Сага о Копье: Омнибус. Том I

«Итак», — сказал Флинт, поместив в углубление у задней стенки горна хворост и сухую кору, — «что я пропустил за последние пять месяцев?» Он с сомнением посмотрел на сосуд с вином, затем откупорил его и щедро плеснул на растопку. «Надеюсь, это не отправит нас в Кзак Царот», — пробормотал он, похлопал по своему карману в поисках кремня и огнива, затем вспомнил, что, скорее всего, выронил их у входа в сла-мори. «Парень, есть огниво и кремень?»— спросил он.

Танис пошарил в кармане, вытащил требуемые предметы и один за другим протянул их Флинту. Пробормотав «Благодарю», гном стукнул одним по другому. Растопка со свистом вспыхнула пламенем, заставив гнома поспешно отступить. Когда большое пламя стихло, он осторожно положил несколько кусочков угля на растопку и подождал, пока они займутся огнем. Он посмотрел на Таниса, готовый услышать местные новости.

«Лорд Зенос все еще старший советник, хотя, Зеносу в помощники был приставлен Литанас, по требованию Портиоса», — пояснил Танис, наблюдая, как Флинт подошел к ближайшей куче угля и бросил полную лопату в пламя. — «Беседующий был опечален тем, что задел чувства лорда Зеноса — в конце концов, Зенос был советником Беседующего с Солнцем с тех времен, как отец Солостарана занял этот пост, и Беседующий не хотел, чтобы у Зеноса было ощущение, что он больше не может в одиночку справляться со своими обязанностями. Хотя совершенно очевидно, что так оно и есть». Последние слова были произнесены с горечью.

«Парень, тебя не затруднит стать у мехов и помочь мне?»— попросил Флинт. Танис подскочил к ним и направил поток воздуха на огонь. В это время Флинт насыпал уголь в огонь. «Итак, Зенос болезненно воспринял это?»— спросил Флинт.

«Он не был счастлив». Этот лаконичный ответ многое сказал о том, как советник воспринял перемены.

Флинт покачал головой и с сочувствием подумал о Литанасе, хотя и кареглазый друг Портиоса явно никогда особо не питал теплых чувств к гному или полуэльфу. Флинт давно подозревал, что друзья Портиоса строили карьеру на том, что делали жизнь Таниса несчастной, хотя сам Портиос оставался в стороне. Но гном редко спрашивал Таниса об этом аспекте его жизни, а полуэльф никогда добровольно не делился ничем, кроме самой общей информации на эту тему.

Прошлой осенью, перед тем, как Флинт ушел на зиму, Литанас и Ультен стали соперничать за богатую руку леди Селены. Эльфийской леди, конечно, льстило это внимание, но ситуация усложнялась дружбой между Литанасом и Ультеном.

Пока Танис работал у мехов, Флинт подбрасывал в огонь порцию за порцией угля и размышлял, как последние события повлияют на ухаживания эльфов за леди Селеной. Литанас обладал богатой хорошей родословной и положением при лорде Зеносе. Но Зенос, если пожелает, мог легко уничтожить положение при дворе своего помощника.

С другой стороны, Ультен мог похвастаться происхождением из старинного благородного семейства Квалиноста, но он — как и все семейство — был в постоянной нужде; несколько лет назад тяжелое финансовое положение вынудило эльфа взяться за обучение воинскому искусству Гилтанаса, младшего брата Портиоса.

В любом случае, Флинт не хотел бы оказаться в стане противников вспыльчивого старого советника — хотя, похоже, гном все равно пожизненно был зачислен туда. Лорд Зенос, чьи возраст и должность обеспечивали, несмотря на критику некоторых шагов Беседующего, ему полную защиту, открыто осуждал присутствие при дворе чужаков.

Но когда Флинт взял со скамейки свой любимый молоток с деревянной ручкой, ему в голову пришла новая мысль.

«Ты когда-нибудь слышал о Серой Драгоценности?»

Со своего места у мехов Танис выглядел удивленным таким поворотом разговора. «Серая Драгоценность Гаргата? Конечно. Каждый эльфийский ребенок заучивал эту историю».

«Мирал как раз сегодня напомнил мне ее», — рассеяно сказал Флинт, сосредоточившись на горне. «Расскажи мне эту историю, как знают ее эльфы», — попросил Флинт.

Танис с любопытством посмотрел на своего друга, но — не забывая поддерживать регулярную работу мехов — начал рассказ, который Мирал заставил его выучить наизусть несколькими годами ранее.

«Еще до того, как нейтральный бог Реоркс выковал этот мир, боги принялись вести борьбу за души различных рас, которые в то время еще танцевали среди звезд». Он переставил руки на деревянных ручках мехов.

Флинт кивнул, как бы сверяясь с тем, как рассказывали об этом гномы. Из кучи на столе рядом с горном он вытащил железный пруток длиной с руку человека и толщиной с мизинец, и начал нагревать его на углях.

Полуэльф продолжил цитировать: «Боги добра хотели, чтобы расы обладали властью над физическим миром. Боги зла хотели сделать эти расы рабами. А боги нейтральности хотели, чтобы эти расы обладали физической властью над миром плюс свободой выбора между добром и злом — на чем, в конечном счете, и остановили выбор».

«Порази тебя Реоркс, парень! Продолжай раздувать эти меха!»— приказал гном. Танис, увеличив темп, наблюдал, как Флинт воспользовался железными клещами, чтобы извлечь кусок металла из углей и придал ему прямоугольную форму молотком.

«Были порождены три расы: эльфы, великаны-людоеды и люди — согласно эльфам, в таком порядке», — сказал Танис, устремив в потолок взгляд кто-бы-сомневался, его волосы до плеч развевались, пока он продолжал раздувать меха. «Итак, Реоркс выковал мир с помощью некоторых людей-добровольцев. Но за четыре тысячи лет до Катаклизма люди разгневали Реоркса, возгордившись умением, которому обучил их Реоркс, и используя его для своих собственных нужд. Бог отобрал их навыки, но оставил им жажду творчества, и была порождена раса гномов».

Полуэльф сделал вдох, почти столь же глубокий, как и меха. «Наконец, Реоркс выковал драгоценный камень, чтобы закрепить в мире Кринна нейтралитет. Он содержал и излучал эссенцию Лунитари, красной — нейтральной — луны. Реоркс поместил Серый Камень на Лунитари».

Танис прервался. «Это соответствует тому, что знаешь ты?» Флинт кивнул, сосредоточившись на том, чтобы поместить прямоугольник на кромке наковальни и при помощи молотка вытянуть маленький палец на конце бруска металла. Он ловко выстукивал металлический палец, чтобы снова придать тому цилиндрическую форму. Затем он перевернул его и свернул палец в виде кольца на конце прямоугольника. Как обычно, Флинт чувствовал, как его захватил ритм процесса: четыре удара по металлу, один по наковальне, четыре по металлу, один по наковальне.

Танис вмешался. «Зачем ты это делаешь?»

«Что?»

«Ударяешь молотком по наковальне», — сказал полуэльф, остановив меха, чтобы рассмотреть поближе. — «Похоже, ты это делаешь намеренно — не то, чтобы промахиваешься по металлу».

«Продолжай качать! Реоркс небесный, парень, мне что, нужно нанять на твое место овражного гнома?»— пожаловался Флинт. «Конечно же, я намеренно бью по наковальне. Металл молотка вбирает жар, когда я постукиваю им по этому дверному крючку, который я делаю для конюшни Быстроногой. Ударяя регулярно молотком по наковальне, я его охлаждаю. Вот, видишь?»— Он продемонстрировал. — «Теперь продолжай».