Сага о Копье: Омнибус. Том I

Ситас несколько мгновений пристально смотрел на спящую, затем ответил:

— Женитьба на ней оказалась не такой уж завидной сделкой, Кит.

Кит-Канан не смог скрыть изумления и шепотом спросил, что у них неладно.

— Ну что ж, ты знаешь, какая она своевольная. Она пользуется каждой возможностью сделать что-нибудь, чтобы о ней заговорили в народе. Когда она выезжает в город, то швыряет безделушки из окон носилок, и горожане бегут следом, выкрикивая ее имя. — Рот Ситаса сжался в тонкую линию. — Знаешь, как нас называют городские остряки? Тень и Цветок! Мне кажется, не нужно объяснять, кто из нас кто?

Кит-Канан подавил кривую усмешку:

— Тиа всегда была подобна хаосу и буре.

— Но есть и другое. Мне кажется… — Ситас внезапно умолк, заметив слугу, проходящего по коридору. Желтый свет канделябра мерцал впереди, словно луч рассветного солнца.

— Спокойной ночи, Кит, — внезапно попрощался Ситас и, окликнув слугу, велел ему проводить принца вверх по темной лестнице в его спальню.

Кит-Канан, с любопытством оглядев брата, сказал:

— Утром увидимся.

Ситас кивнул, отворил дверь зала и плотно прикрыл ее за Кит-Кананом.

Оставшись наедине с Герматией, он резко произнес:

— Ты нелепо выглядишь, когда притворяешься спящей.

Она выпрямилась и зевнула:

— Комплимент со стороны такого притворщика, как ты.

— Госпожа, неужели ты нисколько не уважаешь ни меня, ни мой титул?

Герматия, оттолкнув от стола тяжелое кресло, невозмутимо ответила:

— Как раз все, что я испытываю, — это уважение. Тяжелое, огромное, словно камень, уважение.

Дворец Квинари погрузился в сон, почти все его обитатели были утомлены после возвращения Кит-Канана. Однако в галерее, отходящей от центральной башни, показались две фигуры и начали следующий разговор.

— Он вернулся, — вымолвил женский голос.

— Да, я слышал, — ответил мужчина. — Но это не проблема.

— Однако принца Кит-Канана мы в расчет не принимали. — От волнения женщина, забыв благоразумие, заговорила громче, чем нужно.

— Я принял его в расчет, — спокойно ответил мужчина. — Во всяком случае, его возвращение является для нас благоприятным.

— Как это?

— Кит-Канан пользуется некоторой популярностью среди тех, кто считает его брата холодным и равнодушным, — например, в таких слоях, как королевская гвардия. Кроме того, мне кажется, что этот блудный сын более открыт и доверчив, чем его отец и брат. А с доверчивым всегда легче иметь дело, чем с тем, кто все время сомневается.

— Ты неглуп. Мой отец знал, что делал, когда выбрал тебя. — Женский голос снова стал спокойным и нежным.

Послышался шорох тяжелых одежд и звук поцелуя.

— Как бы я хотела, чтобы мы могли встречаться открыто, а не украдкой, как сейчас.

— Разве тебе это не кажется романтичным? — пробормотал мужчина.

— Пожалуй, что и так… И все же меня раздражает, что окружающие считают тебя ничтожеством.

— Это мое самое надежное оружие. Ты хочешь отнять его у меня?

— О, никогда…

На некоторое время воцарилась тишина, затем послышался женский голос:

— Сколько осталось до рассвета?

— Час или около того.

— Я беспокоюсь.

— В чем дело? — спросил мужчина.

— Все слишком усложнилось. Временами, когда я сижу в зале заседаний, мне хочется кричать, так сильно напряжение.

— Знаю, — успокаивающе заметил мужской голос, — но наша миссия довольно проста. Нужно лишь тянуть время, притворяться и продолжать эту болтовню с эльфами. С каждым днем наши силы увеличиваются. Время работает на нас, моя дорогая. Еще немного, и могучее эльфийское государство падет!

