Самая красивая женщина в городе и другие рассказы

официант извлек свой член, водрузил на раковину и начал плескать на него холодной водой.

СОВОКУПЛЯЮЩАЯСЯ РУСАЛКА ИЗ ВЕНЕЦИИ, ШТАТ КАЛИФОРНИЯ

Бар уже закрылся, им еще до меблирашек тащиться, а тут на тебе катафалк прямо на улице, где Желудочная Больница стоит.

– Мне кажется, сегодня - ТА САМАЯ ночь, - сказал Тони.
– Я уже в крови это чую, вот те крест!

– Та самая ночь для чего?
– переспросил Билл.

– Смотри, - сказал Тони.
– Мы уже хорошо знаем расписание. Давай отметем одного! Какого хуя? Или кишка тонка?

– Ты чё, с дуба рухнул? Думаешь, я зассал, потому что этот морячок мне по сраке надавал?

– Я этого не говорил, Билл.

– Да ты сам ссыкло! Да я тебе вломлю как не фиг делать...

– Ага. Я знаю. Я не про это. Я в смысле, давай жмурика отметем прикола ради.

– Ёбть! Да хоть ДЕСЯТЬ жмуриков!

– Постой. Ты сейчас назюзюкался. Давай подождем. Мы знаем расписание. Мы знаем, как они работают. Мы ж каждую ночь следили.

– А ты, значит, не назюзюкался, а? Да у тебя иначе бы ОЧКО взыграло!

– Тихо ты! Смотри! Вот идут. И жмурик с ними. Бедолага какой-нибудь. Смотри, простыню ему на голову натянули. Печально.

– Да смотрю я, смотрю. В самом деле печально...

– Ладно, мы знаем расписание: если жмурик только один, они его закидывают, перекуривают и уезжают. А если двое, то дверцы в катафалке они оба раза не станут запирать. Настоящие четкие мальчонки. Им все это обрыдло. Если жмурика два, одного парня они просто оставляют на каталке за машиной, заходят внутрь и вывозят второго, а потом обоих закидывают. Мы сколько ночей за ними наблюдали?

– Фиг знает, - ответил Билл.
– Шестьдесят уж точно.

– Ладно, вот у них один жмурик уже есть. Если сейчас вернутся за вторым, этот - наш. Не обосрешься, если они сейчас за вторым пойдут?

– Обосрусь? Да у меня кишка потолще твоей!

– Ладно, тогда смотри. Сейчас узнаем... Оп-ля, поехали! За вторым пошли!
– сказал Тони.
– Хватаем?

– Хватаем, - ответил Билл.

Они рванули через дорогу и схватили труп за голову и ноги. Тони досталась голова - прискорбный отросток, туго обмотанный простыней, - а Билл держал пятки.

Потом они неслись по улице, и чистая белая простыня развевалась на трупе по ветру: иногда проглядывала лодыжка, иногда - локоть, иногда полная ляжка, а затем они взбежали по парадным ступенькам меблированных комнат, допыхтели до двери, и Билл сказал:

– Господи ты бож мой, у кого ключ? Меня трясет чего-то!

– У нас мало времени. Эти уроды скоро второго жмурика вынесут! Кидай его в гамак! Быстро! Надо этот чертов ключ найти!

Они швырнули труп в гамак. И тот раскачивался в лунном свете взад-вперед, взад-вперед.

– А может, тело назад отнесем?
– спросил Билл.
– Господи боженька, царица небесная, назад его что, нельзя?

– Времени нет! Слишком поздно! Нас засекут. ЭЙ! ПОГОДИ!
– вдруг завопил Тони.

– Я ключ нашел!

– СЛАВА ТЕ ГОСПОДИ!

Они отперли дверь, сгребли эту штуку с гамака и помчались с нею вверх по лестнице. Комната Тони находилась ближе. Второй этаж. Труп довольно гулко стукался о стену и перила.

Тут они дотащили его до двери Тони и разложили на полу, пока Тони нашаривал в карманах второй ключ. Потом дверь открылась, они плюхнули труп на кровать, сходили к холодильнику, зацепили тонин галлон дешевого мускателя, хлопнули по полстакана, возобновили, вернулись в спальню, уселись и посмотрели на труп.

– Как ты думаешь, нас кто-нибудь видел?
– спросил Билл.

– Если кто и видел, то здесь, наверное, уже легавых бы полно было.

– А как ты думаешь, они район обыскивать будут?

– Каким образом? Ломиться в двери в такое время и спрашивать: "Нет ли у вас мертвого тела"?

– Блин, наверное, ты прав.

– Конечно, прав, - ответил Тони, - но все равно интересно, каково парням было: приходят, а тела нет. Весело, наверное.

– Ага, - подтвердил Билл, - наверное.

– Ладно, весело или нет, но жмурик у нас. Во какой, на кровати валяется.

Они посмотрели на штуку под простыней, выпили еще.

– Интересно, он сколько уже покойник?

– Недолго, наверное, - я так думаю.

– А интересно, когда они застывать начинают? Интересно, когда они начинают вонять?

– Этот ригор мортис не сразу начинается, я думаю, - сказал Тони.
– А вонять начнет довольно скоро. Как мусор в раковине. Мне кажется, кровь им только в морге спускают.

И вот эти два алкаша продолжали себе глотать мускатель; временами они даже забывали о трупе и разговаривали о других вещах, смутных и важных, даже не умея толком выразить свои мысли. Затем беседа снова возвращалась к покойнику.

Тело по-прежнему лежало на месте.

– Чего с ним будем делать?
– спросил Билл.

– Поставим в чулан, когда застынет. Когда несли, у него все еще болталось.

Вероятно, полчаса назад умер или около того.

– Так, ладно, ставим его в чулан. А что дальше будем делать, когда вонять начнет?

– Я об этом еще не подумал, - ответил Тони.

– Так подумай, - сказал Билл, начисляя себе щедрой рукой.

Тони попытался подумать.

– А ведь знаешь, мы же в тюрьму сесть за это можем. Если нас поймают.

– Ну дак. И?

– Н-ну, мне кажется, мы сделали ошибку, только уже слишком поздно.

– Слишком поздно, - отозвался Билл.

– Поэтому, - подытожил Тони, начисляя щедрой рукой себе, - раз уж мы с этим жмуриком тут застряли, можно хоть поглядеть на него.

– Поглядеть?

– Ну, поглядеть.

– А очко не взыграет?
– осведомился Билл.

– Фиг знает.

– Ссышь?

– Ну. Меня к такому не готовили, - сказал Тони.

– Хорошо. Ты тянешь простыню, - решил Билл, - только сперва мне налей.

Наливай, а потом тяни.

– Ладно, - согласился Тони.

Наполнил стакан Билла. Подошел к кровати.

– Ну, всё, - сказал Тони, - по-ЕХАЛИ!

И содрал с тела простыню через голову. Глаз он не открывал.

– Боже ПРАВЕДНЫЙ!
– произнес Билл.
– Это же баба! Молодая!

Тони открыл глаза.

– Ага. Была молодой. Господи, ты посмотри на эти волосы, светлые, аж задницу прикрывают. Но УМЕРЛА! Кошмарно и окончательно умерла, навсегда. Вот невезуха! Я такого не понимаю.