Самодержец

— Убей переводчика, он слишком много слышал.

— Будет сделано, Ваше Высочество, — ответил человек Карла, которого принц использовал для самых грязных поручений.

«Вот! Всего-то высочество! А могу и Швецию спасти и кем-то большим»' — подумал принц Карл.

Русские, не много, не мало, но предлагали выход из сложившегося положения. Принц Карл мог стать спасителем Швеции и тем человеком, который вернет политическую систему Швеции, что существовала до государственного переворота. По сути, принцу оставалось лишь только не проявлять излишней активности, но в тот момент, когда русская армия подойдет к Або, ему следует направить остатки своих войск в Стокгольм и объявить о низложении короля и начале расследования преступлений по узурпации власти и его решений, которые привели к краху Швеции.

То, что крах Швеции неминуем, принц Карл уже понял, хотя и предпочитал подождать неделю-другую, чтобы абсолютно для всех также было понятно, что без решительных действий, направленных на возвращение риксдага, обойтись невозможно. Русские обещали, что возле Або остановятся, но в том случае, если будут видеть изменения внутриполитической ситуации в Швеции, иначе Стокгольм станет русским.

Глава 7

Вход в пролив Дарданеллы

21 октября 1762 года. 12:15

Адмирал Джон Бинг стоял на палубе флагмана английского флота в Средиземном море линкора «Монарх». Бингу выпала честь командовать объединенным флотом. Флот собирался громадный: шестьдесят восемь только линейных корабля, а еще почти сто фрегатов — такую армаду моря давно не видели. Да и собирались ли когда-либо столь мощные корабли в единый флот? И адмирал думал о том, какую именно награду ему дадут за выигранное сражение.

План Дарданелльской операции разрабатывался мучительно. И причин тому было много. В союзном флоте собралось огромное количество кораблей и эскадр, которые и понятия не имели об английских возможностях и тактике ведения боя, как и походного построения. Кроме того, все еще существовали недосказанности, обиды, неприкрытая ненависть, к примеру, французов и англичан, или англичан и испанцев. Ну, и вооружение… оно было более чем пестрым. Но та масса, армада, кораблей все равно вселяла уверенность, что победить русский флот окажется наипростейшей задачей.

— Господин адмирал, приходит сообщение, что десанту удалось сходу взять несколько селений у города Галлиполи на Галлипольском полуострове, — докладывал офицер связи, находящийся при командующем [город Галлиполи находится в Европе и расположен на выходе из проливов Дарданеллы к Мраморное море].

— Что ж, господа, это отличная новость. Беспокоит только то, что русский Павлополь [переименованный Чаннакале] до сих пор не взят, ну, да, пора, господа, пора нам сказать свое веское слово! — адмирал Джон Бинг вздернул кулак над головой.

— Сэр, а Вас не беспокоит тот факт, что русские так просто отдают плацдарм на европейской части? Десант на Галлипольский полуостров прошел без каких-либо эксцессов? — спросил контр-адмирал Уильям Роули, некогда гроза испанцев, а нынче всего заместитель командующего объединенным флотом.

— Сдать Галлиполи? Мистер Роули, найдите логику в поступках противника, и я подумаю над своей правотой, — адмирал Бинг ухмыльнулся.

Действительно, если отдать Галлиполи, то все европейское побережье пролива Дарданеллы выключается из игры. В таком случае и сильно укрепленная и отстроенная русскими крепость, названная «Твердыней», на месте которой ранее находилась иная фортеция — Килитбахир, перестает играть важную роль в системе береговых укреплений в самом узком месте пролива. Остается Павлополь-Чаннакалле. Вот за эту крепость русские бьются и уже отбросили два штурмовых наката заведомо численно превосходящих войск союзников.

— Единственное, могу предположить, что русский флот надеется разгромить десантные корабли и контратаковать десант с севера от Галлиполи. И еще, у меня складывается впечатление, что русским известны наши планы. Силы, которые неприятель оставил для отражения главной атаки заведомо больше, чем на направлении отвлекающего маневра. Чаннакалле напичкана русскими войсками с новейшим оружием, тогда как европейскую сторону пролива они сдают, — размышлял контр-адмирал Уильям Роули.

