Сакура, свадьба, смерть
Шрифт:
– Не против! Сама потащу свои сумки, а тебя никуда сегодня больше одного не отпущу! Пошли к твоему директору вместе!
– Не к моему – к нашему….
Тихо смеяться было уже невозможно – Глеб просто хохотал.
Рассерженная и долгим, напряжённым, ожиданием, и непонятными до конца обстоятельствами, и тревогой за дорогого ей человека, Марьяна стояла рядом с ним, подбоченившись, решительно готовая на многие лишения. Даже на тяжесть собственных сумок.
– Это ты надо мной так смеёшься?!
Марьяна строго нахмурилась и наставила на капитана Глеба тоненький указательный
– Н-нет, нет, что ты…!
Глеб еле остановился, силой воли прекращая свой так не вовремя прорвавшийся, долгое время бывший неуместным, смех.
– Пошли…. Давай твои сумки. Только ты не кусайся, ладно?!
Решением Марьяны кофе для Глеба был в этот раз отменён. Добрая женщина-директор захотела угостить его привычным напитком, но была остановлена.
– Хватит ему…! Знаю я его! Для сердца вредно столько кофе за один день! Будем пить чай!
Пока женщины согласно готовили какой-то очень полезный его организму травяной чай, капитан Глеб прогулялся вокруг административного здания и заглянул в подсобку. Ивана ещё не было.
– …Да, такое совпадение редко случается! Я даже подобного случая в своей практике и не припомню! Та маленькая сакура, окаме, попала в этот год в сильную тень, а тис, наоборот, внезапно, из-за этой рухнувшей сосны, оказался на солнцепёке. И каждый из них созрел не вовремя! Сакура – позже, тис – значительно раньше. Как же всё это совпало?!
– Так бывает и у людей…
Глебу было хорошо.
Мягкий диван, вкусный ароматный чай, неторопливые, необязательные слова, приятные голоса вокруг.
– Девочка Алия созрела для настоящей жизни рано, думала о ней по-настоящему, как совсем взрослая женщина, а её мальчик Игорь – всё ещё оставался в тени собственных приятных сказок…. Да и рыжий внезапно, не ко времени, появился между ними на свет.
– Из-за этого они и погибли.
Дрожа губами, Марьяна держала свою чашку у самого лица.
Глеб обнял её за тоненькие плечи.
– …Сегодняшним детям приятно задерживаться в мягких обстоятельствах своих игрушек. Сказочный мальчик Потттер и его атмосфера – это же так мило и карамельно, но ведь реальная жизнь-то куда как страшнее! Большинство из них всё понимают, они умненькие, но именно поэтому их и тянет ещё, как можно подольше, пожить в привычных с детства сказках…. Многие остаются там, в игрушках, до тридцати, а то и навсегда…
– Да уж…
Капитан Глеб подробно, насколько посчитал возможным, объяснил директору сада события дня.
– Комендант ваш будет завтра обязательно кричать. Не обращайте на него никакого внимания – это пустое…. Всем всё теперь ясно, угрозы той стороны не будут иметь никакого практического смысла. Иван готов публично объяснить свои взаимоотношения с этими банно-прачечными ребятами, думаю, что в университете к его словам должным образом прислушаются. Тем более что и следователи смогут, при необходимости, сообщить дополнительную информацию…
Ещё один глоток томительно-густого, коричнево-красного чая, ещё приятный горячий выдох… Капитан Глеб наслаждался.
– …Иван всё знает. И у него нет теперь никаких причин волноваться
и впустую злиться. Он начал понемногу задумываться над прошлым. Позаботьтесь о нём, сейчас главное для Ваньки – чтобы кто-то был рядом с ним, отвечал на его вопросы, прочно держал его на откосе…– Да уж…
Директорша, непривычная для них воскресной, домашней одеждой, принялась протирать свои затуманенные паром горячего чая толстые очки.
– Плохо, конечно, что всё так у нас получилось, но хорошо, что быстро закончилось…. И Иван наш изменился, считай, за эти два дня, и девочка, бедняжка, вам всё так подробно рассказала…. Не нужно будет напрасно догадываться.
– Ну, ладно! Думаю, что нам пора!
Капитан Глеб Никитин встал с дивана, прогоняя из глаз дрёму.
– Да, нам действительно пора!
Рядом с ним так же решительно встал, строго выпрямившись, маленький фотограф Марьяна.
– Хорошо, хорошо, милые мои! Конечно же, сегодня же выходной, как-никак! Это я тут примчалась, как только меня вызвали, а вам-то чего уже здесь делать?!
– До свиданья! Рад был познакомиться! Мы хорошо вместе поработали!
Капитан Глеб церемонно поклонился директору ботанического сада.
– Ой, что вы, что вы…! И я рада! Вы такой строгий! Так всё правильно здесь делали… Удачи вам, и в жизни, и в ваших делах! Всего, всего хорошего!
– Оправдаю!
Глеб ещё раз, не менее красиво, поклонился доброй женщине.
– Удачи!
К концу такого продолжительного дня и тени стали заметно длиннее.
Они шли сначала по главной аллее, затем свернули на аллею с жимолостями и виноградом, а после, не сговариваясь, направились к беседке. Глеб поставил на скамейку сумки с фотоаппаратурой, садиться они не стали, просто он взял прохладные ладони Марьяны в свои, сильные, горячие.
– …Помнишь, как ты заподозрил меня?
– Помню – это было приятно.
– Трепач.
– И это помню. Раз сто пятьдесят, наверно, ты успела меня так назвать….
– Смотри, это катальпа! Я тебе не показывала её цветение на фотографиях?!
– Нет.
– У катальпы такие очаровательные цветки!
– Верю…
Было заметно, что Марьяна о чём-то хочет его спросить, но говорит почему-то только о растениях и деревьях, видимых сквозь ажурную деревянную решётку беседки.
– …Она, девочка эта, здесь и умерла?
– Да, у самой этой скамьи.
Марьяна вытерла глаза.
– Ну что, отдохнула? Пошли дальше?
– Пошли.
Потом Марьяна спрашивала его и об убитом парне, Игоре, и о драке, и смеялась над тем, как Глеб купался в фонтане.
– …Сам знаю, что жестоко! Сашка чуть не плеснул моим же кофе мне в лицо! Но ведь так было надо…. Я сознательно устроил девчонке прокачку, момент истины, как у классика. Иначе всё было бы зря.
Сквозь тёмные листья старых дубов светились на их жёстких ветвях изобилием молочные желуди, длинный солнечный блик разделил утиный пруд на две неравные части. В той, что поменьше, вовсю ещё плескались вечерние рыбы, а в просторной – слабый ветерок начинал гнать вдоль берега робкую рябь.