Сага о Копье: Омнибус. Том I

— Только я могу пролить его кровь! — заявила она.

Вольторно засмеялся в ответ, но в смехе его слышалось отчаяние.

Анайя неуклюже поднялась на ноги, путаясь в опавших листьях и спотыкаясь о ветки. Один раз она смогла уклониться от свистящего меча Вольторно, но последовавшего затем удара ей избежать не удалось. Зеленые глаза Макели расширились от ужаса, он издал глухой крик, когда клинок пронзил зеленую тунику Анайи.

Хотя Кит-Канан видел, что произошло, он был более потрясен тем, что слышал, — ревом в ушах. Какое-то мгновение принц не мог понять, что это, затем осознал — это билось сердце Анайи. Оно стучало, словно молот, в ушах принца, и ему показалось, что он сейчас оглохнет. Когда он увидел, что Анайя ранена, он почувствовал, что время остановилось. На лице его возлюбленной не отразилось боли, лишь непреклонная решимость.

Губы Вольторно расплылись в улыбке. Хотя сейчас ему предстояло умереть, по крайней мере, с ведьмой он разделался. Улыбка застыла, когда Анайя, ухватившись за лезвие меча, что проткнул ей живот, начала втискивать его дальше. Так как пальцы Вольторно по-прежнему сжимали эфес, он оказался совсем близко от нее, и его удивление переросло в ужас, когда Анайя, взмахнув свободной рукой, вонзила свой каменный нож прямо в сердце врага.

Вольторно упал, и хватка его была такой сильной, что когда он свалился на спину, то выдернул меч из тела Анайи. Прежде чем тело его коснулось земли, он испустил дух.

Кит-Канан подполз к Анайе и подхватил ее на лету.

— Анайя, — в отчаянии позвал принц. Грудь и живот ее были в крови. — Анайя, прошу тебя…

— Отнеси меня домой, — произнесла она и потеряла сознание.

Макели нашел в кошельке Вольторно ключи от кандалов Кит-Канана. Освободившись, от оков, принц взял Анайю на руки. Макели предложил помочь ему.

— Нет, я удержу ее, — подавленно ответил Кит-Канан. — Она совсем легкая.

Он широкими шагами направился прочь из оврага, мимо мертвых тел врагов. Кит-Канан мысленно сосредоточился на биении сердца Анайи. Оно стучало. Медленно, с трудом, но оно билось. Он ускорил шаг. Дома есть лекарства. Макели знал в этом толк. Он все знал о кореньях и припарках. Дома они вылечат ее.

— Ты должна жить, — говорил он Анайе, неподвижно глядя перед собой. — Во имя Астарина, ты должна жить! Мы так мало побыли вместе!

Они торопились к дому, лучи солнца мелькали в голых ветвях. Теперь Кит-Канан почти бежал. Анайя сильна, мысленно повторял он себе снова и снова. Макели может спасти ее.

Когда они достигли поляны, то увидели Аркубаллиса — тот поднялся на ноги и приветственно помахал крыльями. Животное, вернувшись с охоты, никого не застало дома. Кит-Канан, не обращая на него внимания, поспешил в дом Анайи — в их дом.

Подбежав к порогу, Кит-Канан уложил Анайю на серебристую шкуру волка, которую принес Макели. Глаза ее были закрыты, тело заледенело. Кит-Канан поискал пульс — пульса не было.

— Сделай же что-нибудь! — закричал он, обращаясь к Макели. Мальчик с открытым ртом уставился на Анайю. Кит-Канан схватил его за одежду. — Сделай что-нибудь, я сказал!

— Я не знаю, что делать!

— Ты все знаешь о лечебных корнях, о травах! — умоляюще произнес принц.

— Най умерла, Кит. Я не в силах вернуть ее к жизни. Я хотел бы сделать это, но не могу!

Увидев в глазах Макели слезы, принц понял, что мальчик говорит правду. Кит-Канан отпустил его тунику и, упав на колени, взглянул на неподвижное тело Анайи. Анайя.

