Самая невзрачная жена

– Там дорожка!
– воскликнул молодой паренёк, указывая за спину Ролдена.

Принц присмотрелся. Если ему не изменяет память, там будет часовня. Махнув рукой, Ролден повёл людей. Взятые в повод кони недовольно храпели: на узкой тропе их то и дело хлестали по загривкам ветви. Тропинка даже не превратилась в жидкую грязь, скрытая под густой листвой.

Затерянное в глуши здание держалось на какой-то мистической силе, даже не думая рушиться. Обвитое плющом, скрытое вдалеке от главных дорог, оно жило. Не иначе как божественное чудо! Ролден первым быстро привязал своего коня и расседлал.

Двери легко распахнулись, впуская принца в тепло. В часовне мерцали зажжённые свечи и приятно пахло травами. Стянув кожаные перчатки, он подошёл к окну: сквозь листву было видно суетившихся у лошадей людей, которых спешно рассёдлывали и чистили. Залеченная рука ныла, хотя целитель обещал, что это пройдет. Он коснулся тонкого шрама: свести его не хватило времени, поскольку Ролден сорвался в путь, узнав, что нашелся след, ведущий к жене. Однако дождь бесповоротно уничтожил его...

– Мир вам, путники!

Ролден, схватившись за меч, обернулся: из-за статуи Жизни вышла закутанная в плащ фигура, и только треснутый, низкий голос выдал в ней мужчину.

– С оружием да к богам? Какие нравы!
– он покачал головой, сбрасывая капюшон плаща.

Лысый череп обтягивала пергаментно-жёлтая кожа, крючковатый нос, морщинистые щёки и шея - мужчина давно, очень давно переступил порог старости. Но нечеловечески бодро смотрели его светлые глаза, лучившиеся добром, а сухонькая фигура ненормально легко двигалась.

– Кто вы?
– Ролден и не думал отпускать меч, хоть он, возможно, и не спасёт его от этого странного человека...

– Всего лишь случайный путник, приведённый сюда Жизнью. И если она свела нас здесь, значит, тебе нужна моя помощь, - он кротко улыбнулся, сложив руки на животе.

– С чего вы взяли? Может, это вам моя помощь нужна?
– усмехнулся принц, продолжая настороженно разглядывать собеседника.

Он определённо был стар, но вместе с тем бодр так, как не всякий юнец. Лицо его и отталкивало, и притягивало, а светлые, почти бесцветные, глаза даже немножко пугали.

– Одарённому нужна помощь простого смертного?
– он заливисто рассмеялся, хоть и старческим голосом.
– Нет. Это не я загоняю лошадей, мчась куда-то.

– Предлагай уже свои услуги, старик, - вздохнул принц. Одарённый... Никогда не предскажешь, что им требуется.

– Вот ещё, - обиделся он, отворачиваясь к статуям Жизни и Смерти.
– Я лучше помолюсь, всё полезнее будет.

Он встал на колени посередине прохода, сложил руки у рта, забормотав первую молитву.

– Я ищу свою жену, - повинуясь какому-то абсолютно глупому порыву, признался Ролден, и шёпот молитвы тут же прервался. Вспыхнули свечи подле Смерти, и старик поднялся.

– Ну вот. Я же сказал, что не зря нас Жизнь здесь свела, - он улыбнулся, указывая на одну из лавок в часовне.

Принц повиновался и присел рядом со стариком.

– Её похитили, и я не знаю, где она сейчас.

– А я могу позвать твою жену, и если она откликнется, то поговорите вы.

– Что для этого нужно? И чего это будет мне стоить?

– Ты, да я, да покой. Ничего тебе это не будет стоить, раз свела нас Жизнь под кровом своим. А теперь впусти своих людей да устрой, обогреться вам я помогу. Ночью, как уснёшь, свяжу тебя с женой, через сон оно проще будет.

Ролден кивнул. Открыв двери, он увидел, что его люди как заснули: они неподвижно стояли кто у лошади, кто под деревом, кто с седлом в руках. Но стоило ему позвать, как все они очнулись и, быстро закончив дела, ринулись в часовню.

Места всем хватило. Старик не обманул: помог всем устроиться и согреться, даже приготовил в котелке над свечами какой-то согревающий настой, который запретил пить принцу.

Ролден вытянулся на освободившейся скамье и укрылся плащом. Несмотря на нервы, заснул он быстро, провалившись в темноту. Он стоял в ней, как в тёмной комнате. Долго ли он оглядывался, пытаясь что-либо увидеть, неизвестно. Только в один миг рядом вспыхнул золотой огонёк, осветивший и принца, и старика, и сотни дорог, что убегали от них, сливаясь с темнотой.

– Что чувствуешь?
– не своим голосом спросил старик, протягивая принцу огонь.
– Бери!
– провыл он, бросая сгусток света. Ролден невольно поймал его: тёплый свет льнул к рукам, не обжигая.
– Что чувствуешь?
– повторил он, обходя принца вокруг и шепча какие-то странные слова.

– Дороги как будто зовут меня, - неуверенно отозвался принц. И тут же ему стало казаться, что какие-то тропинки загорелись крошечными золотистыми точками...

– Зови её! Зови, как никого не звал!
– повелел старик, и Ролден подчинился.

В пустоту в первый раз скользнуло имя его жены, и он получил затрещину от старика: ''Зови, а не мурлычь как кот на печке!'' - так что второй раз вышел громче и требовательней, хоть и странно было кричать в темноту. Тем более во сне. Старик ходил вокруг, нашёптывая-напевая странные заклинания, пергаментная кожа едва заметно светилась, а Ролден всё звал, приказывал, требовал у жены явиться, срывая горло: ведь чем громче, тем дальше слышно, не так ли?

Он хотел увидеть её. Убедиться, что жива и цела. Что может говорить и видеть. Одна из дорог вспыхнула золотом, и принц инстинктивно протянул в её сторону золотой огонь. Он вспыхнул, слетев с ладоней, обступив стеной огня тропинку, высветив тёмную фигуру.

– Нала, ты?
– нетерпеливо позвал Ролден, пытаясь отыскать в чёрном облаке знакомые контуры.
– Нала, где ты? Как ты?

Тень приближалась, не приобретая человеческих черт, и это пугало: как будто покойник вышел из зеркала... Холодок пробежал по спине, когда он услышал тихое: ''Не знаю. Ничего не знаю'', - и его выкинуло из сна под ругательства старика.

Ролден сел, схватившись за спинку скамейки. Сердце билось, в висках нещадно стучало, а старческая рука совала ему под нос кружку с тем самым настоем. Выпив его, принц ощутил облегчение: шум в ушах стих.

– Ей мешали. Кто-то хорошо бережёт её от магии, - вздохнул старик, вытирая пот со лба. Кожа его побелела, а глаза как будто погасли.
– Но она жива.

– Уже неплохо, - согласился принц, бросив взгляд за окно. Там занимался рассвет, не оставивший и следа от дождя и ночи.

– Поблагодарите Жизнь за кров и помощь и уходите отсюда.

Старик накинул капюшон плаща, закутавшись в него так, что сам стал похож на тень из видения. Он не шёл - парил над полом, и растворился за дверью, как кусок чёрного тумана. Ролден же принялся будить своих людей.