Сага о Копье: Омнибус. Том I

Глава 26

Тьорл обессиленно прислонился к обгоревшему стволу старой толстой сосны. Одежда — мокрая, вся в болотной грязи, в тине и в саже — была тяжелой, словно кольчуга. Ноги дрожали от усталости, руки и спина болели, и Тьорл признался себе, что, если бы не подвернувшееся вовремя дерево, он бы просто упал.

Глаза слезились от гари и дыма, слезы грязными струйками стекали по щекам; Тьорл вытер их тыльной стороной ладони, и лицо его стало еще грязнее.

Позади буйствовало надвигавшееся сплошной стеной пламя. Гуйил фир свирепствовал, выбрасывал высоко в небо столбы огня и дыма и стремительно катился по болотам к подножиям гор. Отдыхать было некогда, Тьорл и его друзья могли позволить себе разве что короткую передышку.

— Финн, — прохрипел эльф. Слова застревали в пересохшем горле. — Финн, что ты знаешь об этих горах?

Тот вскинул голову, его губы искривились в горькой усмешке:

— Я не гном и об этих горах знаю столько же, сколько и любой из нас, то есть можно сказать: я о них ничего не знаю. Я слышал, гномы называют вот эти места, где мы находимся, Внешними Землями. И они никогда не любили — да и сейчас, надо думать, не любят — пришельцев из Внешних Земель. Жаль, что сейчас с нами нет нашего однорукого друга.

"Разумеется, жаль, — подумал Тьорл. — Конечно же, Станах — не самый приятный спутник, но сейчас ему бы цены не было. Однако же Станах, скорее всего, уже мертв".

Эльф вздохнул. Да, Станах всегда старался держаться как бы в стороне, но ведь он, однорукий, измученный, полез на спину дракона, и полез, чтобы спасти Кельду, а не из-за этого Меча Бури, будь он сто раз неладен!

Тьорл потряс головой, уставшей и от усталости тела и от мыслей. Он потерял уже стольких товарищей! И все из-за этого Меча Бури!

Финн закашлялся, и Тьорл быстро повернулся к нему:

— Командир, никто из нас не знает дороги в этих болотах, поэтому лучшее, что мы можем сделать, — просто бежать от огня. Это сейчас должно стать нашей целью.

— Может случиться так, что не все из нас увидят ее, эту цель. — Финн жестом показал на Лавима.

Кендер тоже сидел прислонившись к сосне. Опустив голову, Лавим сильно кашлял и вздрагивал всем своим маленьким телом. Последнюю милю он бежал прихрамывая, бормоча что-то о камешке, непонятно как оказавшемся у него в ботинке.

Впрочем, в одном ботинке кендера действительно имелась дырка, весьма большая, чтобы туда попал камешек. Однако достаточно было взглянуть на кендера, чтобы понять: камешек тут ни при чем.

Сейчас, думая, что на него никто не смотрит, Лавим растирал правую ногу, которую он подвернул.

Тьорл взглянул на Финна — в глазах командира он увидел сочувствие. Хоть он и обещал перерезать кендеру горло и бросить его в болото, но, как всегда, гнев его прошел очень быстро.

На чем свет стоит костеря Лавима, Финн уже много раз вытаскивал его, когда тот проваливался в болотные ямы.

"Мы с Лавимом последние из тех четверых, кто начал это путешествие, — думал эльф, — и никто из нас толком не узнал своих товарищей — только их имена". Он внезапно осознал: за какие-то несколько дней каждый из спутников стал ему дорог. Смерть каждого из них — да, и нелюдимого Станаха тоже — будет ему долго не давать ПОКОЯ.

Тьорл оттолкнулся от дерева.

— Мы только попусту теряем время. Все равно ведь Станаха с нами нет. Я помню, он собирался идти на юго-восток от болот. Если я не ошибаюсь, сейчас мы находимся к северу от Торбардина. Дорога не будет легкой, но все же лучше, если мы двинемся прямо сейчас, пока еще можем идти… А что касается Лавима, Финн, то он будет идти, пока сможет, а когда не сможет — я его понесу.

Тьорл подошел к Лавиму, опустился на колено и положил руку на плечо кендера. Лавим оглянулся и стер с лица свою вечную усмешку, — она, впрочем, сама тут же вернулась на свое место.

— Ну, как ты, кендерочек? Готов продолжать путь?

— Я готов, Тьорл, и пойду как только ты скажешь. И я думаю… нет, это Музыкант думает…

— А что думает Музыкант? — осторожно спросил Тьорл.

— Он думает, что он может вывести нас к Торбардину. Он тут знает кое-какие тропы и говорит, что сможет провести нас на юго-восток. Он только хочет знать, позволишь ли ты ему быть нашим проводником?

Призрак- проводник?! Тьорл устало вздохнул. Но, в конце концов, почему бы и нет? Когда тебя подгоняет и вот-вот настигнет огонь, все годится, лишь бы выжить. Он взглянул на небо — темно-красное, с густыми клубами черного дыма.

— Да, мы ведь и правда не знаем, куда нам идти. Передай Музыканту мою благодарность за помощь. — Тьорл улыбнулся. — Он разрешит мне сказать Финну о том, что у нас появился проводник?

Лавим, усмехнувшись, кивнул:

— Но ведь он же не верит в Музыканта, не так ли?

— Тогда пусть он сам скажет Финну, чтобы в него поверили.

Тьорл с отсутствующим видом погладил гладкое вишневое дерево флейты. Он отобрал ее у Лавима, тонким кожаным ремешком привязал к своему поясу. И уж больше не спустит с нее глаз.!

Эльф улыбнулся.

А Финн почему-то поверил. Сейчас, наверное, нужно было поверить всему — особенно тому, что давало им хоть какую-то надежду.

Хаук понятия не имел, где он находится. Здесь, в подземельях под горой, не было никаких ориентиров, здесь и освещения никакого не было. Только факел в руках у Изарна, и он шел за этим факелом по темным коридорам, как шел бы за полярной звездой темной ночью там, на земле.

Из тайника в своей пещере Изарн достал нож и меч и отдал их Хауку, при этом в его безумных глазах вспыхнула гордость.

— Я сам их сделал, — сказал он, когда Хаук протянул руку к остро отточенному оружию. — Возьми их. А я буду нести факел.

Хаук принял оружие с благодарным поклоном. С мечом в руке и с кинжалом на поясе он сразу почувствовал себя гораздо лучше — почти таким же здоровым, почти таким же сильным, как раньше. До того, как попал в эти проклятые пещеры.

Туннели, по которым его вел Изарн, казались Хауку лабиринтом, созданным каким-то безумцем без смысла и цели. Некоторые из них были широкими и высокими, с установленными на гладких стенах держателями для факелов; другие — узкими и настолько низкими, что Хауку приходилось постоянно нагибаться, чтобы пройти по ним. В таких коридорах дым от факела Изарна вызывал слезы из глаз и заставлял Хаука кашлять. Наконец, не выдержав, чувствуя, как болят у него плечи и спина, Хаук схватил Изарна за руку:

— Долго ли нам еще идти? И где мы сейчас?

Старый кузнец вывернулся из-под руки Хаука.

— Идти осталось недолго — всего несколько туннелей.

— Да? Но учти: если они будут такими же, как этот, последний, то я уже мало на что буду пригоден.

Изарн ничего не сказал, только пожал плечами, как бы давая понять: туннели делались вовсе не для жителей Внешних Земель. Более того, они вообще создавались неизвестно для кого. Это были тайные коридоры. И многие из них очень узкие и низкие.