Сага о Кае Безумце

Среди прочих я узнал и девчонку, с которой разговаривал в прошлый раз.

Аднальдюр завел меня в один из домов, его жена выложила на стол сыр из оленьего молока, бурые лепешки, продымленную рыбу и, переглянувшись с мужем, поставила баклагу с чем-то хмельным. Следом в дом зашли трое крупных, как и сам Аднальдюр, парней и уселись рядом со мной впритирку. Как будто под стражу заключили.

— Ешь-пей, мой кровный союзник Кай Эрлингссон. Как у вас за морем — не знаю. У нас же тот, кто разделил с тобой трапезу, твой друг.

— И у нас так, — улыбнулся я, а сам стал припоминать, не ел ли я с Вигге из одного котла и не пил ли из одного бочонка. Вроде бы нет.

Сыр был очень жирным и вкусным, он таял на языке и радовал живот. Лепешки, видимо, лепили наполовину из мха или лишайника, но и они оказались неплохи на вкус. Хмельное тоже было необычным, я почувствовал вкус каких-то ягод, чуток меда и чего-то еще, пилось легко, но голову дурманило похлеще, чем пиво. Наверное, я слишком давно не пил, потому и ударило сильнее.

— Твоя жена хорошо готовит, — нарушил я молчание. Не привык я к тишине за столом, особенно когда там хмельное есть.

— Что есть, то есть, — кивнул Аднальдюр.

— А из чего брага?

— Много всего. Дед научил такую варить.

И снова молчание.

Я выхлебал очередную кружку браги.

Ну, непорядок же! Сидим, союз союзничаем, а ни шуток, ни похвальбы, ни историй каких. Я обхватил ближайшего парня за плечи, для чего пришлось привстать, и спросил:

— А ты почему молчишь? Скажи свое имя, коли не стыдишься! Я вот… я вот Кай Безумец, сын Эрлинга Кровохлеба, сына Хавстейна, сына Кая.

— Я Аднбьёрг Аднальдюрссон, — и он скинул мою руку с плеча.

Двое других тоже представились длинными и схожими именами.

— О, да у тебя трое сыновей! Хорошая у тебя жена, плодовитая, — похвалил я снова хозяюшку.

Аднальдюр внимательно посмотрел на меня и сказал:

— Кровный союз — это правильно. Но ты, Кай Эрлингссон, должен знать, что крепче семейных уз ничего нет.

— Это верно. Я за своего отца… ну, или мать, или Ингрид, или Фольмунда кого хошь порву.

— Вот если бы ты стал мне родичем, тогда наш союз стал бы нерушимым.

Я растерялся.

— А как? Я от своего рода не откажусь, на колени к тебе садиться не буду.

— Нет, приемным сыном я тебя не возьму, — кивнул Аднальдюр. — А вот зятем — с радостью.

— Зятем? — я нахмурил лоб, пытаясь понять, о чем говорит этот человек. — Так это ж жениться надо. А у тебя тут три сына.

Я ощупал пояс в поисках топора. Уж не намекает ли Адна… айсландер, что я должен лечь с кем-то из его сыновей? За такое и убить недолго. Где там мой топор? Куда он, твариная отрыжка, задевался вдруг?

— Так у меня не только сыновья, но и дочь имеется. Аднфридюр!

Хмм, красивый орел? Орлиная красота? С таким именем она должна быть красоткой! Белокожей, золотоволосой, с пышной грудью и широкими бедрами.

В дом вошла знакомая уже девчонка. Та, что вытащила меня из мамирова котла. Я прищурился… Ну, высокая, белокожая, волос тоже белый. Какие там у нее бедра — под шкурами не видать, зато груди не было вовсе.

— Раз уж вы встретились возле мамирова котла, знать, судьбоплет хотел свести вас вместе.

— Отец! — воскликнула девчонка.

— Ты сама пошла искать свою судьбу, так уж не перечь ей.

Я подпер рукой потяжелевшую голову. Глаза так и слипались после сытной трапезы и крепкой браги. Но я точно помнил, что Альрик сказал заключить с местными союз и сделать для этого всё, что нужно. Потому я согласился.

Глава 8

Отличное все-таки пойло у островных жителей! Наутро я проснулся свежим и отдохнувшим, впервые за долгое время выспавшись в теплой постели. И поручение Альрика выполнил — подружился с местным. Осталось сделать что-то такое неважное, и можно будет идти убивать Вигге.

Я отбросил шкуру, служившую одеялом, сел на скамье, увидел девушку, которая расставляла посуду на столе и вспомнил. У меня ж сегодня свадьба!

Набросив плащ, я выскочил из дома, пробежался по округе, высматривая Аднальдюра. Дети подсказали, где его искать, так что я быстро его нашел. Он шел ко мне навстречу, а за ним трое его сыновей, у каждого на плече по оленьей туше.

— Аднальдюр, я не отказываюсь от своего слова, — проговорил я. — Но…

— Это хорошо. Мужчина не должен нарушать данное слово, — кивнул хускарл. Или, как говорят айсландеры, большой человек.

— Такой скорый брак бросит тень на твою дочь. После сговора должно выждать хотя бы полгода. Да и я не самый завидный жених. Ни дома, ни корабля своего, род мой ничем не знаменит, и я не успел прославиться в Северных морях.

— Твой отец — лендерман, значит, у него есть земля. Ты — старший сын, а значит, ты и унаследуешь его земли.

— У меня нет достойного дара за твою дочь! Как она посмотрит в глаза соседям и родным?

— Твой дар за невесту — смерть Кьелла. Мой свадебный дар — голова Вигге. А что по срокам, так на то особый случай. Неужто ты согласен ждать год, прежде чем убить своего врага?

Я замолчал. Больше возражений у меня не нашлось.

Так что я смотрел, как обдирались оленьи туши, как разводили большой костер, на котором запекалось их мясо, как прямо на улицу выносили столы и лавки, как щедро расставляли утварь, раскладывали сыры, подносили меха с брагой. Меня отвели к озеру, где я вымылся и заплел волосы, дали штаны и длинную куртку из шкур тюленьих детенышей. Белый мягкий мех выглядел празднично и ласкал кожу. Возле вырезанных из костей символов Орсы и Фольси меня и Аднфридюр поженили. Она тоже была в белоснежных шкурах, в ее волосы вплели ароматные травы, на шею повесили бусы из крупного янтаря, отливающего красным в закатном солнце.

Обряд хоть и отличался от нашего, главную цель выполнил — вывел Аднфридюр из-под руки отца и ввел ее в мой род, и свидетелем в том были боги-супруги, Орса и Фольси. Мы вместе принесли в жертву богам зайца, и ни капли крови не попало на наши одежды. Это значило, что не будет меж нами ссор.

Аднфридюр своими руками сняла шкуру с зайца, выпотрошила и умело зажарила. Так она показала, насколько она хорошая хозяйка, я же срезал кусок мяса с готовой тушки и положил ей в рот, чтобы она принесла мне столько детей, сколько плодят зайчихи.