Самая плохая адептка

— Пф, да хоть десятый! Делов-то, — фыркнула Вилария и тут же осеклась. — В общем, надо бы поподробнее узнать про эту Ханку и откуда у нее взялся седьмой уровень. Насколько я знаю, у главного инспектора Беде магии нет. Что-то здесь не чисто.

Подруга говорила загадками, но задать вопрос я не успела. Меня схватил за руку куратор нашего отделения лер Дуб и потащил в коридор. Он подошел к компании старшекурсников и обратился к одному из них. Тому самому надменному темноволосому юноше, с которым я столкнулась при поступлении в академию.

— Адептка Комарек, — прищурившись, произнес куратор, а я сразу почувствовала, что ничего хорошего он мне не скажет. — У вас хромает физическая подготовка, причем на обе ноги! На вводных занятиях по боевой магии вы не можете усвоить простую защиту. А если завтра бой? Как вы будете сражаться с противником, а?!

— Она его интеллектом задушит, — хмыкнул рыжеволосый парень, еще один студент, встреченный мною в первый день.

— Или весом задавит, — брезгливо поморщился третий, худощавый юноша с длинными белыми волосами.

Лер Дуб шутки не оценил и указал мне на темноволосого старшекурсника:

— Это адепт Джер Райт, лучший ученик факультета боевых искусств. Я договорился с деканом факультета, Райт станет вашим наставником, адептка Комарек. А вы — его курсовой работой.

— Кем?! — возмутились мы одновременно с наставником поневоле.

Кажется, ему тоже эта идея не понравилась.

— За пару месяцев, адепт Райт, вы должны привести студентку Комарек в боевую готовность, в смысле в необходимую для занятий форму, — выдал куратор и напоследок подбодрил нас: — Вперед! К победе над врагом!

После ухода преподавателя друзья Джера смотрели на него с сочувствием, а на меня снисходительно. Четвертый приятель, высокий юноша с копной кудрявых каштановых волос, поинтересовался:

— Что будешь делать с этой неудачницей, Джер? Неужели и впрямь учить базовым стойкам и отражать удары?

— Да конечно! Будет полы мыть и вещи мои постирает, вот ей и нагрузки, — фыркнул юноша и перевел недовольный взгляд на меня: — Жду тебя после ужина в моей комнате. И не вздумай опаздывать, иначе сообщу твоему куратору, что ты срываешь мне курсовую!

Адепт Райт под одобрительное хмыканье друзей направился в аудиторию, а я попыталась возразить:

— Я после ужина не могу, мне надо за гаргульей ухаживать. У нас уход за животными вместо практики.

Увы, мой голос потонул в дружном смехе студентов.

«А еще у меня курсы в школе лиры Эндрю после обеда, — пробормотала я себе под нос, — а вечером надо подготовиться к занятиям и позаниматься с Вилкой».

Я была возмущена до глубины души. Зачем лер Дуб придумал мне эти тренировки? Неужели припомнил брошенные в сердцах слова? Так я не его имела в виду, а ректора Тори. Хотя и куратор оказался не меньшим тираном. Я ведь не на боевой факультет поступала и даже не на некромагический, понимая, что там тоже нужна хорошая физическая подготовка, чтобы за умертвиями бегать. У меня, можно сказать, интеллектуальный труд, работа с редкими магическими существами. Правда, после того как я отлавливала в парке Васю и Базю и бегала по поляне с Крылатиком, чувствовала, что из нас готовят смотрителей лесопарка, а не целителей. Вот теперь еще и поломойкой заделаюсь. Красота, а не учеба!

Разумеется, я везде опоздала.

У лиры Эндрю успела только чаю попить с бутербродами и сообщить, что передумала очаровывать ректора Тори.

— Я покорю его знаниями! — заявила директрисе.

— Прекрасно. Но по возможности ты все же какую-нибудь ректорскую вещицу прихвати, — не сдавалась лира Эндрю. — Так, на всякий случай.

Я нехотя согласилась, правда, меня сейчас больше волновал не ректор, а новый наставник. Решила дать ему категорический отпор и выразить протест. Чтобы я, Элиска Кошмарек, дочь известного аптекаря и аристократка, пусть только и по документам, стирала одежду какому-то студенту?! Не для того я папеньку с тетушкой обманывала, чтобы в академии мыть полы.

Лира Эндрю мой протест полностью поддержала, пообещала подумать, как мне помочь, и завернула с собой пару бутербродов с печеньем. К ужину я уже не успевала, только заскочу к Матюше и отправлюсь в логово боевого мага.

В зверинце было тихо, мы с сокурсниками обычно заботились о питомцах после лекций. Смотритель меня не ругал, вот что значит широкой души человек. Наоборот, Пафнутий Костюшко обрадовался моему приходу и провел в загон к гаргулье.

Матюша сидела в углу в излюбленной позе, согнув ноги в коленях. На мой приход она никак не отреагировала.

Смотритель попытался меня подбодрить:

— Декан Матеуш пообещал подобрать древние тексты. Возможно, там мы найдем нечто полезное о наших магических питомцах. В "Бестиарии", увы, дана общая информация.

— Слишком общая, — согласилась я. — Про уход и питание ни слова! И о магии туманно. Лишь сказано, что гаргульи имеют магическую способность к трансферальному переходу. И что это такое?!

— Перемещение и перенос, — подсказал лер Костюшко.

Я покосилась на массивную фигуру гаргульи, которая сейчас застыла, напоминая каменную глыбу. Такую с места не сдвинешь, а уж представить, что она переносится, и вовсе не возможно.

— А еще в Бестиарии говорится о магической привязке или связке с хозяином,

— припомнила я.

Смотритель кивнул:

— По легендам, которые многие считают сказками, гаргульи сами выбирают себе хозяина и повсюду следуют за ним. А когда связка разрывается, зверь может на многие годы замереть, превращаясь в камень. На крышах некоторых старых зданий до сих пор сидят окаменевшие гаргульи и ждут пробуждения.

Смотритель поохал и ушел. Я же забрала пустую кастрюлю и заглянула к Крылатику, поднимая с пола грязные миски. Похоже адепт, ответственный за уход за зверем, полностью игнорировал своего питомца.

В коридоре я споткнулась и чуть не выронила посуду. Хорошо поблизости оказались Вася с Базей. Потто проворно подхватили падающие миски, помогли мне их донести и даже помыть. А потом сопровождали в загоны к уже спящему Крылатику и недовольной гаргулье. Вспомнив, что у меня в кармане лежали бутерброды, я решила отблагодарить маленьких помощников. Разумеется, предварительно спросив разрешение у смотрителя.

— Этим ребятам все можно, главное, хлебом не перекормить, а то растут не по дням, а по часам, — пояснил лер Костюшко.

Довольные потто выхватили бутерброды, а Матюша громко завыла. Вася с Базей поторопились сбежать, по дороге дожевывая добычу.

Я вытащила из другого кармана печенье и положила рядом с гаргульей.

Уверена, что от трех печенюшек зверю хуже не станет. Да и лер Костюшко говорил, что злаковые Матюше можно. Гаргулья накрыла печенье широкой лапой, придвигая к себе добычу.

— Если бы ты умела говорить, рассказала бы, чем тебя кормить, — посетовала я.

Матюша пошевелила маленькими рожками. Но, значило ли это то, что она меня понимает, или то, что я ее утомила, не поняла.