Гнев и горе бурлили в груди. Меч лежал на земле у дерева, там, где Вольторно нашел и бросил его. Кит-Канан подобрал клинок и пристально осмотрел. Полуэльф убил его жену, а он ничего не сделал. Он позволил Вольторно лишить жизни свою жену и нерожденного ребенка.

Кит-Канан закричал — это был ужасный, пронизывающий крик боли — и плашмя ударил мечом по стволу дуба. Холодное железо преломилось в пяти дюймах от рукоятки. В ярости он отшвырнул эфес так далеко, как только смог.

Наступила ночь. Макели и Кит-Канан сидели в доме, не шевелясь, не произнося ни слова. Они укрыли Анайю ее любимым одеялом, сшитым из дюжины кроличьих шкур. Теперь они сидели в темноте. На коленях Кит-Канана лежало сломанное лезвие меча.

Он проклят. Он чувствовал это сердцем. Любовь бежала от его. Сначала у него отобрали Герматию. Пусть так. Он нашел лучшую жизнь и лучшую жену — Герматия никогда бы не стала ему доброй спутницей жизни. Он только что начал свою жизнь сначала. И вот все кончено. Анайя мертва. Их нерожденный ребенок мертв. Он проклят.

Ветер ворвался в открытую дверь, взметнув вокруг ног Макели вихрь листьев и пыли. Макели сидел, положив голову на колени, невидящий взгляд его был обращен в сторону входа. Ветер поднимал с земли сморщенные дубовые листья и гонял их по комнате. Макели следил за тем, как они вьются у дверей, и вдруг глаза его расширились.

Взгляд мальчика приковало зеленое сияние, заполнившее дверной проем и осветившее его лицо и серебряные волосы.

— Кит, — прошептал он, — смотри.

— Что еще? — устало откликнулся принц:

Он бросил взгляд в сторону двери, и лоб его пересекли морщины. Затем, сбросив с плеч плащ, Кит-Канан поднялся на ноги и, ухватившись за дверной косяк, выглянул на улицу. Странный зеленый свет исходил от тела Анайи, укрытого одеялом. Принц Сильванести ступил наружу, Макели последовал за ним.

Кит-Канан опустился на колени у тела жены и медленно откинул меховое одеяло. Прохладное зеленое сияние усилилось — его излучало тело.

Изумрудные глаза раскрылись.

С полузадушенным воплем Кит-Канан отпрянул. Анайя села. Свет потускнел, осталась лишь бледно-зеленая аура, окружавшая эльфийскую женщину. Она была вся зеленой — с головы до ног.

— Ты… ты жива! — заикаясь, произнес он.

— Нет, — печально ответила Анайя. Она встала на ноги, и Кит-Канан тоже поднялся. — Это часть изменения, которое должно было произойти. Жизнь покинула меня, и теперь, Кит, я становлюсь одним целым с Лесом.

— Не понимаю. — Разговор с женой теперь, когда он отказался от мысли даже когда-нибудь увидеть ее, наполнил Кит-Канана великой радостью. Но выражение ее лица, ее голос пугали его больше, чем смерть. Он не мог понять, что происходит.

Зеленая женщина прикоснулась ладонью к щеке мужа. Рука была холодной и мягкой. Она улыбнулась ему, и он почувствовал, как к горлу подступает комок.

— Это случилось и с другими Хранительницами. Когда приходило их время, они также сливались с Лесом. Я умерла, дорогой Кит, но я останусь здесь на тысячи лет, соединившись с Лесом.

Кит-Канан обнял ее.

— А как же мы? Неужели ты хочешь нас покинуть? — спросил он хриплым от страха голосом.

— Я люблю тебя, Кит, — страстно воскликнула Анайя, — но моя жизнь подошла к концу. Такова моя судьба. Я рада, что смогла объяснить тебе это.

Она высвободилась из его объятий и отошла на несколько ярдов.