Салават-батыр

Его слова подтвердили, в свою очередь, и свидетели-шахиты.

Удостоверившись еще раз, что выкуп-мэхэр за невесту отдан сполна, мулла прочел несколько наставлений молодоженам и участвовавшим в никахе молодым парам.

Дождавшись, когда он кончит, Хагынбай, которому не давала покоя судьба дочери, выходящей замуж в качестве второй жены, осторожно спросил:

— Хэзрэт, а что делать моей дочери, ежели ее муж захочет третью жену взять? Можно ли ему запретить?

— Нельзя, — ответил мулла. По шариату мужчине дозволено иметь четырех жен. Только он обязан выполнять при этом некоторые условия. Ко всем женам он должен относиться одинаково. Положим, у мусульманина две жены. Если он провел один день с одной женой, то на второй должен быть с другой. Покупая какую-нибудь вещь одной жене, он дарит точно такую же или равноценную второй. Так же и с домами. У каждой из его жен может быть свой дом… Как завещал нам Мухаммат-бэйгэмбэр: «О добродетелях ваших будут судить по вашим женам». Пусть Аллахы, субхана ва тагаля, даст мир и благополучие семьям нашим. Да суждено нам будет воспитывать детей наших в благочестии. Амин!

После того как родители Салавата и Гюльбазир обнесли гостей подарками, мулла спросил потихоньку у Хагынбая:

— Если я не ошибаюсь, дочери твоей семнадцать?

— Да нет, пятнадцать исполнилось.

— Значит, придется записывать не никах, а ижап-кабул [49] , — сказал он, беря в руки тетрадь с карандашом.

После мэжлеса Салават впервые вступил в дом Гюльбазир на правах зятя-кейяу, сделав родителям жены богатые подношения: тестю — жеребца, теще — шубу из шкурок лисьих и куньих лапок, корову для свадьбы да двадцать рублей деньгами. А самой кэлэш [50] преподнес платье, платок, серебряное колечко, душистое мыло и деньги. Ночь они провели вместе.

49

Ижап-кабул — освящение помолвки.

50

Кэлэш — невеста или новобрачная.

Вымывшись поутру в бане, Салават отправился к себе. Продолжение туя было назначено на третий день, который приходился на конец недели.

В урочный час родители Гюльбазир вышли к калитке, чтобы встретить сватьев и прибывших вместе с ними сородичей.

— Айдук — добро пожаловать!

— Уж как мы вас ждали, как ждали!

После чаепития Хагынбай, оставив у себя зятя и его родителей, развел остальных гостей по другим избам, заранее договорившись с хозяевами.

Когда все было готово для застолья, гости вновь потянулись к дому Хагынбая. Поджидая запаздывающих, пришедшие пораньше кунаки с удовольствием общались, неторопливо расспрашивая друг друга о жизни, о скотине-имуществе. Тон задавали, в основном, акхакалы. Те, что были помоложе, сидели, помалкивая. Только с дозволения старших они могли время от времени вставить словцо, да и то лишь в тех случаях, когда приходилось отвечать на их прямые вопросы.

Как только все собрались, хозяин прервал разговоры, обратившись к гостям с предложением вымыть руки.

По знаку Хагынбая служивший у него в работниках молодой парень внес медный таз и кумган, наполненный подогретой водой, и поднес их самому почетному гостю — Юлаю. После этого он перешел к мулле.

Когда устроившиеся на нарах мужчины омыли руки, медный таз с медным кумганом перекочевали на женскую половину.

Тем временем Салават и Гюльбазир тихо сидели возле сувала за занавеской.

Сказав «бисмилла», мулла прочел подходящее к случаю сурэ из Корана, и только после этого гости осмелились притронуться к пище. Протягивая руки к деревянным блюдам, они стали доставать куски конины, вежливо предлагая друг другу казы, и с наслаждением потягивать из чашей наваристую хурпу, приправленную зеленью лука, разжиженным курутом и перцем.

