Сага о Хродвальде

— А зачем вы убили так много людей? — Хродвальд молчал и улыбался чистой детской улыбкой. Его мысли витали далеко, и Торвальд даже не был уверен, слышит ли его брат. Ответил Эйольф.

— Мы убили не больше обычного. Троих убил Хродвальд. Четверых, если считать Сигурда. Шестерых убили люди из Херверстадира. Двоих я…

Тут вскинулись оба испытанных хирдмана:

— Ну этого я не видел, а вот я убил троих!

— Да, видел как он разил их седла седла, и я убил одного с седла и двоих когда спешился!

Эйольф вскочил, но не успел ничего сказать, потому что Торвальд тут же гаркнул:

— Сядь!

Хродвальд, же напротив, тихо сказал, очень злым голосом:

— Я не люблю лжецов! — и пристально посмотрел на испытанных воинов Торвальда. Оба хирдмана смешались и замолчали. Хродвальд обнял Эйольфа, и сказал ему:

— Я видел как ты оборонял меня в бою!

— Так расскажи все сам, Хродвальд! — ударил по столу кулаком Торвальд.

Хродвальд по волчьи ухмыльнулся. Торвальд не помнил за младшим братом такой манеры улыбаться. Но когда Хродвальд заговорил, голос его звучал размеренно, и вежливо.

— Не было бы ничего такого, о чем стоило бы говорить. Гудмунд давно уже посылал людей к Хервер. Я думаю, он хотел заручиться её поддержкой, ведь её знают и уважают. Но она не сказала прямо, что он хотел, хотя ясно, что целил Гудмунд в тебя. И вот, младший сын Гудмунда с тремя друзьями, приплыл на лодке к Хервер, якобы в гости. А там уже был Клепп, со своей рабыней. И тогда сын Гудмунда и его дружки стали вести себя неприлично. Кажется они в шутку задрали юбку рабыне Клеппа. Но и Клепп, вместо того, чтобы вести себя как подобает, и пожаловаться на них Хервер, впал в ярость, и ударил младшего сына Гудмунда рукой по голове. Тот упал, и не поднимался. Друзья унесли его в лодку, и вернулись на стадир Гудмунда. — Хродвальд прервался, чтобы глотнуть эля.

— Но стоило ли это того, чтобы собирать людей и идти на Херверстадир войной?! — удивился Торвальд. — Гудмунд мог просто прислать гонца туда, или даже к тебе, и ты заплатил виру за своего человека.

— Ты плохо знаешь Клеппа. Он плохо владеет оружием, но то, как он бьет голой рукой, вызывает удивление. Он сломал парнишке кости в челюсти, и выбил зубы. Гудмунд подумал, что его сына ударили дубиной, и хотели убить. А может, Гудмунд хотел так подумать. Оказывается Хервер занемогла в последнее время, и не могла встать с кровати. Её сыновья еще молоды, старшему всего двенадцать, и они не вошли силу. А в стадире за главную оставалась только её дочь….
– лицо Хродвальда разгладилось, он снова растянул губы в глуповатой улыбке, и уставившись вдаль, за бревенчатые стены дома, хриплым голосом проговорил — Брунгильда…

Подождав некоторое время, все поняли что Хродвальд забыл что держит речь. За него продолжил Эйольф:

— А тут подоспели мы. Тут случилось плохое. Гудмунд думал, что бонды, которые пришли с Сигурдом, встанут на его сторону, и потому не просил мира. А бонды не особенно торопились. Потом Хродвальд убил Сигурда, и Гудмунд сильно осерчал. А когда убили Гудмунда, и его люди показали спину, мы как честные люди остались стоять. Но Клепп и его девка, оказались бесчестными, как берсерки…

— Она сожгла Гудмунда колдовским огнем! — закричал один из хирдманов, и оба они вцепились в свои амулеты. — Его не спасло даже железо кольчуги!

Торвальд хмуро посмотрел на них. Хродвальд со своими спутниками гостили у Хервер три дня, и за это время слухи о битве у Херверстадира уже дошли до Торвальда. И обросли невероятными подробностями. Говорили, что Клепп отрывал людям голыми руками, говорили, что меч Хродвальда разрубал людей надвое, вместе со щитами и доспехами. Говорили также, что рабыня Клеппа оказалось с сильным сейдом, и заговорила ветер, так, что он сжег Гудмунду все лицо, пока он не умер. Это не было похоже на правду, потому что сейд не работает так. И поэтому в россказни про девку Клеппа никто не верил. Торвальд поймал себя на том, что снова закрыл лицо рукой. Он выпрямился и ударил ладонью по столу.

