Салон черной магии
Шрифт:
– Раз-раз! — внезапно заорал Васик, осознав вдруг трагичность ситуации. — Придурок! А теперь-то что? Теперь они моего Петьку точно… того! Я сколько раз такое по телевизору видел! А если у этих козлов нет больше сообщников? Что тогда? Петька один в каком-нибудь подвале лежит связанный?! И как мы его найдем в огромной Москве?! А?!
Мне показалось, что Васик накинется сейчас на Витю. Вите, очевидно, тоже так показалось, потому что он инстинктивно сжал кулаки и немного от Васика отодвинулся. Когда Васик умолк и, пыхтя, отвернулся к окну, Витя тяжело вздохнул и, протянув руку" осторожно потрепал Васика по плечу.
– Не убивайся ты так, — негромко проговорил он, — я глупость совершил, я ее
– А если нет? — угрюмо спросил Васик. — Если у тебя ничего не получится?
– Тогда вот… — Витя снова достал свой пистолет, — возьмешь эту дуру и пальнешь мне в лоб. Договорились?
– Договорились, — неожиданно злобно отозвался Васик. — Мне теперь все равно, если Петьку не найду… Черт возьми… Если Петьку не найду, полгорода перестреляю. Мне теперь все равно…
А я все не сводила глаз с пистолета Вити.
– Кстати, — спросила я, — Витя, как, интересно, получилось, что из твоего газового пистолета вылетали настоящие пули?
– А так и получилось, — глядя сквозь лобовое стекло, ответил Витя, — что пистолет настоящий.
– Ты же говорил…
– Ольга! — повернулся ко мне Витя. — Ну а что мне оставалось делать? Что бы ты обо мне подумала, если бы узнала, что я ношу с собой настоящее боевое оружие?
– Не знаю, — честно призналась я, — и сейчас не знаю, Витя, что о тебе теперь думать, когда узнала, что ты носишь при себе настоящее боевое оружие, из которого полчаса назад застрелил двух человек. Откуда оно у тебя? Это же противозаконно.
– Ничего подобного, — отозвался Витя, — это именной.
Он перехватил оружие за ствол и рукояткой вперед протянул его мне. Я взяла в руки тяжелый пистолет. На рукоятке его была припаяна небольшая медная пластина, где красивыми буквами было выгравировано — "Дорогому товарищу Виктору Чернову от сослуживцев".
– Я в Чечне воевал, — нехотя объяснил Витя, — в первую чеченскую, то есть. Там мне ствол и подарили, когда я демобилизовался. По-хорошему, его, конечно, на учет поставить надо, то да се… Но, боюсь, чиновники наши намудрят чего и пистолет у меня отберут. А это мне друг подарил, который там остался… в Чечне. Ему снайпер шею прострелил. Мы долго понять не могли, что с ним… Лежит на спине — глаза открыты, и крови нигде не видно. Потом только поняли…
Витя замолчал, и в салоне автомобиля на несколько минут воцарилась неловкая тишина.
– Почему же ты мне никогда не рассказывал о Чечне? — тихо спросила я у Вити.
– Потому что сам вспоминать не хотел, — помедлив, ответил Витя. — Много там было такого, о чем не хочется рассказывать… Ну ладно, хватит об этом. Я сейчас тачку отгоню в гараж к одному приятелю, он тут рядом живет. От греха подальше — вдруг менты остановят, а вы пока двигайте ко мне домой. Я скоро буду. Там и подумаем, что нам делать дальше. Начнем разрабатывать операцию по освобождению. Хорошо, Оль?..
– Хорошо, — вздохнула я и вдруг подумала о том, как я мало знаю о прошлом человека, с которым живу.
Впрочем, как и он о моем прошлом.
Глава 7
– Последняя ниточка — это Катя! — слышался Дашин голос из соседней комнаты. — Найти Катю — значит, найти ключ к разгадке всего случившегося.
