Самая запретная книга о Второй мировой. Была ли альтернатива Сталину?

Так же как в бою противник старается выбить на поле боя в первую очередь командиров, так и партизаны старались в первую очередь уничтожать руководителей новой национальной русской власти, союзной Германии.

Надо признаться, порой им это удавалось. Так, уже с ноября 1941 г. партизаны, оперировавшие в Навлин- ском районе, поставили себе целью уничтожить бургомистра Навли Калмыкова. Он пользовался авторитетом среди местного населения и был умелым организатором — такой антисоветчик был опасен втройне. За Калмыковым установили плотную слежку, пытаясь поймать момент, когда его можно будет уничтожить без опасности для убийц. Но лишь 14 декабря 1941 г. группа партизан в составе 10 человек во главе с партизаном Мирошиным смогла осуществить свой замысел. Ночью партизаны подкрались к дому бургомистра, подперли двери кольями, обложили дом соломой, смоченной в керосине, и подожгли сразу с нескольких сторон. Все, кто находился в ту страшную ночь в доме, сгорели заживо. Автор воспоминаний об этом событии — бывшая партизанка и подпольщица Е.Н. Анищенко (книга «Партизанская республика». Тула, 1992. С 25, 39), видимо, была так захвачена этой сценой, что упоминает ее в своей книге дважды. Самое занимательное здесь то, что каждый раз дата убийства Калмыкова и его домочадцев у Анищенко разная. В первом случае это произошло 14 декабря 1941 г., при упоминании сцены убийства во второй раз событие датировано у Анищенко уже 28 ноября 1941 г.

....Энкавэдэшники пытались уничтожить и самого Бронислава Каминского, тем более что в его лице Русское государственное образование получило истинного вождя. Едва ли не более талантливого, чем погибший

на поле боя с оружием в руках за ставших ему родными локотьцев Константин Воскобойник

Только Воскобойник строил свою работу в расчете на долгую перспективу и на масштабы всей России. А Каминский все больше и больше подпадал под «каток» «сиюминутных» потребностей, нужд, бед. Он постоянно, вертясь «как уж на сковородке», «латал» и «латал» «дыры», все новые и новые «дыры». Он становился все более незаменимым для локотьцев, для ронавцев. На него все более и более равнялись все простые бойцы Народной Армии. А у него все менее и менее оставалось выдержки и терпения. И все более и более накапливалось от сознания собственного бессилия и ощущения тупика, ловушки, западни — злобы, жестокости, ярости.

...Несколько раз Каминский попадал в засады энкавэдэшников, но всякий раз Господь его хранил. В июле 1942 г. машина Каминского, направлявшегося из Локотя в Комаричи для проверки хода развертывания Кома- ричского батальона РОНА, была расстреляна из засады. Во время этого нападения шофер и два сопровождающих были убиты, сам Каминский был легко ранен.

Знак «За ранение», которым был награжден Б. Каминский

Через пару недель специально подготовленный диверсант-разведчик из партизанской бригады НКВД «За Родину» Аркадий Лешуков, переодетый в форму военнослужащего РОНА, подстерег Б. Каминского. При

чем, по другой советской версии, этот сюрприз должны были преподнести Каминскому партизаны Драгунов и Григорьев, переодетые в форму солдат полка «Десна».

Вот как об этих двух случаях вспоминал в своем рассказе «Камаринские подпольщики»

П.Я. Пархоменко, бывший се-

кретарь Навлинского подпольного окружкома комсомола. Рассказ этот был опубликован в Сборнике «Партизаны Брян- щины. Сборник рассказов бывших партизан. Том 1. Брянск,

1959. С. 253—254Вот он: «Летом 1942 года произошли важные события, связанные с покушением партизан на обер-бургомистра Локотского. округа полиции Каминского. Первое покушение было в июле 1942 года, когда группа партизан обстреляла его из засады, но, % сожалению, ему удалось уйти живым. Второе — несколько позже. Разведчик из бригады «За Родину» Аркадий Лешуков, переодевшись в форму солдата власов- ской армии, со специальной подготовленной электроминой, вложенной в книгу, под видом посыльного из гестапо проник на квартиру к Каминскому и книгу лично вручил ему. Расчет был такой: при раскрытии книги замыкаются электроконтакты и происходит мгновенный взрыв. Приняв книгу, Каминский задержал посыльного, а сам стал снимать обертку из белой бумаги, перевязанную шнурком. Здесь же, в комнате обер- бургомистра, присутствовали шесть его сообщников. Разведчик уже не рассчитывал вырваться живым и приготовил имевшуюся у него гранату «лимонку» на случай неудачи.

В эту минуту раздался телефонный звонок. Из разговора можно было понять, что обер-бургомистру нужно срочно прибыть в комендатуру. Завернув обратно книгу, он вышел из дому, сел в машину и на ходу крикнул Лешукову:

— Иди в комендатуру. Ты мне будешь нужен.

