Сага о халруджи. Компиляция. Книги 1-8

Арлинг шел и шел, уже остались далеко позади верблюды и ожидавшие рядом с ними люди, которые почему-то решили связать судьбы с ним и Видящей. Но он чувствовал, что сейчас они должны были быть одни. Ни ясный корень, ни журавис помочь были не в силах.

– Пришло время, – прошептал Нехебкай, и Регарди не стал ругаться с ним только потому, что боялся расстроить Магду.

– Здесь, – сказала она, когда он отошел примерно за три холма от етобаров и учеников. Караванщики Сейфуллаха остались еще дальше. Под ногами по-прежнему скрипел гравий, но Магда почему-то называла его песком.

– Здесь хороший песок, – сказала она. – А теперь отойди, но так, чтобы я тебя видела.

У Арлинга не было никакого желания оставлять ее, но он снова подчинился. Он тоже чувствовал, что пришло время выполнять обязательства и платить по долгам. Слушать Видящую – было условием Нехебкая, и Регарди собирался закончить с ним сделку в самый короткий срок.

– Ты не умрешь, – сказал он. То, чего Арлинг опасался больше всего, сбывалось прямо сейчас.

– Не бойся ее, – ответила Магда, как показалось ему – невпопад, но вдруг Регарди почувствовал, что гора камней, которая возвышалась за холмом – не гора. Она шевелилась. Он был уверен, что запомнил запах Салуад’дин навсегда и сможет отличить его в любом месте, но, похоже, настало время ошибок. От сколопендры пахло остывшим камнем, и лишь слабый запах хитина и почти исчезнувший – крови, позволил ему отличить ее от земли.

– Не двигайся, – Видящая встала, хотя еще секунду назад Арлингу казалось, что дух покинет ее тело. – Твои движения ее разбудят, а нам этого не надо. Я думала, наша с ней встреча произойдет позже, но вот оно – то, что нас разлучит.

– Нет, – твердо сказал Арлинг, замерший, как просила Фадуна, но уверенный, что никакой разлуки он не допустит.

– Мое тело умирает, – вздохнула Магда. – Темный солукрай был необходим, чтобы излечить тебя от яда того змея из пещер Гургарана. Ты ни при чем, потому что не только он разрушает меня.

Она не назвала его Нехебкаем, отметил про себя Арлинг, размышляя, что в его силах сделать против Салуад’дин, и понимая, что ответ отрицательный – ничего. А еще он понял, что тварь выросла. Если раньше в ней было салей двадцать, то гора, которая возвышалась за холмом с Магдой, была размером с военный корабль драганов.

– Лекарь в Самрии тебе поможет, я в него верю, – упрямо сказал Регарди и с облегчением услышал, что Магда кивнула.

– Да, – согласилась она. – Пообещай, что найдешь его. Темный солукрай был разбужен в тебе, когда был необходим. Но сейчас он стал твоим якорем, камнем, который тащит на дно. Ты должен избавиться от него. А еще есть пять человек, которых я использовала в своих целях. Выплати мой долг перед ними. Их можно вылечить. Поэтому тебе нужно найти лекаря. Путь к нему укажет змей, сидящей в твоей голове. Как избавишься от темного солукрая, прогонишь и его. Этот гость любит засиживаться. Будь с ним осторожен.

– Я не оставлю тебя, Магда, что бы ты там ни задумала, – сказал Арлинг, с тревогой слушая шаги Магды. Кажется, она направлялась к Салуад’дин. Может, она и считала темный солукрай его якорем, но Регарди слишком долго был лодкой без весел. Якорь ему как раз был необходим.

– А другого выхода нет, – спокойно ответила она. – Тебе придется не просто уйти, но убежать. И как можно скорее. Иначе я тебя сожру.

Арлинг привык к тому, что разум Магды недолго сохранял ясность, и сначала не придал значения ее словам, а когда понял, что происходит, было поздно. Он бросился к ней, но в лицо дунул ветер, поднявший столбом песок. Арлинг был уверен, что до этого на земле его не было. Разозлившись, Регарди врезался в ожившую песчаную пыль, которая какое-то время кружила вокруг него, заглушая шелестом мир и сбивая с толку. Песок скрипел на зубах, но Арлинг сделал рывок, пытаясь схватить Магду. Руки натолкнулись на холодный хитин, а потом его толкнули, и Регарди отлетел еще дальше того места, где Фадуна лежала раньше. Удар о каменное крошево вышиб воздух из легких, но задержать его на земле могла лишь сила большая его собственной. Такой и стала нога сколопендры Салуад’дин, которая слегка придавила Арлинга сверху. Впрочем, то была уже не Салуад’дин.

– Я не выживу в том мире, что возрождают для себя древние, – прошептала в его голове Магда. – Люди не пострадают, но такие, как я, обречены. Поэтому я сделаю то немногое, на что способна. Я задержу Салуад’дин, которой нужна еда, чтобы вырасти до размеров взрослой особи. Моих сил недостаточно, чтобы сдерживать ее полностью, но кое-что я могу. Нужно было спросить тебя, но почему-то я думаю, что ты не будешь против. Я расскажу Салуад’дин, что ты – убийца Нехебкая, в котором сохранился его дух. Нехебкай – злейший враг Салуад’дин, для нее ты станешь целью, которая отвлечет ее от других жертв. Отныне она – это я. Там, у переправы на Самрию, находятся несколько тысяч человек, чьи кровь и плоть так желанны ей. Настоящие размеры взрослой Салуад’дин сложно представить. Первый из древних, тот, кто возглавляет Крепто Репоа, собирался откармливать ее после пробуждения, тысячи людей должны были отдать свои жизни в день рождения Салуад’дин. Но что-то заставило ее пробудиться раньше. Думаю, близость Нехебкая разбудила ее. Мне будет нетрудно направить Салуад’дин по твоему следу. Голод не сравнится с жаждой мести, которая бушует в ней с тех пор, как Нехебкай убил трех ее сестер. Бертран думал, что Салуад’дин – четыре, но на самом деле Индиговый успел раньше. Оставь Сейфуллаха, с ним ты будешь двигаться медленней, а у тебя не так много времени. На встречу с лекарем я дам тебе сутки, после ты должен будешь бежать из Самрии. Куда бы ты ни пошел, я все равно найду тебя. Не ищи меня сам. Я слаба и не всегда буду контролировать Салуад’дин. Будет безумно печально съесть тебя, Арлинг Синие Глазки.

Противоречия бурлили в Арлинге, но сейчас наступил тот момент, когда эмоции были не нужны.

– Я не верю, что это наш конец, – покачал он головой. – И я не смиряюсь.

– Я тоже, – нога сколопендры исчезла с его груди, и Салуад’дин стала уползать в ночь, шурша хитиновым брюхом по гальке. – У меня нет ответа, что будет дальше. Я Видящая, но я не вижу. Теперь настала твоя очередь смотреть. Смотреть так, как умеешь только ты.

– Мы встретимся, – крикнул Арлинг исчезающей надежде.

– Встретимся, – откликнулись в темноте. Или то было лишь только эхо его собственного желания.

Глава 22. Лекарь

Когда Арлинг прибыл в столицу Сикелии, порт Самрию, лил дождь. Город пустыни, зноя и солнца не был приспособлен к осадкам такого масштаба, так как дожди на севере колонии выпадали раз в год зимой, а то и реже. И тем не менее улицы были заполнены угрюмыми толпами, растекающимися волнами, в основном от причалов, где без устали разгружались корабли. Послушав разговоры прохожих, Арлинг понял, что на рейде стояло много парусников со всего света, ожидавших очереди. Шлюпки с пассажирами и экипажем прибывали в порт постоянно. Отправлялись корабли, чаще всего, в Согдарию, а вот прибывали из Сангассии, Агоды, Ерифреи, Кальпы и Го-Дун. Таверны и постоялые двора были переполнены, рынки забиты продавцами и покупателями, а многоголосье улиц резало слух. И все это – под нудным затяжным дождем, превращавшим когда-то прекрасные дороги города в непроходимые реки. То и дело подвозили телеги щебня и камня с пригорода, которыми засыпали размякшие участки. Самрия всегда напоминала Арлингу муравейник, но сейчас она была похожа на разворошённое осиное гнездо с агрессивно настроенными хозяевами.

Регарди не попрощался ни с Сейфуллахом, ни с етобарами и учениками. До бесконечности долго стоял на холме, слушая, как Магда уводит Салуад’дин в глубь Маленькой пустыни, и старался не дать пустоте в груди превратиться в бездну. Потом вернулся к своему коню, и, не найдя в себе силы сказать хоть слово ожидавшим его людям, умчался к рассвету. Его не преследовали. Арлинг помнил о времени, которое дала ему Видящая, но все равно потратил несколько часов на бессмысленное блуждание по предрассветной пустыне. Как никогда, хотелось услышать песок, но окрестности Самрии всегда были раскаленным каменным крошевом.

Пусть и каменная, но пустыня воплощала собой спокойствие. Свет луны уступил место багровым лучам ползущего из-за горизонта дневного светила. Арлинга переполняла злость, и Регарди цеплялся за нее, боясь, что, если отпустит, в нем расцветет пустота, в которой он захлебнется. Нехебкай пытался что-то сказать о смелости Магды и о том, что у него бы духа на подобное точно не хватило. Однако Индиговый, как живое напоминание о древних, которые ворвались в жизнь Арлинга и внесли в нее хаос, лишь раздражал, поэтому Регарди отгородился от него барханами злости, заточив в недрах сознания. К разговору с ним он еще готов не был.

Хамна встретила его у ворот Самрии. Арлинг не хотел вспоминать о Магде и о том, что произошло, но етобар первая заговорила о ее смерти.

– Она начала умирать еще в новогоднюю ночь. Ты, Аллен и ученики не замечали, но все вокруг видели, что Магда едва ли не гниет заживо. Твоя любовь безгранична, Аллену нужна вера в Видящую, а ученикам имана все равно, потому что их разум пленен темным солукраем. Все шло к ее гибели. Ты должен понять и отпустить. Знаю, что на это нужно время. Оно у тебя есть. Аллен ушел. Сказал, что ему нужно найти себя. Я с учениками буду ждать тебя на постоялом дворе «Чеснок и перец». У меня там связи, всегда найдется место даже в такие времена как сейчас. Я буду ждать тебя три месяца. Если ты не вернешься за мной, уйду в Карах-Антар биться с гремерами. Учеников заберу с собой, но если они захотят остаться в Самрии и, к примеру, заняться разбоем, препятствовать им не буду.