Сама невинность

Домочадцы, один за другим, отправлялись спать. Сквозь открытую дверь библиотеки Софи видела, как все они, в том числе и Мик, поднялись по лестнице, но она не решалась вытащить ожерелье из потайного отделения в столе, пока не убедилась, что все уснули.

Когда дедушкины часы в холле возвестили, что прошло уже два часа с того момента, как последний человек поднялся наверх, Софи отложила книгу и подошла к письменному столу. Постоянно оглядываясь, чтобы быть уверенной, что никто не спускается вниз по лестнице, девушка вытащила центральный плоский ящик, отложила его в сторону, опустилась на колени и ткнула шпилькой для волос в крошечное отверстие на задней поверхности стола. Раздался щелчок сработавшего механизма, и открылось секретное отделение. Софи вытащила оттуда ожерелье, положила его в карман своей юбки и закрыла дверцу потайного ящика.

Со вздохом облегчения она подняла вытащенный ящик стола и только собралась поставить его на место, как увидела через открытую дверь библиотеки спускающегося по лестнице инспектора. Ей едва хватило времени, чтобы вставить ящик в стол и подняться с колен до того, как Мик обернулся и заметил её. А когда Софи увидела Мика целиком, она остолбенела, и все мысли об ожерелье вылетели у неё из головы.

На Мике не было ни верхней, ни нижней рубашки. Единственное, что на нем было надето, это потрепанные серые фланелевые брюки. И хотя Софи видела мужские статуи в музеях, она никогда раньше не видела голую грудь живого мужчины. Она не знала, что у мужчин ТАМ растут волосы. И она не могла отвести глаз от этой поросли тёмных волос, которая бежала вниз и исчезала за поясом брюк. Не могла пошевельнуться, зачарованная видом его мускулистых плеч, рук и живота. Ей показалось, что в комнате неожиданно стало очень жарко.

Мик остановился в дверях библиотеки, посмотрел на неё понимающим взглядом из-под своих густых чёрных ресниц, которыми так восхищалась тётушка Вайолет, и улыбнулся. Софи задержала дыхание. Она была права. Мик Данбар хорошо знал женщин.

Инспектор вошёл в комнату и направился к Софи. Ей хотелось сбежать, но, кажется, она никак не могла собраться с мыслями. Разве мужчины не надевают пижаму или ночную рубашку, когда ложатся спать?

– Всё ещё не спите? – обойдя письменный стол, он приблизился к Софи, и она не удержалась и сделала шаг назад, затем ещё один. И остановилась только тогда, когда наткнулась на высокий книжный шкаф позади неё. Больше ей некуда было отступать.

Софи заставила себя перевести взгляд на его лицо.

– Я плохо сплю.

Сейчас он стоял прямо перед девушкой, и она могла видеть только его широкую грудь (словно стена!) и ничего больше. Софи сделала вздох и уловила его аромат, очень мужскую смесь лавровишневой воды [51] , кастильского мыла [52] и лёгкого запаха табака.

– Я тоже не смог заснуть, – ответил Мик, – и решил спуститься и взять книгу.

Софи с трудом сглотнула и начала судорожно думать, что бы такое сказать.

51

Лавровишневые деревьяпроизрастают на юге, внешне очень походит на лавр. Это вечнозеленое красивое дерево или крупный кустарник с блестящими листьями, по форме очень похожими на листья лавра, но крупнее, привлекает к себе внимание, особенно в июле, во время плодоношения. Плоды его съедобны, но у большинства разновидностей горчат. Существует очень немного форм растения с крупными сладкими плодами, но они очень редко встречаются. Лавровишневая вода добывается из ягод этого дерева настаиванием. Употребляется в медицине в качестве успокаивающего средства и при болезнях сердечно-сосудистой системы.

52

Кастильское мыло— мягкое мыло на основе растительных масел с добавлением щелочной соли. Часто делается на основе оливкового масла; при омылении превращается в прекрасное мыло, мягкое и успокаивающее кожу.

– Не знала, что вы читаете.