Развернув пакет в машине, бургомистр открыл книгу не с лицевой стороны, а с обратной, то есть с той, где была вложена мина. Заметив подозрительную вставку, Каминский выбросил книгу в окно машины, и мина взорвалась на мостовой. Опять мерзавец остался в живых».

В приведенных выше воспоминаниях бывшего высокопоставленного подпольного руководителя навлин- ских комсомольцев сразу обращают на себя внимание исследователя две явных и грубых несуразности.

Первая — Пархоменко величает Каминского «обер- бургомистром Локотского округа полиции».

Вторая — партизанский разведчик-диверсант Лешуков оказался у Пархоменко «переодетым в форму солдата власовской армии».

И эти ляпы — явно не случайная оговорка замшелого ветерана, перезабывшего половину событий из своего бурного прошлого. Нет, здесь не тот случай — ведь после описываемых событий ко времени написания Пархоменко своих мемуаров прошло всего-то каких- нибудь пятнадцать лет. Да и был во время войны Пархоменко комсомольцем — совсем молодым парнем 24—27 лет. Так что ко времени написания мемуаров ему было не больше 40—43 лет, так что он состариться и выжить из ума никак не мог.

А ляпы грубейшие все же допустил.

Следовательно, единственное, что здесь можно предположить, — ляпы он допустил намеренно и с далеко идущими целями.

Первый ляп, относительно «обер-бургомистра Локотского округа полиции», сделан явно для того, чтобы затушевать существование в годы войны на территориях, освобожденных от советской власти, Русского государственного образования «Локотское Окружное Самоуправление». И представить существовавшее тогда РГО «ЛОС» лишь как некий «полицейский округ», созданный проклятыми немецко-фашистскими оккупантами и состоявший сплошь из пособников, холуев, прихвостней и предателей родины.

Второй ляп, относительно Лешукова, переодетого «в форму солдата власовской армии», также сделан для того, чтобы скрыть существование на Орловщине не только РГО «ЛОС», но и его вооруженных сил, Русской Освободительной Народной Армии, РОНА. Не было, мол, никакого РГО «ЛОС» и никакой РОНА. А были, как уже попытался представить Пархоменко, полицейский округ и полицейские. А если и была какая-то армия там, так то была не РОНА, а власовская армия и предатели- власовцы.

Вот поди ж ты, маленький отрывок из воспоминаний высокопоставленного советского номенклатурного подпольщика, а такие забросы пропагандистские явно прослеживаются.

...Но вернемся в те времена. После этих покушений — расстрела машины Каминского из засады, неудачной диверсии с книгой-миной — энкавэдэшникам удалось провести в жизнь еще одну «спецоперацию».

Они подпустили ему через начальника контрразведки РОНА Фарида Капкаева фальшивку Подпольщик Не- зымаев, занимавший пост главного врача Окружной больницы, состряпал анонимку Капкаеву о том, что нападение на машину Каминского, а также попытку его подрыва миной-ловушкой организовал начальник Ко- маричского отдела полиции и командир Комаричского батальона РОНА Масленников. Тот самый Масленников, уже неоднократно ранее имевший со стороны Каминского ряд замечаний.

Масленников, сын Новомученика Российского, священника, уничтоженного в годы советской власти, «Государства «рабочих» и «крестьян», во время Гражданской войны служил у Деникина и Врангеля. Бывший подпоручик Русской армии генерала барона Врангеля чудом уцелел во время «зачисток» бывших белогвардейцев «товарищами» в начале тридцатых годов. Ему «повезло» тогда оттого, что он в самом начале «коллективизации», в феврале 1930 г., был выслан «в отдаленные местности Северного края». И поэтому не попал ни в дело «Весна», ни в дело «Казачьего блока», которые были раскручены годом позже. Перед войной, пройдя ссылку и получив при выходе «на волю» «чистые» документы, Масленников работал несколько лет бухгалтером конторы «Маслопрома». Хотя о какой чистоте документов можно говорить, когда говоришь о «справке об освобождении». Масленников был стойким и непримиримым врагом советской власти.

Энкавэдэшники, пытаясь внести разлад в ряды РОНА, через своих агентов в окружении Каминского и Масленникова натравливали их друг на друга. Ранее они уже заложили мощный камень в фундамент недоверия Каминского к Масленникову — убили заместителя Каминского по Комаричскому району бургомистра Комаричского района Александра Раздуева. При этом они подбросили Каминскому фальшивые доказательства, что это убийство — дело рук Масленникова. Якобы избавлявшегося этим убийством от «человека Каминского» в Комаричах. Раздуев был верным соратником Каминского — они вместе с ним, а также еще с самим Константином Воскобойником стояли у истоков РГО «ЛОС». Потеря Раздуева была тяжелой потерей не только для Каминского, но и для всей РГО «ЛОС». Тогда Масленникову удалось как-то отговориться, оправдаться. Но убедить полностью Каминского в своей непричастности не удалось. Тот перестал доверять Масленникову полностью, и нужен был только серьезный повод, провокация, чтобы из огонька недоверия вспыхнуло пламя неверия.