Сакрополис. Маг без дара

– Долгие годы никто не осмеливался извлекать кристаллы из недр, – вздохнула девушка. – Это – лишь малая часть красоты, что таят три нижних яруса. Это – лишь малая часть великолепия, которое нам предстоит осквернить и разрушить.

Я не стал ерничать и подтрунивать, хотя на языке вертелось сразу несколько вариантов. Нам в самом деле придется изуродовать предметы древнего колдовского искусства, представляющие невероятную историческую, эстетическую и художественную ценность.

Это все равно что если бы нас заставили раздолбать кувалдами Янтарную комнату только потому, что врагам понадобились лак или канифоль. Впрочем, никто до сих пор доподлинно не знал, что Картер собрался делать с награбленным. Хорошо, если просто толкнет на черном рынке. А если использует против России на фронте? Или еще чего похуже. Но что поделать – из двух зол пришлось выбрать меньшее.

– У меня есть одна мысль, – продолжила рыжая. – Чтобы лишний раз не рисковать, предлагаю разбиться на три группы и подсчитать, сколько манорода получится добыть за час, не привлекая при том чудовищ из глубин. Если уложимся в отведенное время – останемся здесь. Если будем опаздывать – придется спускаться ниже. На третий ярус могут пойти господа Зарубин, Одинцов и Давыдов вместе с самыми опытными и умелыми студентами. То место наиболее опасно, к тому же там полно пещер и проломов, что ведут прямо в шахты. Логично выставить там самую сильную оборону. Со средним уровнем вполне справятся магистры Зых и Валуа. Верхний же буду сторожить я, так как от господина ректора в бою многого ждать не придется.

Я бы мог возразить и аргументировать это своей раритетной катаной и крутым дробовиком, но если уж Алина решила устроить мне отдых – так тому и быть. Снаряга снарягой, но лезть к черту на кулички и драться со всяким морлоками слишком муторно и опасно, так что спорить не стал. Вместо этого привалился плечом к колонне, достал фляжку и принялся созерцать красоту вокруг.

– Под барельефами могут быть еще жилы, – Бейкер провел ладонью по стене.

– Знаю, – Алина вздохнула. – Придется все здесь разрушить.

А дальше случилось то, чего я меньше всего ожидал, хотя такая реакция вполне понятна. Одна из трех девушек, что остались вместе с нами, закрыла лицо руками и тихонько разревелась. Остальные леди выглядели немногим лучше – покрасневшие щеки, дрожащие губы, блестящие веки.

По сути, прямо сейчас им предстояло разрушить место, где они упражнялись в магии долгие годы. Это все равно что снести любимую школу по прихоти иноземных захватчиков. Только вот школу можно отстроить заново, а подобные культурные артефакты теряются раз и навсегда.

– Я сделаю это сама, – Блок выпрямилась и вскинула подбородок.

Громкий хруст пронзил до самых костей. Тонкие женские плечики вздрогнули, а грохот осыпавшегося крошева заглушил тихие всхлипы. Взмах руки – и ветер втянул белую пыль в щели, и сквозь белесое марево проступила окруженная прозрачным коконом темная фигура.

– Надеюсь, – прошипела Алина, встав вполоборота, – очень скоро я сделаю то же самое с черепом британского подонка.

Но как бы постыдно это не звучало, страдания не прошли даром: под мраморными плитами обнаружились тонкие – с мизинец – ветвящиеся жилки, похожие не то на раскидистое дерево, не то на проросшие в камнях вены.

Это всяко больше тех жалких крох, что мы нашли изначально, однако вряд ли бы дотянуло до нормированных шести килограммов – хотя я, конечно, не держал кристаллы в руках и понятия не имел, сколько они весят. Если как золото – хорошо, а если как стекло – нам крышка.

– Соберитесь с духом, дамы и господа, – в голосе проректора царил холод, несмотря на клокочущую внутри ярость. – Судьба Сакрополиса в наших руках. Вливайте ману медленно и осторожно, словно обращаетесь с мощной взрывчаткой. Что, в общем-то, недалеко от истины. Не думайте ни о чем, кроме работы, не бойтесь, но и не проявляйте излишнюю ретивость. Вспомните все, чему вас учили, и все пройдет гладко. Удачи.

Студенты встали вдоль стен, выбрали подходящие вкрапления и направили на них стихии, на которых специализировались. В минералы вонзились тонкие струйки огня, воды и ветра, лучи света и блестящие металлические иглы. В тот же миг галерея наполнилась едва слышным протяжным звоном, отдаленно напоминающим модулированный для человеческого уха ультразвук.

Звон этот не столько раздражал, сколько вселял тревогу, и оставаться с ним наедине было просто невыносимо. Чтобы хоть как-то отвлечься, я задал Алине давно интересующий вопрос:

– Все хотел спросить, а это подавление пси-связи – чем оно вызвано? Колдуном? Артефактом? Или неким техномагическим устройством?

– Чем угодно, – проворчала девушка, будто я сломал барельефы не из острой нужды, а просто по приколу. – Хоть одним, хоть другим, хоть третьим, хоть всем вместе взятым.

– Хм… – глотнул виски и почесал пальцем в ухе, чувствуя, что от комариного писка скоро сам завою, что мутант. – Есть идеи, как найти источник?

– Если б были – уже бы нашла.

– Слушайте, хватит дуться! Не я виноват в том, что происходит. Не я позвал этих чертовых британцев. Если и дальше собачиться, о победе можно забыть.

– Я вас не знаю, господин ректор. И в Петербурге вы прослыли не самой публичной персоной. Видимо потому, что вас прятала собственная семья. Я не знаю, о чем вы думаете, в кого верите и какие цели преследуете. Следовательно, не могу вам доверять. И работать сообща – тоже.

– Но я не сделал ничего, чтобы потерять ваше доверие.

– Да неужели? – ведьма в гневе обернулась. – А как же… о, Тьма! – ее глаза округлились, а ладони окутали темно-фиолетовые дымные черви. – На пол, живо!

Я запрокинул голову, и в этот миг с потолка спрыгнуло нечто, похожее на громадного лысого опоссума с шестью когтистыми лапами и полностью пастью крокодильих зубов. Тварь явно нацелилась вцепиться мне в лицо и прокусить макушку – с такими клыками череп треснул бы, как лесной орех. И если бы не своевременное вмешательство магистра, мое путешествие в подземелье закончилось бы на первом же ярусе.

Но черви растянулись в длинные жгуты, обхватили мутанта и сдавили что есть сил, буквально выжав сморщенную тушку прямо мне на голову. Матерясь и чертыхаясь от попавшей за воротник требухи, я вскочил и хотел спрятаться за колонной, однако поскользнулся на выпавших из гадины кишках и грохнулся на спину.

Тут же сверху сорвался еще один уродец в попытке закончить то, что начал сородич. Как оказалось, обрушение барельефа вскрыло широкие ходы под потолком, где твари устроили себе лежки поблизости от залежей манорода – своеобразные солярии, где и загорали на радость мутагенам.

Меж ходами словно бусины зияли крупные чашеобразные камеры, забитые «крысами» сверху донизу. Их складчатые белесые тельца непрерывно шевелились, напоминая опарышей в ранах от дроби, и один только взгляд на эту мерзость чуть не вызвал приступ тошноты.

Теперь же потревоженные монстры выползали из укрытий и с отвагой камикадзе бросались на защиту драгоценного минерала. Хвала всем богам, я успел выхватить катану и приставить рукоять к груди. В падении тварь напоролась на острие, но какое-то время скользила по клинку и размахивала огромными – как у ленивца – когтями.