Заговорщики едва слышно скользнули по холодному мраморному полу галереи к лестнице. Необходимо было попасть в свои комнаты, прежде чем дворец проснется. Никто не должен видеть их вместе, даже люди из их свиты.

24

На следующий день

Появление Кит-Канана в Звездной Башне произвело фурор. Его зеленая кожаная туника исчезла — ее сменили белые одежды из мягкой ткани, лоб принца венчал серебряный обруч. Его торжественно представили лорду Дунбарту. Гном, сняв обвисшую шляпу, произнес:

— Для меня огромная честь познакомиться с тобой, принц. Мне приходилось много слышать о тебе.

— Надеюсь, мы станем друзьями, — усмехнулся принц.

Встреча с делегацией людей прошла более напряженно. Претор Ульвен восседал в своем переносном кресле, словно восковая кукла. Только слегка приподнимающееся на груди одеяло указывало, что он еще жив. Госпожа Тералинд приняла руку Кит-Канана и довольно долго держала ее в своей, оценивающе разглядывая нового участника переговоров. Он заметил темные круги у нее под глазами. Госпожа плохо спала этой ночью.

Ульвиссен поприветствовал принца, как это было принято у людей, и Кит-Канан повторил его жест.

— Мы не могли раньше встречаться? — спросил эльфийский принц, озабоченно рассматривая бородача.

— Не думаю, благородный принц, — холодно ответил Ульвиссен. — Я в основном служу на кораблях. Может быть, ты, Высочайший, встречал кого-нибудь похожего на меня. Я так понимаю, что эльфам тяжело отличить одного бородатого человека от другого.

— Ты говоришь верно.

Кит-Канан отошел прочь, но мысль, что он видел Ульвиссена раньше, не давала ему покоя. Он остановился перед отцом, поклонился и занял свое прежнее место справа от Пророка. Человек с густой рыжей бородой — где же они встречались?

— Объявляю пятнадцатое заседание Совета Трех Народов открытым, — произнес Ситас в качестве герольда своего отца. — Со стороны Сильванести к нам присоединяется принц Кит-Канан.

Писцы яростно застрочили перьями.

Дунбарт поднялся, сразу оказавшись ниже ростом: ножки его кресла были длиннее его собственных ног.

— Великий Пророк, благородные принцы, господин претор, госпожа Тералинд, — начал он. — Мы заседаем здесь много дней, и основное препятствие на пути к согласию — это вопрос: кто управляет западными равнинами и лесами? Благородный Пророк и его наследник представили в качестве доказательства своих прав древние договоры и документы. Госпожа Тералинд, действуя от имени императора Эргота, оспаривает притязания эльфов, основываясь на фактическом преимуществе — большинство жителей спорной территории — граждане Эргота. — Дунбарт сделал глубокий вдох. — Я обрисовал возникшее положение в письме к моему королю. Сегодня я получил ответ.

В зале поднялся шум. Дунбарт развернул тяжелый пергамент с золотой восковой печатью короля Торбардина.

— Хм, — прокашлялся гном. Ропот утих. — «Моему верному слуге и возлюбленному кузену, Дунбарту из Дунбарта, шлю свои приветствия. Надеюсь, что эльфы хорошо тебя кормят, брат мой; ведь известно, как скудно они питаются…»

Посол подмигнул Пророку, взглянув на него поверх пергамента. Кит-Канан прикрыл рукой рот, пряча улыбку. Дунбарт продолжал:

— «Я поручаю тебе, Дунбарт из Дунбарта, передать Звездному Пророку и претору Эргота мое предложение. Я предлагаю передать территорию, находящуюся по обе стороны от Харолисовых гор, на семьдесят миль к востоку и западу, под управление Королевства Торбардин и сделать ее буферной зоной между империями Эргота и Сильванести».