Самая страшная книга 2022

Макс представил, как швыряет Дениса Никитича в серую с пеной воду. Тот задыхается в грязных бурунах – выплыть нельзя, воздух бьет со дна как гейзер, а глубина – метров шесть. Ха.

Он вздрогнул. Мысленная картинка пробирала натуралистичностью. Откуда это? Денис Никитич – главный технолог очистной станции, считай – царь и бог здесь, так что вопрос – кто кого выкинет. Макс скривился. Наверняка мелкий человечек этот Денис Никитич, мутный, как вода в его хозяйстве.

Макс постучал в дверь.

– Заходите, – низко велели из кабинета.

Светлый пол, стулья и массивный стол были завалены чертежами. Макс пожал протянутую руку Дениса Никитича, пытаясь улыбнуться сведенными губами.

«Человечек» оказался выше на голову, жилистый, с точеным лицом и седыми стрижеными висками.

«Ясно, – промелькнуло в мозгу, – Лера влюбилась в него как кошка. На таких девчонки сами вешаются».

Ладонь заныла от зверского пожатия.

– Выпускник? – спросил Денис Никитич.

– Диплом через год, – отчитался Макс. – Нужна реальная практика. Лера очень вас хвалила как руководителя. Помните? Лера Ситникова.

Взгляд Дениса Никитича стал жестким.

– Молодой, говорю сразу. Мои очистные двадцать лет в очереди на финансирование, техника в заплатах. Работает чудом на голом энтузиазме – нашем, как понимаешь. Я тебе все покажу, но ты здесь будешь выживать. Будь осторожен. Тогда не случится, как с Лерой.

Макс стиснул зубы. Кивнул.

Денис Никитич запрокинул голову, разминая шею как боксер перед выходом на ринг.

– Еще одно, молодой. Согласишься сейчас – ты наш с потрохами. Никаких побегов в чистенький офис и к мамочке. Так что?

– Я согласен, – твердо ответил Макс. – Хочу знать, как все в реале – не на чертежах.

Под полом зародилась глухая вибрация, словно скрепляя договор, и тут же стихла.

Макс тряхнул головой.

«Век бы не видел ваши очистные».

– Ладно, – прищурился Денис Никитич. – Покажу диспетчерскую. Встречаемся через десять минут на парковке.

На слове «парковка» мозг забуксовал – что, настолько большая территория? – но Денис Никитич быстрым шагом покинул кабинет. Макс припустил следом.

Диспетчерская понравилась: просторно, окна до полу, посреди – длинный ряд терминалов, как в кино про авиацию и диспетчеров. На экранах мигали разноцветные схемы, выскакивали цифры. Место слева пустовало – не нашли нового оператора на место Леры.

Душно здесь. Странный сладковатый запах – что напоминает, не понять никак? И операторы – сплошь парни, уставились в мониторы, а отвернешься – лопатки чешутся. Ну да, привели новичка, развлечение…

– Ты постоянно тут торчишь? – спросил Макс у сидящего с краю парня. Прочитал надпись на бейдже: – Валентин?

Повисла тишина. Валентин медленно распрямился и перевел взгляд на Макса. Глаза у него были водянистые.

– Как положено, – с расстановкой сообщил он. – Наше дело – наблюдение, ясно? Контроль и управление. Ясно?

Парень демонстративно нацепил наушники.

Макс молча развернулся кругом. Чей-то взгляд уперся в спину, как отвертку воткнули.

Ни один из операторов не проронил ни слова.

Он вылетел на улицу. Сладковатый запах въелся в нос. Макс постоял, глотая ветер открытым ртом, – и не сразу понял, что воздух горчит.

– Проклятье. – Он побрел к парковке, пытаясь отвлечься от дурноты.

Солнце сверкало над зелеными лужайками, кое-где пересеченными здоровенными трубами. Стоянка обнаружилась за углом. В серебристом «Рено Логане» сидел Денис Никитич, выставив наружу длинные ноги в потертых джинсах. Он прижимал телефон к уху. Ветер сносил обрывки слов.

– Присмотришь… Он пригодится… Не сейчас! Запас пока есть. Не пускай, пока не найдем.

Макс споткнулся.

Денис Никитич в упор взглянул на него через лобовое стекло. Будто иглы вонзились в затылок, скользнули под воротник. Макс с независимым видом сунул руки в карманы. Воздух горчил на языке, мешался со знакомым сладковатым привкусом. Желудок противно сжимался.

– Эй, молодой, садись. Покажу цепочку от и до, потом ребятам сдам.

Макс осторожно кивнул.

Денис Никитич вдавил газ так, что Макса впечатало в сиденье. Он схватился за поручень, часто сглатывая. Нет, его не стошнит. Не перед этим… кумиром Леры, чтоб его. Да, уверенность прет во все стороны – девушки таких любят, но сразу видно – сволочь. Наверняка попользует девок, перешагнет и свалит обниматься к своим любезным насосам и отстойникам.

Тормоза взвизгнули. Макса бросило вперед, так что руку прострелило болью – как бы не вывихнуть.

– Приемное отделение, – объявил Денис Никитич. – Отсюда смотри, внутри ремонт. Пока что. Опасно.

Над бетонной коробкой парило облако. Оно поднималось невысоко, как туман в низине. Макс вывалился из машины, стараясь отдышаться. В голове шумело, земля под ногами мелко дрожала. Проклятье.

– Конфетку? – спросили над ухом.

Макс подскочил. Денис Никитич протягивал пачку леденцов.

– Всех мутит поначалу. Потом привыкают.

– С-спасибо, не надо.

Денис Никитич не ответил – уставился куда-то за спину Максу.

– Костян, когда запуск? – вдруг заорал он.

Макс отпрянул и залился краской – так что уши загорелись. Но Денис Никитич на него не смотрел.

Над гребнем холма появилась патлатая седая голова, широкие плечи в спецовке. Мужик взбирался по стене с той стороны, цепляясь за что-то.

– Две минуты, – прокаркал тот, вставая на ноги.

– Свезло тебе, молодой, – оскалился Денис Никитич, – сразу на песколовочку посмотришь. Механизмы старше тебя, а работают! – Он рысью потрусил по газону вверх. – Чертов город, жмоты, – долетело приглушенное.

Макс побрел следом, покачиваясь. Земля гудела, низко, угрожающе, словно внизу катился бесконечный состав метро.

Он представил, как под зеленой лужайкой, вертикально уходя вниз, под подошвами кроссовок зияет пустота, а в ней бурлит жирная сточная вода. Она собрала дрянь и мерзость со всего города и злобно клокочет, ненавидя людей за то, что они с ней сделали. За то, как изуродовали. Ей никогда, никогда не стать снова радостной, светлой – сколько ни фильтруй. Она впитала все отходы человеческие, изменилась безвозвратно и новое насилие – вторжение химических реагентов, призванных очищать, – ее не оживит.