Сага о Хранителях

— Ранга, — чуть понизив голос, произнес он, — Река возле нашей деревни. Там мы впервые встретились. Ты пыталась украсть мою рыбу.

Я кивнула:

— А ты начал кричать на меня.

— У меня всегда были проблемы с самоконтролем, — кивнул мужчина и его глаза в этот момент сверкнули так, что я, глядя в них, вдруг поняла, что вижу уже что-то совсем иное. Стены и балкон исчезли, и осталась только картинка прошлого.

*****

Вернувшись с очередной вылазки на Берег Воров, Лета вошла в дом и, скинув замызганный черный плащ, устало вздохнула. Да, чувство эйфории, которое она испытывала во время ограбления, было прекрасно. Как и выброс адреналина, если вдруг что-то шло не по плану. Однако, стоило признать, что ночной образ жизни не слишком благоприятно складывается не только на её репутации, но и на самочувствии. Вот и сейчас, подумав о том, что утром ей нужно идти к Старейшинам и работать вместе с местными женщинами, девушка с длинной белой косой не смогла подавить стон.

Тихий шорох заставил её захлопнуть рот и резко выпрямиться. Глаза, которые постепенно привыкали к темноте, различили медленное движение. Реакция не заставила себя ждать — в долю секунды вытащив из сапога короткий нож, Лета молниеносно оказалась рядом с незадачливым воришкой и приставила лезвие к ямке под его горлом.

— Ты выбран не тот дом, — прошипела девушка, чуть надавливая.

Ответом ей был тихий смешок и знакомый шепот:

— Уверена? Мне кажется, я по адресу.

Ругнувшись, Лета опустила нож:

— Один тебя дери, Кай! Я ведь могла убить тебя! прирезать, как свинью.

Продолжая бормотать себе под нос ругательства, девушка нашарила пару свечей и зажгла их. Оранжевое пламя выхватило из темноты белые волосы и худое лицо с льдистыми глазами, в которых сейчас плясали огоньки.

— Что ты здесь делаешь, рыбак? — поинтересовалась Лета, зажигая еще пару свечей.

Дурацкая привычка — она любила свет. В родительском доме никогда не экономили на свечах, и хоть сейчас Лета была не с ними — и не было ни единого шанса на возвращение — она всё равно окружала себя огнём.

Поморщившись от прозвища, которое намертво приклеилось к нему со времен их первой встречи, Кай пожал плечами:

— Ноги сами принесли.

— Ноги принесли, а руки открыли дверь? — скептически прищурилась Лета.

— Я влез в окно, — признался парень, — Оно маленькое, но я достаточно худ, чтобы протиснуться.

— Ну да, ты с местными громилами и рядом не стоял, — окинув взглядом стройное тело юноши, девушка повторила вопрос, — Почему ты здесь, Кай?

— Я думал о тебе, — просто сказал блондин, делая один шаг вперед, — Честно говоря — я только о тебе и думаю. Но одно твое слово — и я уйду.

Лета на секунду забыла, как дышать. Она не ожидала подобного — открытого, честного признания. Они виделись почти каждый день — всё на том же берегу. Лета приносила ему хлеб с водой и забирала улов, чтобы потом передать его Хотону. Кай был новеньким в деревне, но он довольно быстро нашел общий язык с вождем общины, и тот ценил трудолюбие и упорство рыбака, приближая его к себе и старейшинам. Как и разбойницу Лету, у которой всегда были наготове не только забавные байки, но и неплохие украшения, и прочие радости.

Вот только с ней Кай всегда держался чуть настороженно, рассматривая исподлобья, как волчонок, готовый броситься в любую минуту. Лета же откровенно любовалась им. Она не привыкла скрывать свои эмоции — горячая греческая кровь давала о себе знать. Ей нравилось приходить на берег раньше положенного времени и, пользуясь моментом, издалека наблюдать за тем, как стройный парень с белыми, как снег волосами, закидывает сеть в воду, а после тянет ее к берегу.

Поэтому сейчас девушка слегка растерялась и просто смотрела на парня, широко распахнув свои серые глаза. Кай же, решив, что сморозил глупость и мысленно ругая себя на чем свет стоит, рванул к двери. Но на полпути Лета, опомнившись, рванула за ним и, схватив за руку чуть повыше локтя, рывком развернула к себе.

Кай отреагировал на автомате — резко обернувшись, он схватил девушку и прижал к стене. От удара из горла девушки вырвался тихий вскрик. Глаза парня горели — видимо, сработали старые рефлексы, когда ему везде и всегда чудилась угроза. Однако в следующую секунду хватка его ослабла, а ярость в глазах потухла.

— Я… — как то растерянно сказал парень, — Прости…

Он попытался отойти, но тут уже Лета не отпустила его. Снова схватив его за руки, она рванула его на себя, вынуждая придвинуться чуть ближе и посмотреть в ее глаза. В которых не было ни злости, ни обиды — лишь тепло и привычная парню хитринка.

— Разве я что-то сказала? — почти прошептала она, приближая своё лицо к нему.

Сдавленно простонав, парень прижался к Лете еще ближе и, одной рукой схватив ее за косу и чуть потянув — отчего из ее горла вырвался еще один тихий вздох — наконец, приник своими губами к её.

*****

— Эй, Кук, ты опять зависла?

Моргнув, я прогнала из головы видение и перевела взгляд на Кая. Другого Кая — не того, который, кажется, только что целовал меня\Лету, а современного, более взрослого Фергюссона. Который явно уже не в первый раз пытался до меня докричаться.

— Что-то случилось? — допытывался мужчина, — Ты что-то увидела?

Вместо этого я внимательно посмотрела на него и спросила:

— Мы с тобой были любовниками?

Согласно — слово не самое приятное. Но другое я подобрать просто не смогла. Что я должна была спросить? «Мы любили друг друга?» — нет, не подходит. Всё мое существо отрицает само понятие этого слова. «Мы с тобой спали вместе?» — довольно размытое понятие. Женаты мы тоже явно не были — не до того было. Спасение мира, все дела.

Так и не решив, не слишком ли грубо это прозвучало, я повторила, глядя на вмиг растерявшего Кая:

— Мы были любовниками? Да или нет?

Кай

Вот вам и удар под дых. Нет, я конечно, догадывался, что она рано или поздно вспомнит — да что уж там скрывать, я ждал этого момента. Однако то, как она это сказала — с долей опаски, а то и брезгливости — мне не понравилось.

Чуть поморщившись, я покачал головой:

— «Любовники» — не совсем то слово.

— Кай! — воскликнула девушка, явно не собираясь искать иную формулировку для наших прошлых отношений.

Пришлось признать её победу в этом раунде. В конце концов — спорить с лидером и с хозяйкой моего сердца никак не вписывалось в мои сегодняшние планы. Поэтому, я кивнул:

— Да, Кук, были.

Однако на этом Давина не успокоилась. Смерив меня недовольным взглядом, она задала следующий вопрос:

— Почему ты мне не говорил? И не надо врать, что забыл!

И тут я понял, что начинаю тонуть. Вот как ей объяснить всё то, что происходило в моей голове? Ведь я сам не понимаю до конца, почему скрыл это от неё. Хотя, отчасти всё же понимал. Но не говорить же ей об этом.