Спустя некоторое время подали олюш [51] . Обслуживающий гостей аяксы [52] , согласно обычаю, потчевал их не только кушаньями, но и прибаутками:

51

Олюш — блюдо из бульона, кусков мяса и овощей.

52

Аяксы — подносчик (типа тамады).

Девочкам — крылышки, Мальчикам — ножки, Хозяину — голову, Жене его — грудку. Кунаку — жирный хвостик. Тем, кто делил, — трех уток, Тем, кто терпел, — грудки. Голова мужчинам будет, Шейки женщины получат, И пускай себе грызут. Окорочка джигитам дам. Девушкам мослы раздам. Сыну, зятю — что побольше, Килен, дочке — чуть поменьше. Для затравки — черепушка, Мякоть — каждому и тушка! Одним словом — угощайтесь!

Не успели отведать олюша, как внесли бишбармак. Видя, каково приходится объевшимся гостям, аяксы, как бы «войдя в их положение», предложил:

— Йэмэгэт, может разомнемся малость?

— Без этого никак нельзя, — ответил за всех мулла.

В планы хозяина это не входило.

— Как же так? Бишбармак ведь остынет.

— Ничего страшного, долго ли согреть. А вот у нас уже сил на еду не осталось.

И Хагынбай вынужден был уступить.

Пока гости отдыхали, мать Гюльбазир стала раздавать припасенные для стороны зятя подарки: мужчинам — рубашки, полотенца, женщинам — отрезы на платья или платки.

— А тебе самой что сватья подарили? — полюбопытствовал кто-то.

Хозяйка с готовностью достала и принялась не без гордости демонстрировать подаренные ей Салаватом вещи. Увидав шубу, обшитый позументом елян, сарыки со стегаными голенищами и разную посуду, женщины заахали.

— Надо же, какое богатство!

— Не поскупился кейяу на подарки, самые отменные привез!

— По подаркам как раз и видно, кто есть кто!..

Переевшие гости не спешили к застолью. Под звуки курая певец исполнил такмак, построенный на игре слов:

Ялсы, Ялсы, Ялсыгол, Ярыипсанда яусы бул, — Ярыипсанда яусыл бул, — Яшма йогклап, Ялсыгол. [53]

К солисту разом присоединились и остальные:

Аргамака б тебе обогнать. Не по нраву девицам лень, А станешь коня выбирать, Бери того, что в безветренный день сам ветер поднять горазд и с ветром поспорить рад.

53

Ялсы, Ялсы, Ялсыгул, В состязанье смелым будь, — В состязанье воином будь, — Не спи, а то проспишь все, Ялсыгул.

После веселой песни на середину комнаты вышел здоровый детина.

— Раз такое дело, давайте-ка как следует разомнемся! Эй, агай, подуй-ка в свой курай! — сказал он, притопывая на месте, и когда кураист заиграл мелодию «Карабая», он встряхнул свое грузное тело и тут же пустился в пляс.

Оказавшись лицом к лицу с одной из Стоящих впереди молодушек, хлопавшей, как и все остальные, в ладоши, джигит, склонил голову и стал пританцовывать, зазывая в круг. Женщины загалдели:

— Давай, давай, килен, танцуй!

— Нечего за спины других прятаться!..

Подруги вытолкнули ее вперед. Та, покраснев от смущения, попыталась увернуться, но не тут-то было. Ее снова выгнали на середину.

Нарядно одетая женщина перестала упираться. Постукивая каблучками, она завертелась в танце, позабыв обо всем на свете.

— Хай! Ну и дает наша енгэ!

— Эх, миленькая, невестушка ты наша маленькая!

— Айда, енгэ, топни разок, топни другой, топни так, чтоб спина зачесалась, чтобы кровь по всему телу разгулялась! — подзадоривала женщину молодежь, дружно хлопая в такт музыке.