— И когда же Вы, контр-адмирал, получили квалификацию пехотного генерала, чтобы рассуждать о тактике ведения войны на земле? — начал сердиться адмирал. — Мне рекомендовали Вас, как самого решительного из высших офицеров Роял Нэви! И Вы смеете праздновать труса?

Уильям тяжело дышал и всей своей, к слову, немалой, силой воли, силился в ответ не нагрубить вышестоящему офицеру, не вызвать того на дуэль, что даже офицерским собранием порицалось, тем более в условиях боя, не говоря уже об Уставе. Но он точно знал, что не спустит такое с рук. Сейчас же необходимо только единоначалие, подчинение, пусть и такому прямолинейному флотоводцу, как адмирал Бинг, который, вместе с тем, имеет еще более существенную протекцию в парламенте, чем сам Роули [В РИ Джон Бинг был расстрелян за неудачное сражение при Майорке, причем на том же корабле, где сейчас находится. Имел большую протекцию в парламенте. Роули, как отмечали современники был грамотным и даже сверхрешительным адмиралом, который долгие годы не давал испанским кораблям даже собраться в флотилию, не то, чтобы решать военные задачи].

Планом операции предусматривались два удара, один из которых был лишь отвлекающий, между тем достаточной силы, чтобы решить задачи по захвату европейского берега пролива Дарданелл. Другой удар, с задействованием более сорока пяти тысяч солдат, в основном турецких, был направлен на азиатский берег и крепость Павлополь, бывшую Чаннакалле. Флот же должен был заходить в пролив и поддерживать артиллерийским огнем наступающие с земли войска.

В этой операции англичане, главные разработчики плана, учли русский опыт захвата пролива и хотели еще более улучшить те тактики, что уже привели некогда менее значительный русский флот к прорыву через Дарданеллы. Никто не ломился в пролив, пока не состоялся десант, или же защитникам крепостей по разные стороны Света стало не до того, чтобы прицельно стрелять по входящим в пролив линкорам.

— Не злитесь, мистер Роули, но план утвержден. Ваши суждения были бы уместны при разработке операции. И пока я не вижу никаких существенных причин для переживаний и сомнений. Отправляйтесь на свой корабль и по сигналу начинайте входить в пролив. Как и следует из плана операции, основной удар должен прийтись на Чаннакале, — сказал адмирал Бинг и потерял интерес к контр-адмиралу.

«Дуэль, только дуэль» — думал Уильям Роули, спускаясь к ожидающей его лодке.

* * *

Галлипольский полуостров

21 октября 1762 года. 15:30

Что можно сказать по внешности человека? Часто, даже очень, почти все. Впалые скулы, взгляд исподлобья? Стерегись этого человека. Круглое лицо, несдерживаемая улыбка — перед вами, скорее всего, человек-добряк. И таких признаков много. А бывает и так, что опытный знаток посмотрит на иного представителя homo sapiens и выскажется о ложности теории эволюции, тот мало будет отличаться от животного.

Но что можно сказать про улыбчивое, круглолицее лицо с пухлыми щечками, часто пунцовеющими при малейшем стеснении? Человек добрый, мягкотелый, нерешительный, ибо стесняется по пустякам. И к любому мужчине подобные характеристики могли бы подойти, но не к Степану Петровичу Хметевскому.

Обладая внешностью добряка, может, и нерешительного человека, этот еще молодой, но высоко взлетевший русский флотский офицер был фатально решительным и целеустремленным. А еще он оказался более чем восприимчивым к новшествам на флоте, который ранее, скорее, был глубинно консервативным и неохотно принимал новинки. Совокупность всех этих качеств, как и то, что три года Хметевский был адъютантом генерал-адмирала Спиридова, выдвинули молодого контр-адмирала на вершину в русском флоте. И теперь Степан Петрович был готов терпеть любые муки, умереть, но выполнить все поставленные задачи.