Сам себе цикл. Дилогия

Так что геополитическая обстановка здесь отличалась от той, к которой Ломтев привык в своем прежнем мире. Правда, он сомневался, что для него лично эта разница имеет хоть какое-то значение. Его личные интересы дальше императорского госпиталя для ветеранов, в котором до сих пор держали его дочь, не распространялись, и что там делается на границах его волновало мало.

Спикер стукнул молотком, призывая высоких собравшися занять свои места, кратко огласил повестку дня и, коротко заслушав докладчиков с обеих сторон, сразу перешел к голосованию. Ломтев проголосовал, как это было оговорено с высоким князем, и военный бюджет был увеличен уже в третий раз за год. Вслед за этим началось что-то уже совсем неинтересное, и Ломтев, слегка откинувшись в кресле, прикрыл глаза, чтобы дать им отдых. Он даже задремал, сначала неглубоко, несколько раз просыпаясь, чтобы нажать требуемую кнопку, а потом все-таки выключился из происходящего окончательно.

Проснулся он от весьма энергичного тычка в плечо.

— Вставайте, князь, вас ждут великие дела, — пропел Менщиков. — Обеденный перерыв проспишь, мон шер ами.

— Я не голоден, — сказал Ломтев.

— Но, видимо, сонлив. Бурная ночь выдалась, нес па?

— Да.

— И с кем же ты ее провел?

— В таких местах настоящих имен все равно не называют, — сказал Ломтев.

Менщиков сально улыбнулся и хохотнул.

— Проверял, все ли у тебя работает, нес па? Не хочется ударить лицо в грязь перед молодой невестой?

Ломтев тоже ухмыльнулся.

— И как все прошло?

— По классике, — сказал Ломтев.

— Точно по классике? — не поверил великий князь. — А может быть, ты занимался чем-то более экзотическим?

Ломтев пожал плечами. Менщиков положил перед ним планшет и вывел на экран изображение.

— Как думаешь, что это?

— Тест Роршаха? — предположил Ломтев. На экране красовалось бесформенное бурое пятно на слегка примятой траве, никаких ассоциаций оно у Ломтева не вызвало.

— Кто такой Роршах? — насупился великий князь.

— Неважно, — сказал Ломтев. — Я понятия не имею, что это.

— Это, мон шер ами, не что, — заявил Менщиков. — Это, мон шер ами, самый настоящий кто. Это твой внук Николай.

— Не узнал, — честно сказал Ломтев. — Но видимо, богатым он уже не будет. Что с ним случилось?

— Это я как раз у тебя хотел спросить.

— Мне-то откуда знать? Я со своими родственниками больше не контактирую.

— И этой ночью ты тоже с ними не контактировал?

— Не припоминаю такого, — сказал Ломтев.

— Так где же ты был этой ночью?

— А какая разница? — спросил Ломтев. — В рамках нашего соглашения я веду себя, как паинька. Голосую, как было оговорено, после заседания собираюсь на знакомство с будущей женой. А уж чем я занимаюсь в свободное время, это только мое дело, нес па? Ведь мы же именно так договаривались.

— Так я просто интересуюсь, — с невинным лицом заявил Менщиков. — Поддерживаю, так сказать, светскую беседу тет-а-тет. По-дружески, так сказать, болтаю, на правах старого знакомого. Имею же я такое право?

— Конечно, — сказал Ломтев.

— Значит, говоришь, после заседания с будущей женой знакомиться поедешь?

— Да, пора бы уже, — сказал Ломтев. — Заодно дату торжественного бракосочетания согласуем.

— Отлично, — сказал Менщиков. — Отпусти свой лимузин, я тебя подвезу. Заодно по дороге еще поболтаем. Еще и денег сэкономишь.

— Договорились, — сказал Ломтев.

Менщиков отошел и завел разговор с кем-то еще, Ломтев снова закрыл глаза, делая вид, что вернулся к прерванной дремоте, но предыдущий разговор напрочь отогнал сон.

Знает? Предполагает? Берет на понт?

А если знает, то сколько? И что он будет с этим знанием делать? И почему первым задавать вопросы пришел великий князь, а не сотрудники СИБ?

Во время второй части заседания Ломтев полистал новости.

Сообщение о нападении на особняк Громовых обнаружилось только на втором экране сводки происшествий и большими подробностями оно не изобиловало, а об участии спецназа СИБ или сбитом вертолете там и вовсе не упоминалось. Тем не менее, Ломтеву начало казаться, что все собравшиеся уже в курсе. На него смотрели, кто прямо, а кто бросал взгляды исподтишка. Люди перешептывались, и Ломтеву мнилось, что все эти разговоры вполголоса ведутся о нем. Но он не видел в том ничего страшного. Кто бы чего ни говорил, в этом обществе создание зловещей репутации было скорее плюсом, чем минусом.

Может быть, кто-то трижды подумает, прежде чем встанет у него на дороге…

После окончания сессии Ломтев не стал вставать и ждал, пока Менщиков подойдет к нему сам. Великий князь завершил все свои беседы, на что ему потребовалось минут пятнадцать, после чего взял Ломтева под руку и они двинулись на выход. Садясь в лимузин, Ломтев задал себе вопрос, не станет ли это поездкой в один конец.

Время покажет.

Великий князь назвал водителю адрес, и это был правильный адрес будущей жены Ломтева, поднял отделяющую салон перегородку и они с Ломтевым остались наедине. Менщиков хранил молчание, и начал говорить, только когда кавалькада из лимузина и четырех машин сопровождения покинула охраняемую подземную парковку.

— Я не обломаюсь и спрошу еще раз, — заявил он, глядя в окно. — Это был ты?

— Где? — спросил Ломтев.

— Вот только не надо мне дурачка включать, — досадливо поморщился великий князь. — Сегодня ночью на поместье Громовых напали. Погибли люди, разрушено главное здание и часть забора, уничтожен отряд спецназа СИБ, вылетевший по вызову.

— И ты на самом деле думаешь, что я мог бы такое провернуть? — уточнил Ломтев.

— Я почти уверен, что это был ты, — сказал Менщиков. — Характер повреждений и фрагменты мертвых тел достаточно характерны и совпадают с архивными данными о применении силы колебателя тверди.

— Это прямая улика?

— Нет, мон шер ами, но мы и не в суде, — сказал Менщиков. — Я тебя ни в чем не обвиняю. Я просто интересуюсь в целях воссоздания правильной картины происходящего. И ты у меня пока первый подозреваемый. У тебя есть возможность, есть мотив, и ты не говоришь, что ты делал сегодня ночью. В отеле, по крайней мере, тебя не было, ты появился там только к утру.

— Следишь за мной?

— Не за тобой, — сказал Менщиков. — За отелем. Это, если ты запамятовал, мой отель.

— Допустим, у меня есть возможность, — сказал Ломтев. — А что насчет мотива?

— Личная неприязнь, которую ты испытываешь к нынешнему князю Громову. Он напал на твой особняк, ты напал на его, нес па? Клановые войны, бывает, начинаются и по меньшим поводам.

— Еще раз допустим, что это был я, — сказал Ломтев, который решил придерживаться самой простой стратегии. Все равно этого старого интригана он не переиграет. — Но в таком случае я действовал в рамках нашего первоначального соглашения. Вы хотели, чтобы я ослабил клан Громовых, так я его и ослабил. Пусть и не изнутри.