Мик ухмыльнулся ещё шире. Наклонив голову, так, что их лица разделяла буквально пара дюймов, он прошептал.

– Я умею читать, голубушка.

Поняв, какую глупость она только что сболтнула, Софи постаралась сосредоточиться. Но когда она встретила его взгляд, девушка почувствовала нечто странное, будто внутри неё всё начало плавиться и таять, и сосредоточилось это ощущение внизу её живота. Она никогда не испытывала ничего подобного.

Инспектор протянул руку, и Софи тотчас же застыла, подумав, что он снова будет к ней прикасаться, но он не стал. Вместо этого он поднял руку над её головой.

– Извините, – сказал, продолжая смотреть ей в глаза и снимая книгу с полки.

– Я видела книги в вашей квартире, – пробормотала Софи, разрываясь между надеждой, что он отодвинется, и надеждой, что он не будет отодвигаться. – Разумеется, вы умеете читать. Я никогда и не утверждала, что вы не умеете. Я просто хотела сказать, что…что… – её голос прервался, потому что она и сама не знала, что хотела сказать.

Уголки губ Мика изогнулись в приступе веселья, и Софи снова попробовала объяснить свои слова.

– Просто, когда я была в вашей квартире, мне не представился случай посмотреть, какие книги у вас есть. Вы любите классику? Шекспира или Мильтона [53] , например? Или современные романы? Может быть, детективные истории, такие, как про Шерлока Холмса? Я его обожаю. Видите ли, я не очень-то жалую приёмы и балы – и я ненавижу танцевать! – поэтому я много читаю. Тётушка и мисс Пибоди предпочитают книги по египтологии и спиритизму. Полковник каждый день просматривает «Таймс» и очень любит Киплинга. Мистер Дауэс читает только работы по медицине, а мисс Этвуд – «Панч» [54] , хотя она также увлекается пасьянсами. А что нравится вам?

53

Мильтон, Джон(09.12.1608 — 08.11.1674), английский поэт, политический деятель, мыслитель.

Сын нотариуса, близкого пуританским кругам. В 1632 г. окончил Кембриджский университет, получив степень магистра искусств. Уже в первых его работах становится ясно, что Мильтона глубоко волнуют происходящие в стране события и что он не намерен ограничиваться рамками художественной литературы. В 1638 г. Мильтон опубликовал элегию "Люсидас", полную намёков на религиозно-политическую борьбу в Англии. В 1639 г., вернувшись на родину, Милтон выступил против т. н. епископальной церкви; борьба против неё была прелюдией борьбы против монархического строя. В период Английской буржуазной революции XVII века Мильтон — выдающийся публицист, сторонник индепендентов. В защиту свободы печати против принятого Долгим парламентом закона о цензуре написал памфлет "Ареопагитика" (1644). Книга "Иконоборец" (1649), обосновывающая осуждение и казнь короля Карла I как тирана, убийцы и откровенного врага английского государства, открывает полемику с роялистскими памфлетистами Англии и континентальной Европы. В двух памфлетах "Защита английского народа" Мильтон выступил последователем тираноборческих теорий XVII в., поборником суверенитета английской республики. В 1649—1652 гг. в должности "латинского секретаря" вёл международную государственную переписку; сотрудничал в официозном журнале "Меркуриус политикус" ("Mercurius Politicus"). Неоднократно высказывал тревогу по поводу положения дел в Англии, порицая нарушение прерогатив парламента, отсутствие религиозной свободы, расправу с демократическим движением. В памфлетах 1659—60 гг. Мильтон предупреждает о том, что торжество Реставрации приведёт к возрождению тирании. К этому времени относятся его переводы псалмов и сонеты. После реставрации Стюартов (1660) его сочинения "Иконоборец" и оба памфлета "Защита английского народа" были публично сожжены. Избежав тюрьмы и смерти, Мильтон вёл уединённую жизнь. Его бедствия усугубила слепота. В этот период напряжённого творчества им созданы поэмы на библейском материале "Потерянный рай" (1667) и "Возвращенный рай" (1671), а также "История Британии" (1670). В первой говорится о закономерности восстания против самого бога. Мятежный образ Сатаны, при всём противоречии, которое проявил Мильтон в оценке его действий, титаничен и глубоко привлекателен, как и образы людей, нарушающих божью заповедь. Гуманист, боровшийся в Мильтон с богобоязненным пуританином, определил сложный, противоречивый идейно-художественный комплекс поэмы. Вторая поэма слабее, хотя и в ней содержится идея борьбы. Творческий путь Мильтон закончил блестящей трагедией "Самсон-борец" (1671), славящей неисчерпаемые силы народного сопротивления тирании. Воздействие Мильтона на развитие европейской поэзии прослеживается вплоть до 30-х гг. XIX в. Английского поэта и мыслителя знали и высоко ценили в России XVIII-XIX вв., и сам Мильтон проявил интерес к России, посвятив ей "Краткую историю Московии" (1682, рус. пер. под названием "Московия Джона Мильтона", 1875).