– К ментам нельзя обращаться, — это голос моего Вити, — то есть в официальном порядке нельзя. А если по знакомству, так это самое то, как говорится. И ни в коем случае ничего им не рассказывать. Только спрашивать. Никаких лишних сведений о себе быть не должно. Почему? Потому что мент — это всегда мент. Каким бы близким
знакомым он ни был.Я задумчиво курила в гостиной. Что-то неясное крутилось у меня голове. Неясное, но…
Такое бывает — когда, словно в детской игрушке калейдоскопе, мечутся из стороны в сторону, звонко сталкиваясь друг с другом, пестрые и совершенно друг на друга не похожие кусочки диковинной мозаики, и кажется, вот-вот — и безумная мешанина сложится в осмысленный узор, который и будет разгадкой мучающего тебя вопроса.
Однако крутятся цветные осколки стекла в водовороте мозаичных кусочков, а ответа все нет и нет, хотя он кажется таким близким — очень близким, на расстоянии всего маленького кусочка мозаики, который должен встать обязательно на свое место, и тогда…
Я тряхнула головой.
"Нет, — подумалось, — все-таки последние события никак не могут связаться друг с другом. Мои кошмарные сновидения каждую ночь, ставшие сейчас совсем невыносимыми, история с сыном Васика и почему-то не дающий мне покоя рассказ Даши о детях, больных какой-то странной болезнью. Но почему тогда моя интуиция, многократно усиленная исключительными экстрасенсорными способностями, которыми я обладаю, все-таки связывает эти события в один клубок? Странно…"
– Ольга! — голос появившегося в дверном проеме гостиной Вити оторвал меня от моих размышлений. — Я сейчас уеду, — сказал Витя, — по делам, и думаю, что сегодня уже не вернусь. Завтра, если только…
– По каким делам? — спросила я. — Обычно своими делами ты занимаешься в будние дни, а сейчас почти ночь. Суббота…
– Я еду не по своим делам, — несколько удивленно проговорил Витя, — а по делам Васика. Ты что — забыла? Я же обещал ему, что теперь — это и мое дело. Я напортачил, мне и расхлебывать. А я свое слово привык держать.
– Ладно, — сказала я, — только, пожалуйста, поосторожнее…
– Хорошо, — пообещал Витя. — Я думаю поехать навестить кое-кого из своих старых знакомых. Они хоть что-то, да должны знать о Петиных похитителях. Сейчас меня устроят даже слухи. Найти бы хоть маленькую ниточку, а там я все это дело раскручу до победного конца…
– Поскорее бы все это кончилось, — неожиданно вырвалось у меня.
Он немного помялся в дверях, будто хотел сказать что-то еще и не решался, потом все-таки вздохнул, подошел ко мне и присел ряд ом на диван.
– Послушай, — негромко проговорил Витя, — ты извини меня за то, что я никогда тебе не рассказывал… ну, о Чечне… О том, что я там служил.
Я пожала плечами.
– Просто как-то не заходил у нас об этом разговор, — пояснил Витя, — а мне самому не особенно хочется обо всем этом кошмаре вспоминать. Я ведь не по своей воле на войну попал. Пошел в армию, направили в десантники. А там уже — по распределению — попал в Чечню. И пистолет этот… Я потому и сказал тебе, что он газовый. Иначе мне пришлось бы тебе все рассказывать, ведь просто так именной пистолет не дают… А там, в Чечне…
Он покрутил головой, словно для того, чтобы отогнать от себя неприятные воспоминания.
– Ладно, — сказал он и поднялся, чтобы уходить. — Обещаю, что потом все расскажу, когда закончится вся эта катавасия. Хорошо, Оль?
– Хорошо, — кивнула я.
Он поцеловал меня и ушел. Даша осталась одна на кухне, и, судя по доносящимся до меня звукам, она варила очередную порцию кофе.
"Сколько же можно его пить, — подумала я, — так и вовсе сердце посадить можно. Вот мне бы сейчас не помешало выпить чашечку. Что-то клонит в сон, а засыпать страшно. Страшно даже глаза закрывать. Странно, что я, такой сильный экстрасенс, и не могу справиться с собственным подсознанием — отогнать от себя кошмарные сновидения. Значит, это сильнее меня. Нужно найти ключ к разгадке всего этого, и тогда все получится у меня, а ключ…"