Сага о копье: Омнибус. Том III

Орим едва не рассмеялся, но меч у рогов заставил минотавра стать смертельно серьезным.

— Вы плывете в этих водах и не знаете? Да овражные гномы куда лучшие моряки…

— Название! — Фарос нажал на клинок.

— Стой! Мито конечно, какой еще другой остров может быть здесь?!

Мито.

Сын Градиса почти услышал смех Морской Королевы. Она вернула их в империю — теперь они со всех сторон окружены имперскими портами. А Нетхосак прямо по курсу.

— Мито, — произнес Фарос, смакуя слово. — Эй, уведите пленника!

Ботанос покачал головой, глядя на карту.

— Нападать на Мито — впустую тратить время. Кто-нибудь успеет послать весть в Нетхосак, и их флот прибудет раньше, чем мы отчалим от берега!

Фарос задумался:

— А ведь они действительно так сделают!

Старейшина Хааб сплел пальцы. Секретные письма с Амура и других колоний не пришли. Ладно, опоздать может любой, но курьерский корабль не показывается уже третий день…

Осторожно постучал помощник.

— Прибыл брат Малковиус…

Уши Хааба дернулись, и он фыркнул:

— Пусть войдет.

Черная фигура прогромыхала:

— Брат Хааб…

— Пусть Предшественники ведут тебя, брат.

Малковиус снял шлем и уселся.

— Старейшина, есть ли свежие известия?

— Я сам обеспокоен — ни один корабль не прибыл вовремя.

— Храм обещал прислать важные инструкции. Постройка новых святилищ в каждой колонии должна быть закончена одновременно. Я должен…

— Мне известны твои потребности, брат. Я уже выслал разведчика пройти по маршруту курьера и узнать, что случилось. Если будут новости, я сразу извещу тебя, брат.

— Есть еще проблема. Командующая Велан не выполняет мои приказы. Недавно отказалась сдать запасы в мое распоряжение.

— Ерунда, — поморщился Хааб. — Я уже написал приказ об ее отстранении…

Снаружи раздался шум. Хааб и Малковиус бросились к окну, выходящему в порт.

— В гавань заходит судно.

— Это курьер, наконец-то!

— Нет, смотри, за ним еще три паруса…

Хааб наблюдал, как четыре больших военных корабля втягиваются в гавань Страсгарда, отрезая выходы из нее.

В этот момент донесся хриплый звук рога.

— Это северные заставы! Сигнал о нападении!

Другой звук наполнил комнату… Старейшине показалось, что он слышал его на службе в прежние годы… Стена перед ними взорвалась обломками и трухой. Во все стороны полетели мелкие камни.

Хааб вылез из-под бревен; левая нога онемела, по щеке лилась кровь. Кто-то сделал прекрасный выстрел из катапульты…

— Стража! — закричал он, потом повернулся к Защитнику. — Брат Малковиус?

Латы минотавра лопнули, а упавший камень проломил голову.

Ворвались легионеры.

— Старейшина, мятежники на острове! Они бегут к городу!

— Я понял уже, глупец! Пошли птицу в Нетхосак! Быстрее!

Он сам побежал к птичнику. Каждая птица была выращена в отдельном месте и могла вернуться домой. Название города значилось на клетке. Хааб быстро написал послание, привязал его к ноге нужного крылатого посыльного и подбросил птицу в небо, потом подумал и, сделав несколько копий, выпустил еще трех птиц — для надежности. Теперь он мог вздохнуть свободнее — император получит весть и скоро прибудет вместе с флотом. А пока его легионеры и Защитники будут держаться.

— Найди помощника Малковиуса, — схватил он за рукав ближайшего воина. — Скажи, что я принимаю командование Защитниками именем императора… И прибавь: дух Малковиуса настоял на этом решении!

— Да, старейшина!

Хааб ощупал ногу — кость была цела, и он даже улыбнулся.

— Мы прикончим всех проклятых мятежников! Может, я добуду для императора голову их лидера…

Старейшина посмотрел на порт и корабли.

— Вот глупцы! — рассмеялся бывший капитан-ректор. — Что они хотят получить таким манером?

Благословение Моргиона

Людоедский флот скользнул в южную гавань, укрытую скалами и находящуюся недалеко от Амбеона.

Флагман Голгрина первым спустил трап, по которому сошли сам Великий Лорд и его неповоротливые телохранители.

Потом свели любимого жеребца Великого Лорда, неуверенно ступавшего по сходням, тащили кипы пергамента из козьих шкур, клетки с почтовыми птицами и многое другое.

Голгрин склонился над клеткой, выискивая посыльного, которого тренировали для передачи сигналов между людоедами и минотаврами. Он сам растил птицу, видимо, поэтому она выжила единственная из всех.

— Халаг и кира тук? — спросил он задумчиво.

— Восаги мун дрека, — поклонился подручный, показывая на солнце и выставив три пальца.

Великий Лорд потряс клетку и вытащил гонца. Птица сначала испуганно забилась, потом узнала людоеда и уселась на обрубке руки.

Голгрин достал из ее мешочка первое письмо и прочел новые бессмысленные требования императора. Какая чушь… он потянулся к другому листу пергамента.

— Из Амбеона… — пробормотал людоед.

То, что он там прочитал, заставило его глаза изумленно расшириться:

«…вооруженное столкновение между легионами… Армия и Храм…»

Остальное сообщение уже не представляло такой важности. Легионы, верные Мариции, восстали против Предшественников. Причины этого понятны, но какая теперь разница…

Голгрин счастливо улыбнулся — если Боги вернулись, они тоже должны смеяться вместе с ним.

Он смял сообщения и понес птицу обратно в клетку. Необходимо срочно перебросить силы на юг, обставив дело так, будто он хочет навести порядок в неспокойных землях.

Птица вопила и растопыривала крылья, не желая возвращаться обратно в узилище, и больно клюнула людоеда в палец. Голгрин перестал улыбаться и одним движением свернул крылатому вестнику шею.

Он бросил труп на стол, отряхнув руки от перьев, — после таких новостей нет нужды держать гонцов для связи с урсув суурт. Они теперь отдельно, как его потерянная рука.

— Гаи и кира нун! — Голгрин указал на птицу, требуя убрать тело.

Через несколько минут он вскочил на жеребца, нетерпеливо гарцующего на обрывках указа Арднора, втаптывая его и договор о союзе в грязь.