54

« Панч» („Punch“) — английский еженедельный журнал юмора и сатиры, издававшийся в период 1841-1992 гг. и 1996-2002 гг. «Панч» был основан в 1841 г. Генри Мэйхью и гравером Ланделлсом. Первоначально журнал назывался Лондонский Le Charivari, что являлось отсылкой на сатирический журнал Le Charivari, издававшийся во Франции. Вскоре редакторы с тем, чтобы отразить сатиристическую и юмористическую направленность журнала, приняли решение поменять название на имя сатирического кукольного персонажа Панча. Достаточно быстро приобрел невероятно широкую аудиторию, его читали даже члена королевской семьи, хотя авторы журнала позволяли себе отпускать шуточки по их поводу. Так выглядела обложка с 1867 г.

Мик не отвечал. Он просто не отрываясь смотрел ей в глаза. Но когда Софи облизнула свои сухие губы, это движение, казалось, привлекло его внимание. Он опустил взгляд на её рот.

Мик Данбар хотел её поцеловать. Он думал об этом прямо сейчас. И, что было хуже всего, она хотела, чтобы он её поцеловал.

– Мне нравятся многие вещи, – прошептал он, всё ещё глядя на её губы. – Я особенно люблю вишни.

Софи не поняла, почему инспектор заговорил о пище, когда она спрашивала его о книгах. Ведь она спрашивала его о книгах? О Господи, она не помнила. Она не могла думать!

– Почему вы ненавидите танцевать?

Девушка уже собралась рассказать, почему она не любит танцевать, когда вдруг осознала, о чём он её спрашивает. Это привело её в чувство. Софи застыла. Что с ней происходит? Она была готова признаться в своей совершеннейшей неспособности находиться и вращаться в обществе человеку, которого едва знает, который стоит перед ней почти без одежды! Девушка засунула руки в карманы юбки, и пальцы её правой руки сжались вокруг ожерелья. Драгоценности были ледяные на ощупь.

– Думаю, я пойду спать. Спокойной ночи, – Софи проскользнула под его рукой и практически побежала к двери, спасаясь от вида его голой кожи, аромата лавровишневой воды и вопросов, на которые она не хотела отвечать. Девушка взлетела по лестнице, непрестанно благодаря Господа за то, что полицейский не попытался остановить её.

Только оказавшись в своей комнате, она почувствовала, что снова может дышать. Доставая ожерелье из кармана, Софи без остановки ругала себя. Дура!

Чтобы было бы, если бы он её поцеловал?

Она прижала пальцы к губам.

Что было бы, если бы его рот коснулся её губ?

Софи закрыла глаза, и её пальцы легко скользили по губам.

Что было бы, если бы он обнял её и притянул к своему телу, прижал крепко-крепко?

Что было бы, если бы его руки коснулись её тела? Прошлись бы по всем потайным местечкам так же тщательно, как и накануне ночью, когда она была в его квартире?

Он бы нашел ожерелье.

Софи отвела руку от лица и строго-настрого велела себе перестать быть глупой школьницей. Она должна сохранять рассудок. Должна.