Самодержец

— Есть одно обстоятельство, господин командующий…- адъютант замялся.

— Ну, говорите, полковник Бергнинссон! — повысил горос принц.

— Лазутчик просит вас принять его. Говорит, что имеет очень важные сведения именно что для вас. Смею заметить, что желание разговора с вами не прошло после серии пыток, которым подвергли этого…- полковник достал лист бумаги и прочитал. — Серафима Матова, казачьего есаула.

— И что ему нужно от меня? Банально убить? Он настолько глуп? — усмехнулся принц, хотя у самого сработало некое чутье.

— Никак нет, не думаю, что убить, тем более, что это невозможно будет сделать, находясь подвешенным на плахе, — позволил себе улыбку и адъютант.

Принц Карл не подорвался на встречу с русским диверсантом, несмотря на то, что его обуревало любопытство. Только на следующий день принц решил встретится с русским лазутчиком. Пришли новые сведения о состоянии дел на фронте, когда передовым частям принца не удалось с ходу взять, казалось, незначительный заслон на дороге к Гельсгфорсу, а в Або прибыл потрепанный корабль с сообщением о том, что русские перехватили инициативу везде, а в море стали полными хозяевами. На остатки шведского флота началась настоящая охота. Плотоядный зверь не оставляет шанса своей жертве, когда хищник и быстрее и ловчее, ну и, конечно, с более когтистыми лапами.

Кроме того, доходили сведения и о том, что в ряде северных регионов действуют некие банды, которые выдают себя за мстителей королю, поправшему систему государственного управления и уничтоживший риксдаг. И, принц в этом был уверен, чем больше поражений на земле и в море от русских, тем больше таких вот «банд» будет появляться.

Все это говорило, о том, что для Швеции наступают очень сложные времена. То, что ряд территорий придется отдать — факт. Так же фактом является и то, что союзники не спешат вкладываться в русско-шведскую войну. Теперь, когда становится ясным, что Швеция проигрывает, Пруссия может войти чуть ли не в союз с Россией и окончательно прибрать себе Померанию.

— Ведите к этому лазутчику! — повелел принц Карл.

Когда один из возможных претендентов на шведский престол, если не брать в расчет сыновей Адольфа Фредерика, вошел в тюремные подвалы, где воняло так, что закладывало и щипало нос, принц поморщился. Он, возвышенный представитель Просвещения знал о том, какие методы используются для того, чтобы разговорить любого человека. Знать одно, но прочувствовать — иное. Шведы же, не менее иных европейцев, знали толк в пытках, при которых человек часто и делает то, после чего в подвале постоянно воняет.

— Ты хотел со мной говорить. И должна быть очень веская причина, чтобы оправдать мое присутствие, иначе тебя ждет мучительная смерть, — сказал принц.

— Я скажу… — прохрипел казак, а переводчик стал быстро переводить принцу Карлу слова русского.

Серафима Матова погубила его лихость. Казак был уверен, что и письмо доставит и склад взорвет, благо в его группе был пироксилин, а шведские пороховые склады особо и не прятали.

Но вот она, та самая проруха, что погубила старуху и Серафима. Взяли Матова при подготовке диверсии. Получалось, что основного задания, которое заключалось в доставке важного письма принцу Карлу, казак и не выполнил. Письмо Серафим припрятал, так как еще даже не представлял, как именно подберется к принцу, чтобы отдать ему послание.

И вот, выбранный для важного поручения, Серафим, уже как три дня болтался на дыбе, и его тело во многих местах было «украшено» свежими ожогами, а кости в некоторых местах сломаны. Вот такая плата за излишнюю самоуверенность и непрофессионализм.

Серафим указал на место, где было припрятано послание к принцу Карлу, после чего ему только и оставалось, что ожидать смерти. В иной исход своих приключений казак уже не верил. Единственное, что он хотел попросить, так, на авось, чтобы привели православного священника для исповеди и причастия. Много грехов было на душе Серафима, боялся лихой воин, что от их тяжести, душа после смерти не сможет взлететь.

— Иди умойся, да переоденься и немного поешь! — сказал незнакомый Серафиму швед, на почти идеальном русском языке.

Сколько времени прошло с того момента, как казак сообщил о письме Карлу, знали все, кто присутствовал при том разговоре, но только не Серафим. В подвале время течет крайне неравномерно. Если тебя пытают, то кажется, что не менее суток, если тебя снимают с дыбы, чтобы немного, но привести в чувства, то, кажется и минуты не прошло, а уже опять тащат к цепям. Так что день, два, может и неделя прошла, Серафим не знал.

Лишь один день сменился другим, столь быстро среагировал принц Карл, ведомый обостряющимся чувством опасности, когда генерал-фельдмаршал Швеции, принял решение.

Каждый день приходили все более ужасные новости в театра военных действий. По сути… все… армии у Швеции больше нет, если только не считать его корпуса и оскудевших гарнизонов крепостей и городов. Ну, еще ландмилиция, но эти войска и укомплектованы не наилучшим способом, да и вооружены хуже некуда, еще мушкетами времен Северной войны.

После прорыва русскими войсками не лучшим образом оборудованной оборонительной линии англо-франко-шведской армии, Дикая дивизия, расширившаяся до корпуса, стала вводить в оцепенение всех обороняющихся. Эти звери, а иначе принц Карл не мог воспринимать тех, кто творил ужасные вещи, закидывали шведских солдат головами из сослуживцев, разматывали десятки метров кишок… Много рассказывали подробностей, воспринимаемых даже на слух, как ужас, что же чувствовали те, кто это видел. А после дикую дивизию заменили гвардейцы и внутренние войска Российской империи и тогда шведы стали поголовно сдаваться. Нет, повальной сдачи офицеров не произошло, пусть и такие случаи были, но вот солдаты… Доходили слухи, что некоторые подразделения убивали, или связывали своих офицеров и целыми ротами шли на поклон к русским, которые обещали хорошее обращение.

Еще два-три дня и русские будут рядом с Або, возможно, они уже готовят новую десантную операцию у Стокгольма. При этом английский флот не стремится помогать, все еще стоит в Осло-Фьерде. И, скорее всего, англичане не рискнут. Из того, что знал принц Карл, русские в морском сражении у Ревеля применили нечто такое, что в скорости изменит вообще принципы морского противостояния и боя. И это англичанам нужно проанализировать. Островитяне не из тех вояк, которые готовы безрассудно ввязываться в драку, по принципу «война план покажет», нужно осмыслить то, что пришлось увидеть у Ревеля, понять, сколь много таких бронелодок у русских, понять возможности пароходов и их слабые стороны. И только потом начинать действовать. Вот только передать в Средиземное море информацию о появлении у России новых видов вооружения и кораблей, практически невозможно, чтобы успеть к началу активной фазы операции по захвату проливов.

— Тебя зовут Серафим? — спросил принц Карл у стоящего напротив уже умытого, одетого в чистое, но всего в ссадинах и ожогах, диверсанта.

— Да! — удивленно ответил Матов.

— Донеси это тому, кто передавал мне послание! Уверен, что ты будешь вознагражден своими господами. И вот, — Карл протянул два, отдельных листа бумаги, один из которых был запечатан сургучом.

Серафим уже удалялся на подаренном коне, в сопровождении верного Карлу офицера, который должен был, во избежание, проводить казака, когда принц тихо сказал другому своему верному человеку: