Сага о Северных островах

И мы, и бритты, и сторбашевские воины толпой пошли в город, и к нам присоединялись новые люди, выходили из домов, чтобы посмотреть на сына Эрлинга и на его хирд. Я вспомнил про подарки, дернулся было вернуться на «Сокол», но Альрик удержал меня.

— Потом принесем твои трофеи, еще успеется, — шепнул он.

Тогда я выбросил лишние мысли из головы и просто радовался возвращению. Нас встречали как героев.

— Это который же наш Кай? — доносились из толпы шепотки

— Так вон тот, черненький! Не узнаешь, что ли?

— Наш вроде пониже был.

— А это что же, бабы тоже в хирдманы подались? Да еще и с дитями?

— Чудные у них наряды, не нашенские.

— А блестят-то как! А блестят!

Бритты явно не ожидали такого приема. Полузубый хоть понимал, о чем говорят, а остальные озирались по сторонам, ожидая подвоха. Мужчины не убирали рук с оружия, женщины испуганно прижимали к себе детей.

— Ка-а-а-ай! КайКайКайКайКай!

И в меня с размаху врезалась маленькая светлоголовая девчонка, подпрыгнула и повисла на шее.

— Ингрид, слезь уже, — попытался я отодрать ее ручонки.

Но она крепко вцепилась в меня, а делать ей больно я не хотел.

Ульверы и так давились от смеха, а после появления Ингрид заржали надо мной во весь голос.

Вот как так? Вроде только что был одним из сильнейших хирдманов и вмиг превратился в безусого пацана.

— Ингрид, пусти, — шипел я сквозь зубы. — А то я рассержусь.

— И сердись, — ответила она. — Всё равно не пущу. Ты давно не приезжал!

— Всего год только.

— И ничего не год. Два! Это мы в столице год назад виделись.

А сама ноги поджала и висит, как колбаса на просушке. Так мы и дошли до моего дома. Мама уже стояла на пороге и держала на руках темноволосого ребенка, который изо всех сил тянулся к драконьей морде возле двери. Только тогда Ингрид разжала руки, спрыгнула наземь, поправила платье и сказала матери:

— Вот, пришел наконец.

Да еще таким взрослым голосом, будто загулявший муж с пира воротился, а не брат-хирдман.

Мама едва не расплакалась, но совладала с собой, почти не дрогнувшим голосом сказала:

— Знакомься. Это твой брат Фольмунд.

Я протянул руку и осторожно потрогал его за маленькие пальчики. А он сразу же схватил меня за палец, дернул и потащил к себе в рот. Фу-у!

— Скоро истопится баня, а пока отведайте нашего угощения. Пир будет вечером, но голодать мы вас не оставим. Проходите в тингхус, там места всем хватит.

Полузубый наклонился к Альрику и что-то негромко сказал.

Хёвдинг обратился к моей маме:

— Мы с радостью примем угощение. Вот только среди нас не одни лишь хирдманы, есть и женщины, и дети, которые к тому же не говорят на нашем языке. Их бы в отдельный дом поселить, не в тингхус.

— Конечно.

Мама привычно передала Фольмунда Ингрид и сама повела гостей к нужному дому.

Альрик сказал:

— Ну, свидимся на пиру. Отдыхай, побудь с семьей. Только о делах и впрямь лучше не говорить. Завтра всё вместе обсудим.

Я кивнул, и ульверы ушли к тингхусу. Только Аднтрудюр остался со мной. Это в хирде он один из братьев, а тут он родня, и неправильно отправлять его жить в чужой дом. Ингрид подозрительно посмотрела на шурина.

— Я тебя не помню. Почему ты не ушел?

— Много вопросов задаешь, — отрезал я и вошел в дом.

Вскоре вернулась мама, забрала Фольмунда, пустила его побегать, а сама захлопотала за столом, больше для виду, ведь всю работу делали рабыни. В отличие от безмозглой девчонки Дагней с вопросами не торопилась, с любопытством поглядывала на молчаливого Аднтрудюра.

— Ну, рассказывай, где побывали, что повидали, — сказала мама. — Только битвы оставь до отца.

— После Хандельсби мы сходили на Туманный остров, мало кто о нем слышал. Это чудное место. Из-под земли там бьет горячая вода, притом не все время, а будто внизу кто-то дышит. Сначала ничего, просто дыра, а потом ка-а-ак пыхнет, ка-а-ак плюнет! А в другом месте из-под земли выходит огонь, такой текучий, как медуза или тесто. А потом мы пошли в Бриттланд.

— Бриттланд? Это ж далеко! И как там?

— Там сыро. Зимой снега почти нет, зато всё время идут дожди. Они идут и зимой, и весной, и летом… Вообще всегда. А еще они хитрую штуку придумали, рунный дом называется…

— А девушка тебе там никакая не приглянулась? — перебила меня мама. — Ты уже хускарл. Молод, конечно, но уже можно начать присматриваться.

— К чему присматриваться?

Я отложил серебряную ложку в сторону и посмотрел Дагней в глаза. Аднтрудюр еле слышно похрюкивал над своей миской.

— Ну как же… К девушкам. С женитьбой торопиться не стоит, а вот обручиться можно и сейчас. Лучше выбрать кого-то поближе. Если за женой дадут в приданое землю, удобнее, чтобы туда можно было за день-два доплыть, а не как в Бриттланд. Ты теперь жених богатый и серебром, и рунами, так что…

— Погоди, мама, погоди!

— А что? Я не так что-то говорю?

— Всё так. Ты всё верно говоришь, вот только у меня уже есть жена.

— Что? Как? — в один голос воскликнули мама и Ингрид.

Сестренка так резко вскочила, что едва не опрокинула лавку, на которой сидел и я. Чудом успел схватиться за стол и выровняться.

— Да. Я женат на Аднфридюр с Туманного острова, а это ее брат Аднтрудюр. И я позвал его в наш дом как родственника.

Шурин, багровый от сдерживаемого хохота, кивнул. Ингрид швырнула в меня миску и выбежала из дому. Блюдо-то я перехватил, а вот девчонку не успел.

— Как же это, Кай? А отец знает? А где же она? Неужто среди тех женщин, что вы привезли с собой? Она не понимает нашу речь?

Не в силах прервать мамины вопросы, я хлопнул ладонями по столу.

— Стой! Остановись. Так получилось, что мне надо было на ней жениться. Она говорит так же, как и мы, всё понимает. С собой я ее не привез, оставил у отца на Туманном острове.

— Не по-людски это. Жить в отцовском доме после женитьбы? Словно вдова или безмужняя жена. Ты должен привезти ее! Эрлинг, ты слышал? — вскричала она при виде отца. — Кай-то женился уже.

— А, вот чего Ингрид сопли по лицу размазывает.