Самая шикарная свадьба

– Я сейчас соглашусь! Вот позвоню твоему любимому Жорику, он тебе такую свадьбу устроит – только держись! Невестушка!

– Машенька, это я так, к слову сказала, – смиренно проговорила Мисс Бесконечность. – Ты поезжай, детка, мы тут с дедушкой сами поесть себе приготовим.

И таким образом я была выдворена из квартиры бабушки – было ясно, что сейчас она не нуждается ни в моей помощи, ни тем более в моем обществе. Ничего другого не оставалось, как поехать к Власу и привести в порядок вещи, которые порядком поистрепались за время отдыха на море.

«Все, завтра принимаюсь за работу», – решила я, повесив на веревку последнюю отстиранную рубашку Власа.

«Пр… Пр… Прррр…» Противный телефон! Я прибежала с балкона и, запыхавшись, схватила трубку.

– Маша, я сегодня задержусь. Вообще приеду поздно, – проговорил Влас, и тут же послышались короткие гудки. Даже ничего не объяснил – когда придет, почему задерживается. Перезвонила – не берет трубку. В высшей степени подозрительно!

Чтобы не рисовать ужасных картинок в воображении о том, как Власа похитили и пытают раскаленным утюгом, я решила обзвонить подруг.

У Анжелки никто не брал трубку, Пульки нигде не было, Икки уехала по аптечным делам. Да что ж за день такой неудачный! Лучше бы поехала к себе и поработала! От нечего делать я взяла свежую рекламную газету, которую утром вытащила из ящика, и открыла рубрику «Оккультные услуги». У меня всегда вызывают смех те нелепые объявления, что там печатают. «Сильнейшая рассора между любовниками в день обращения!» – прочитала я и задумалась о том, что значит «рассора» и как это может произойти в день обращения, если любовники в этот день находятся в разных концах света. «Возврат мужа за 1 час» – а если он в данный момент на Камчатке? И вдруг перед глазами мелькнул до боли знакомый телефон – он был напечатан жирным крупным шрифтом, в самом центре листа. Чей же это телефон? Теряясь в догадках, я прочла объявление:

«Госпожа Нина.

Потомственная ясновидящая и целительница в четвертом поколении высшей категории, обладающая могущественной духовной энергией с многолетней практикой. Снимаю порчу, предсказываю будущее, приворот, отворот, исключение мыслей об измене, исцеление от СПИДа, алкоголизма и сифилиса. Сниму порчу. Спасу урожай (вплоть до изгнания колорадского жука с картофельного поля). Могу выехать на дом вызвать дождь. Лечу травами и другими народными средствами. Быстро, дешево, надежно!!!»

«Это же телефон Анжелкиных родителей!» – вдруг осенило меня. А госпожа Нина, надо полагать, Нина Геннадьевна Огурцова! Это она-то потомственная ясновидящая в четвертом поколении! А под народными средствами, наверное, подразумевается уринотерапия. Как-то она говорила мне, что моча вылечивает все заболевания вплоть до сифилиса и СПИДа. Ничего не понимаю! Что у них тут произошло за те две недели, пока я беззаботно ловила светлячков и купалась в море с медузами?!

«Тар-лям-пар-ля-ля-ля-ля-лям, тар-лям…» – задребезжал мой сотовый.

– Маня, ну куда ты пропала? – прогнусавил Женька. – Две недели тебе звоню, а тебя нет.

– Что случилось-то?

– Все бабы – сволочи! – отчаянно воскликнул он и тут же поправился: – Кроме вас. Каким же я был козлом, когда ссорился с Икки! Не знаю, что мне делать теперь. Никому, кроме тебя, я позвонить не могу! Ты ведь понимаешь! А тебя нет! Я буквально погибаю. Мое разочарование в женщинах… Ах! Ты не представляешь! Мне сейчас еще хуже, чем тогда, когда меня чуть было не изнасиловала сорокадевятилетняя вдова на подмосковной даче.

И Овечкин подробно изложил мне свою историю познания гнилой женской натуры. Отказавшись жениться на Икки и уйдя от меня, эффектно хлопнув дверью, Женька недели две пребывал в полной эйфории от близкого общения со всеми подряд женщинами, что попадались на его пути.

– Меня как будто одурманили, будто наркотиками накачали! – оправдывался он. – Я не соображал, что делаю!

Первую неделю он по собственной воле тратил деньги налево и направо, ублажая своих новых знакомых, потом он привел домой ту самую девицу, за которой увязался, когда мы сидели с ним в сквере. Она провела с ним ночь, а утром незаметно исчезла, пока Овечкин спал, после чего он недосчитался порядочной суммы денег, которые вечером достал из шкафчика и в пьяном угаре осыпал ими долговязую манекенщицу.

Однако на этом Женька не остановился, решив, что такая чистая и добропорядочная девушка не может посягнуть на чужое добро, и через три дня повторилось то же самое: он привел какую-то пухленькую незнакомку, и та сперла у него помимо спрятанных (в другом месте) денег все серебряные ложки и вилки.

– Я потом и кровью зарабатывал себе на операцию, а эти прошмандовки за ночь ими овладели, – плакался он. – Лучше бы я сменил пол!

Я хотела было сказать, что поделом ему – не будет играть чувствами моей наивной доброй подруги, но не смогла – мне было искренне жаль дурака Овечкина. К тому же кто-то из его случайных знакомых заразил его триппером.

– Что мне теперь делать? – взвыл он. – Только теперь я понял, как сильно я люблю Иккусика! Она ни за что меня не простит!

– У тебя совсем нет денег?

– Да нет, есть, – печально молвил он. – Но по сравнению с тем, что было, – это капля в море! Что мне делать?!

– Лечись, а Икки я беру на себя. Я сама ее две недели не видела и не знаю, осталась ли у нее хоть крупица того чувства, которое она испытывала к тебе.

– Помоги мне, Маша – взмолился он.

– Тебе поможешь, а ты потом еще чего похуже отмочишь! На тебя ведь никакой надежды!

– Нет! Я так люблю ее, ты себе не представляешь. Мне никто не нужен! – взревел Овечкин и в сердцах бросил трубку.

Влас появился дома поздно ночью. Он не позвонил, как обычно, в дверь, а открыл своим ключом. Я выбежала ему навстречу:

– Что случилось? Почему ты задержался? Да на тебе лица нет! – воскликнула я, глядя на него.

Влас ничего не ответил, он даже не переодел тапочки(!), а прямо в ботинках прошел к бару, налил полстакана водки и выпил залпом.

– Ты можешь объяснить, что произошло? У тебя неприятности на работе?

– Неприятности, но не на работе, – ответил он. – Я хотел отложить этот разговор до утра, но вижу, что не получится.

– Хватит говорить загадками. – Я волновалась.

– Вот, – сказал он и протянул последнюю мою книгу, – я прочитал ее.

– Понравилось? – сдуру спросила я, но без всякой задней мысли, и тут же подумала: «Вот она – немая сцена гоголевского «Ревизора». Сейчас мне придется сыграть и в качестве городничего, и в качестве его жены с дочерью, и почтмейстера, и Землянику, и Лука Лукича… А ревизор уже приехал. Сейчас мы исполним последнюю сцену, «занавес опустится», и моя свадьба, и последующая жизнь с Власом полетят в оркестровую яму. – Где ты взял книгу?