Сага о Тёмных Тамплиерах.

***

Маркус Райт проголодался.

Ничего удивительного: он был голоден практически всегда. К крупному телосложению прилагался отличный аппетит, а короткие периоды после еды, когда он чувствовал себя сытым и спокойным, становились самыми счастливыми моментами его жизни.

Прошло около трех часов после завтрака, а до обеда оставался еще час. Если бы сейчас он не находился на особом дежурстве, то мог бы спуститься в камбуз и заморить червячка парой сэндвичей, однако был вынужден оставаться здесь, пока кто-нибудь не принесет ему ланч.

Он попытался предположить, что будет на обед. Вчера был мясной рулет — обычно это знак того, что под рукой имеется говядина. Может быть, фрикадельки или…

…хлынула кровь, заливая его лицо по мере того, как он разделывал человека так аккуратно и точно, словно то был теленок…

Маркус пошатнулся. Откуда это пришло? Кто, находясь в здравом рассудке, оказался бы способен на такое? И, тем не менее, видение было столь ярким, словно он только что сам проделал это. Черт побери, ему необходимо поесть. Это от голода мозг проделывает с ним такие штуки.

…но голод внутри не будет утолен, пока…

Маркус упал на колени, пораженным неожиданным пониманием.

Это не видения. Боже… О боже… Это воспоминания…

Его вырвало. Он закрыл глаза и начал колотить себя по голове огромными кулакалми, словно бы он мог буквально вытрясти из нее мысли, убрать их из своего черепа, но вместо того они лишь расцветали буйным цветом.

— Нет, пожалуйста, не надо, — стонал он, повторяя слова его жертв, и понимал, что уже никогда не сможет стереть их из памяти.

Внутри камеры, дрожа от отвращения и умоляя Замару остановиться — пожалуйста, пожалуйста, остановиться — Джейк беспомощно смотрел, как сущность внутри него осторожно, но уверенно исследовала мозг безумца и отыскивала нужные воспоминания. Замара была права. Воспоминания и извращенные желания… нет, нет, это само зло — Джейк всегда с неохотой говорил о нем, но теперь он совершенно точно знал, что зло существует, и находится оно прямо за дверью… Извращенные желания, которые управляли Райтом, теперь медленно раскрывались. Найти их было очень просто, словно найти проволочку определенного цвета и… потянуть за нее.

***

Маркус закричал.

Джейк Ремси закрыл глаза, плача и ненавидя Замару за такое использование его разума. Еще больше он ненавидел самого себя за неспособность предотвратить это, и оставалось лишь наблюдать за тем, как протосс продолжала поднимать на поверхность все те ужасы, которые, как считали программисты ресоциализации, были навсегда похоронены.

А затем Замара вернула Джейку контроль над его мозгом, так же быстро, как отняла.

* * *

Долгое время Маркус молчал. Джейк разрывался между опасением, что он умер от сердечного приступа, и отчаянными мольбами о том, чтобы это было именно так. Затем Джейк услышал снаружи тихое шарканье. Он мгновенно поднялся на ноги и повернулся к двери. Он был покрыт потом, а удары его собственного сердца громко отдавались в ушах.

Дверь открылась. В проеме показалась фигура Маркуса Райта. Джейк видел его всего лишь час назад, но оказался вновь потрясен необычайными размерами этого человека. Маркус тяжело дышал, а отвратительный запах рвоты заставил желудок Джейка сжаться. Он напряженно сглотнул.

— Я не знаю, что ты сделал, — хрипло сказал Маркус. Прежде в его грубом голосе всегда сквозила удивительная мягкость, но теперь он казался мертвым и холодным. — Но я благодарю тебя, дружище. Ты заставил меня вспомнить, кто я такой… что я сделал. Ресоциализация пыталась уничтожить во мне это. Я покажу этим ублюдкам, что их ждет. Выбирайся из тюрьмы, пока я не передумал. А потом, — вымученно добавил он, — старайся держаться от меня подальше.

***

Громкий, яростный вой сирены прервал размышления Розмари. Она вскочила на ноги с кошачьей грацией; ее мышцы были напряжены, а тело готово сражаться. Что происходит?

Ее охранник, судя по всему, задался тем же вопросом. Она слышала, как тот говорит по рации: ему приходилось кричать, чтобы перекрыть воющий гул сирены.

— Что происходит? На нас напали?

— Чтоб я знал.

— Только не еще одна чертова проверка.

— Может и так.

Охранник выругался, и нецензурные слова потерялись среди шума. Розмари слушала, напрягшись каждым мускулом. Это могло бы стать возможностью. Она прокралась к двери и прижалась к ней ухом. За дверью раздались громкие шаги: кто-то целенаправленно приближался сюда.

Охранник сказал:

— Эй, ты знаешь, что…

Рычание — звериное, яростное; то, от которого волосы на загривке встают дыбом. Затем прекрасно узнаваемый быстрый стрекот винтовки.

Розмари нырнула в самый дальний угол комнаты, сжавшись всем телом, чтобы представлять собой наименее уязвимую цель для случайной пули. Похоже, это длилось вечно — а затем наступила тишина, и раздался звук удаляющихся шагов.

Розмари выпрямилась и встала на ноги. Она быстро вернулась к двери, готовясь к прыжку на случай, если охранник войдет внутрь. Дверь, разумеется, распахнулась.

Розмари прыгнула.

Не успев достичь цели, она поняла, что вошел не морпех. Вошел Джейк Ремси.

Что за черт?

Не в состоянии остановиться в середине прыжка, она извернулась так, чтобы коснуться пола раньше него. Они столкнулись, и Джейк неуклюже растянулся поверх Розмари. Его кожа, как и рубашка, была влажной и липкой, а сам он дрожал. Розмари выбралась из-под него и быстро выглянула в дверной проем.

Кровь, вытекающая из изрешеченного пулями охранника, расплывалась алой кляксой.

Ее уважение к Джейку подскочило на несколько пунктов.

— Хорошая работа, профессор, — неохотно сказала она. — А теперь не расскажете ли вы мне, что здесь происходит?

Она встала и протянула руку, заметив, что у археолога нет оружия. Он схватился за нее обеими руками и с трудом встал, но даже тогда Эр-Эм пришлось поддерживать его за локоть.

— О, боже, — беспомощно простонал Джейк.

— Джейк, что здесь произошло? Ты ведь не убивал этого парня, верно?