— Хватит мне врать! Сейд так не работает, это знает и ребенок! Она, наверное, плеснула на Гудмунда горящего масла, пока вы не видели!

— Нет! — в один голос отозвались все трое хирдманов, но Торвальд от них отмахнулся, и ткнул пальцем в Эйольфа.

— Ты! Говори дальше! Сколько людей вы убили у Херверстадира?!

Тот задумался.

— Ну вот. Четверых убил твой брат. Двоих я. Еще троих убила Брунгильда — Хродвальд испустил сладострастный стон, и все некоторое время смотрели на него. Но он продолжал молча улыбаться, глядя вдаль. Эйольф продолжил — И еще троих люди с Херверстадира. Это много. Больше чем обычно. Но это бы не было бесчестно, ведь все они погибли в честной драке. И вот когда оставшиеся в живых люди Гудмунда побежали — Эйольф вздохнул — Тогда то Клепп и повел себя как берсерк. Он погнался за ними, и стал убивать по одному, пока не убил всех.

— Восьмерых?! — ужаснулся Торвальд такой жестокости.

— Трех, остальных сожгла его ведьма — тихо сказал один из хирдманов, все также сжимая амулет в кулаке.

— Как? — изумился Торвальд.

— Догнала с горшком и плеснула в лицо кипящим маслом — неожиданно отозвался Хродвальд. Эйольф расхохотался, но тут же захлопнул пасть, наткнувшись на взгляд Торвальда.

— Выйдите все. Кроме тебя Хродвальд.

Когда остальные ушли, братья долго сидели молча, прислушиваясь к происходящему вокруг длинного дома. Было подозрительно тихо. Хродвальд больше не улыбался. Наконец Торвальд придвинулся поближе, не сумев сдержать гнев, почти прорычал в лицо брату:

— Говорят ты решил жениться на Брунгильде? И где твой меч, что подарил тебе Брагги, влюбленный дурак? — люди говорили что Хродвальд подарил его Брунгильде. За такой меч можно было купить двадцать коров, или не самый плохой стадир, и Торвальд просто не мог поверить в эти слухи. Но когда Хродвальд наконец явился, меча при нем и в самом деле не было.

— Не ори, услышат — тихо, и спокойно ответил Хродвальд. А потом придвинулся еще ближе к Торвальду, и прошипел тому на ухо:

— Херверстадир идет в приданое за Брунгильдой. Он стоит ровно по середине Фьорда Семи Битв, прямо на дороге. Его можно обойти по воде, но если попытаться пройти по суше, придется сделать крюк в дневной переход. И нам нужен этот стадир, и много преданных людей в нем. Даже Гудмунд это понимал, брат. Поэтому я посватался к Брунгильде, и оставил Хервер свой меч, в залог своего слова.

Торвальд медленно кивнул. Да, теперь все знали что у Хервер есть драгоценный меч, что оставили ей в залог её дочери. А значит, все будут знать, что Брунгильда обещана Хродвальду. Это был хороший ход. Мало кто решится затеять замятню с тем, что у всех на слуху.

— Раз ты так любишь Брунгильду — громко сказал Торвальд — так женись же на ней немедля!

— Ах, ты бы видел прекрасную Брунгильду — слишком уж томным голосом ответил Хродвальд — Я заметил как она выходит из бани в одной рубахе, и мое сердце упало к её ногам. Её глаза, её руки… — Торвальд пнул Хродвальда под столом, потому что его голос стал такой приторно сладкий, что те из слуг, кто их сейчас подслушивали, могли заподозрить неискренность.

— Ну так женись! Я завтра же отправлюсь с тобой в Херверстадир и мы… — Торвальд замолчал на половине фразы, потому что в этот раз его пнул уже Хродвальд. Торвальд наклонился к Хродвальду, и тот шепнул:

— Она беременна.

Торвальд откинулся назад, отпил немного эля, и медленно кивнул. Хервер уже родила Брунгильду, когда вышла замуж впервые. И была беременна вторым сыном, когда они играли её вторую свадьбу. Правда её мужья не долго прожили после свадьбы, но каждый раз, после их смерти, горе Хервер казалось искренним. Торвальд внимательно посмотрел на Хродвальда, и с сомнением произнес: