, не знаю!

Имя Индигового подействовало, и Регарди заставил себя успокоиться. Вряд ли Тереза делилась планами с подчиненными.

– Откуда она узнала, что Видящая в лагере?

– А нам в караване сказали, – охотно ответил кучеяр. – Отпусти, я домой вернусь, в Хорасон, ты, может, там бывал? Лучшее место в мире. Ты похож на того северянина, который учился у Тигра Санагора. О тебе у нас много говорят.

– Хорошо говорят? – сжал губы Арлинг.

– По-разному, – честно признался разбойник. – Наши дают награду за твою голову, мол, ты целое поселение серкетов в горах вырезал, и сейчас я этому верю. Кто поднял руку на серкета, оскорбил бога. А еще болтают, что драганы, твои же, тоже тебя ищут. Только ты им живым нужен. Наемников искали, кто бы в горы за тобой отправился.

– Так хорошо осведомлен, – протянул Арлинг, снова сдавливая кучеяру горло.

– Постой, – прохрипел тот, – я работу искал, вот и собирал слухи. Только у Тарджи поспокойнее было, хотя столько денег и не обещали. Я решил месяц другой подработать, а потом на юг перебраться. Хорасон прекрасен, но уж много в нем вас, чужаков, стало.

– Значит, с Тарджей ты за деньги? – уточнил Регарди. – А самому тебе все равно, что вокруг происходит?

– А что происходит? – искренне удивился вопросу кучеяр.

– Ты же сам только что сказал: чужаки в городе! – стал терять терпение Арлинг. – А эти деревья, трава на песке – тебя не пугают? Керхи вон из Сикелии ушли. Дожди в Карах-Антаре льют каждый день, драганы колодцы роют. Ничего не странно?

– Так то, что керхи ушли, это же хорошо, – по-прежнему строил из себя идиота кучеяр. – Будет нашим караванам полегче, без разбоя хоть поживем. А в дождях и колодцах что плохого? Ну, а чужаки всегда у нас были, Хорасон город торговый, просто их стало чуть больше.

Лукавил человек Тарджи, не договаривал, но Регарди не стал настаивать. Взгляд Магды прожигал в нем дыру. Если ей что-то не нравилось, встала бы да сказала.

– А ты бы все равно не остановился, – буркнула Фадуна, и Арлинг вздрогнул. Надо заканчивать со всем этим и срочно лечить ее лодыжку. А потом голову. Среди полезных вещей, что они взяли у етобаров, было немало лечебных трав и мазей.

– В каком караване о нас рассказали? – задал Арлинг последний вопрос.

– Как в каком? В караване ее мужа, Сейфуллаха Аджухама. Мы их часто навещаем, присматриваем, чтобы спокойно все было. Путь длинный, мало ли что.

– Сейфуллах везет груз Тарджи?

– Кто его знает, – пожал плечами кучеяр. – Они же муж с женой, им положено общаться, дела общие иметь. Ну, ссорятся иногда, но кто так не делает? У меня первая жена, что пес бешеный была. Но любил ее все равно, пока не померла. И Сейфуллах Тарджу любит, я сам видел, как он на нее смотрит.

– А Сейфуллах знает, что вы убиваете драганов, которые копают колодцы?

– Мы всех драганов убиваем, – вздохнул разбойник, – и тех, что колодцы строят, и что семена злые сеют. А колодцы потом сами достраиваем. Мы обычно ждем, чтобы они источник нашли, материал строительный там завезли, потом вырезаем всех, а наши люди уже колодцы доделывают. Правда, на днях нашли один колодец обрушенный. Будто его специально сломали. Психов разных много по пустыне бродит. Весь день его восстанавливали. Может, знаешь? У древней арены, что под Гургараном.

Арлинг с трудом удержался, чтобы не заскрежетать зубами. Значит, гремеры будут намного ближе и раньше, чем они ожидали.

– Ты знаешь, зачем драганы строят эти колодцы?

– Так это все знают, – пожал плечами кучеяр. – Золото здесь нашли, рудники копать хотят, а для этого вода нужна. Обидно, что не наши собрались прииски в пустынях устраивать, вот мы и бунтуем. Тарджа хоть и драганка, но кровь в ней течет наша, кучеярская. Если мы все новые колодцы захватим, то сможем себе долю в будущих приисках урвать. А куда они без воды здесь денутся? Тарджа и Сейфуллах точно договориться с северянами сумеют.

Арлинг решил, что он не верит в прииски, но с кучеяром этот вопрос было обсуждать бесполезно.

– Где сейчас караван Сейфуллаха? Разве он не по линии колодцев идет?

– По линии, – согласился пленный, – но они часто останавливаются. Не знаю, что везут, но говорят из-за груза. Какой-то он сложный. Если снова не замешкаются, будут здесь к утру.

В лагерь Арлинг возвращался на рассвете. На востоке часть неба уже полыхала, но на западе еще догорали звезды. Лодыжка у Магды все равно распухла, хоть он и наложил на нее тугую повязку. Обнимать его Фадуна не стала и спереди ехать не пожелала. Сидела сзади, гордо держась за седло, а не за Регарди. Потому и пришлось ехать не спеша, чтобы она не свалилась. Арлинг тоже злился – на себя, на нее, а особенно на Индигового, который молчал с тех пор, как они с ним убили всех разбойников, включая последнего, разговорчивого. Арлинг не собирался ломать ему шею, но пальцы напряглись и передавили хрящи, будто обретя самостоятельную жизнь.

– Милосердная смерть, – сказал Индиговый, когда Арлинг прикусил губу до крови, осознав, что сделал. – С собой ты бы его не взял, а один человек со сломанной ногой в окружении трупов станет быстрой добычей волков и гиен.

Регарди не понимал Нехебкая. То он истекал человеколюбием, то взрывался ненавистью ко всем людям, которая передавалась и Арлингу.

– Это все из-за тебя, – нашелся с ответом бывший бог знойного ветра и горячего песка. – Ты людей ненавидишь, а я люблю. Вот мы и сбиваем друг друга с толку. Тяжело мне.