Сага о Хродвальде

Накрыт был только один стол, зато тот самый, за который Хродвальд попасть и не надеялся — стол самого Брагги. У дальней стены, самый массивный, самый красивый, весь покрытый затейливыми узорами. Брагги сидел в середине, на большом стуле, под стать ему. Чтобы люди за столом Брагги тоже могли сидеть, был устроен специальный помост. И вот туда то и посадили Хродвальда и остальных. Для шумного застолья их было мало. Хродвальд решил, что это даже хорошо, ведь так можно выпить больше, чем мог бы он выпить, когда надо поить многих.

Брагги впрочем, напоить их и не стремился. Между тостами бог долго, в подробностях, выспрашивал про их путешествие, задавая неожиданные вопросы, вроде “А что было посажено у них на полях?”, или “А какие окна были в домах тех южан? Широки ли двери?”. Иногда, словно забывая свои вопросы, Брагги спрашивал то же самое, но по другому.

Отвечали обстоятельно, дополняли друг друга. Даже обычно тихий и молчаливый Айвен, под ободряющую улыбку Брагги, много чего рассказал, что и сам Хродвальд не заметил.

Принесли третий рог. Хродвальд и в третий раз им залюбовался. Красивый, хитрозакрученный, да еще и с золотыми украшениями. Хродвальд таким рогом в стадире и без золота бы гордился, а тут…

Неслыханная роскошь. Хродвальд сделал большой глоток, и крякнул от удовольствия.

— Я дам тебе драккар! И один кнорр! По душе ли тебе будет такая цена! Да и хочу от чистого сердца подарить тебе… — говорил Брагги Хродвальду, и молодой ярл довольно улыбался и кивал.

— Нет! — грубо прервал бога Клепп. Хродвальд вздрогнул, и осоловело посмотрел на здоровяка. Клепп отпил от своего рога, посмотрел на Хродвальда, и попытался объяснить, как и всегда путаясь в словах:

— Это, ну… Мало! — сидящий с другой стороны Нарви толкал здоровяка локтем в бок, чтобы тот заткнулся.

— Да обожди. — Клепп отмахнулся от Нарви, и подсел к Хродвальду поближе.

— Ты Хродвальд смотри. Вот за сколько можно добрый меч купить?

— Ну за шесть коров — сказал Хродвальд, и тряхнул головой, освобождаясь от приторносладкой сонливости.

— А твой меч, что тебе на юге сломали, за сколько бы продал? — продолжал Клепп.

— Ну, в хороший торговый день, меньше чем за двенадцать коров бы не отдал. — Хродвальд виновато оглянулся на Брагги. Ну прости мол, дурака моего, лезет, со своими вопросами…

— А за сколько бы ты продал… — Клепп поискал глазами, и указал на копье Оддруна — Вот сколько бы ты, Оддрун, попросил за свое копье?

Повисла тишина. Такой вопрос граничил с оскорблением. Херсир не спеша прожевал кусок мяса, и ответил настолько же близко к оскорблению.

— Глупый вопрос. Зачем мне продавать мое копье, если я могу взять с него все, что мне понравится? — Хродвальд с облегчением отметил, что синий огонь в глазах херсира не разгорался. И пусть бы так и оставалось дальше.

— Послушай ты меня Клепп! — рявкнул Хродвальд — Когда люди вырастают, они перестают болтать всякий вздор, как дети! И может так статься, что некоторые люди становятся взрослыми уже после того как вырастают! И как мне кажется, ты Клепп…

— Не горячись Хродвальд. Кажется я понял твоего гребца — перебил Хродвальда бог. Улыбнулся и сказал — Если бы я отдал тебе свой меч, Ангурву. За сколько бы ты его продал?

Хродвальд похолодел, машинально посмотрев на Ангурву, которая, как и всегда, висела на поясе Брагги. Он долго подбирал слова.

— Это меч? — опять ляпнул глупость Клепп. Впрочем, в этой глупости была толика мудрости, ведь Ангурва и в прям была похожа на большой нож.

— Да жаткнись, Клепп-глупец! — не выдержал Нарви. Клепп недоуменно посмотрел на Нарви, и замолчал.

Атли всхрапнул особенно громко, и проснулся, растерянно оглядываясь. Как заметил ярл, старый скальд всегда чувствовал опасность.

— Такие вещи нельзя ни подарить, ни продать, мой бог — наконец ответил Хродвальд.

— Видимо это и пытается нам сказать Клепп! — хохотнул Брагги. И, уже обращаясь к Клеппу, сказал — Я прав, мой слабый языком, но не телом, друг?

— Да — кивнул Клепп. и запнувшись добавил — мой бог.

— Мы услышали тебя — мягко сказал Брагги, и сняв руку с плеча Хродвальда, сказал — Но к счастью галера, что ты захватил на юге не Ангурва, так что у неё есть цена. Это, пусть и странная, но лодка, которая наверно стоит четырех драккаров, если считать по тому, сколько в неё влазит добра. Но не стоит и одного драккара в бою, как ты сам это показал Хродвальд. Я дам тебе за неё драккар, молодой ярл, и это будет верно, и каждому из твоих гребцов, и семье тех, что уже не пируют с нами, цену еще четырех хороших драккаров. По корове, и по две дюжины овец!

Нарви шумно выдохнул. Это много. С таким количеством скота средний стадир, с семьей из пяти человек и тремя рабами сможет не только перезимовать, но и увеличить свое добро.

— Ну, и как тебе моя цена, Хродвальд, сын Снорра? Такую сделку одобрил бы и твой отец! — все улыбнулись.

— Что-то мало — снова заговорил Клепп — Если драккар хорош, то трудно его купить и за триста коров. Но пусть будет двести. У нас тридцать два гребца с одной долей, и еще Кленг с двумя долями, и еще Атли с пятью долями. У Хродвальда десять долей как у ярла.

— И десять за драккар — подсказал Хродвальд, и тут же осекся, искоса глянув на Брагги. Лицо бога было обманчиво спокойным, вот только привычная улыбка увяла. Хродвальд посмотрел на Атли. Старый скальд сидел молча, с бледным лицом. Оддрун тщательно вытер руки, и небрежно подвинул копье ближе к себе.

— Значит у нас… Так… Пятьдесят девять долей. Нарви ты говорил за корову шесть овец дают? Если ты даешь цену четырех драккаров, то на одну долю приходится… — Клепп на некоторое время замолк, подняв взгляд к потолку.

Хродвальд медленно повернулся к Клеппу, и попытался посмотреть на него так, что бы он понял, что следует заткнуться. Естественно он ничего не заметил.

А ведь предупреждение было ясным, поскольку его поняли и Нарви, и даже Айвен, тихонько отодвинувшиеся от Клеппа.

Только глупец спорит с богом. И если уж ты решил вразумить глупца, значит их теперь двое. Хродвальд перестал корчить рожи, и отвернулся, устремив взгляд на стол. Между тем Клепп продолжил:

— На одну долю выходит по тринадцать коров, и по две овцы. Или по одной корове, и семьдесят четыре овцы.