Самое естественное обезболивающее

– Гарри, не поможешь?
– спросила Кэт. Когда я повернулся, увидел что она стоит ко мне спиной и, подняв, руки, пытается стянуть блузку, но она застёгнута сзади на еле видную застёжку-молнию. Поднятая блузка позволила мне увидеть стройную талию, гладкую кожу Кэт. Я, дрожащими руками расстегнул молнию и Кэт наконец освободилась от верхней одежды. Она повернулась ко мне. На ней было только шёлковое синее кружевное бельё. Грудь примерно второго размера. Кэт была... Красная. Очень. Думаю, не меньше, чем я.

– Гарри...
– нерешительно сказала она, не зная, что дальше делать.

– Тебе дальше... помочь?
– спросил я, сглотнув ком в горле.

– Да, - она снова повернулась, и я расстегнул бюстгальтер, повозившись с маленькими крючочками. Кэт, глубоко вздохнув, повернулась. У неё была прекрасная аккуратная грудь, так что я не смог устоять и, приблизившись, поднял её лицо. Она, видимо ожидая другого, посмотрела на меня. Наши глаза встретились на секунду.

– Гарри. Это...

Я, действуя на автомате, поцеловал её. Это был вообще мой первый поцелуй. Странно, я думал, это будет... не так хорошо. Как приятно знать, что я ошибался. Губы Кэт были сладкими, горячими, а сама она немного расслабилась во время поцелуя. Она, не разрывая поцелуй, расстегнула мою рубашку, потом и вовсе стянула её, бросив куда-то в сторону. У меня было преимущество – я полностью одет. Пришлось так же, на секунду разорвав поцелуй, что бы расстегнуть дорогой кожаный ремень. Я не разбираюсь во всех этих модных штучках, но пидо... то есть стилист сказал, что это модно. Кэт стянула с меня брюки, и мы оказались в равном положении. Она немного боялась, чувствую это. Надо успокоить.

– У тебя... Это впервые?

Этот вопрос заставил её снова покраснеть и севшим голосом сказать «да». Вот это да.

– Не бойся. Если честно... у меня тоже, - вздохнул я, притронувшись к её плечу. Оно мне показалось гладким как шёлк, и я нежно толкнул её. Кэт послушно упала на мягкую кровать и, подняв на меня красное лицо, улыбнулась.

– Впервые?

– Да, - я «смело» взялся за трусики и стянул их, когда Кэт, завалившаяся на спину, подняла ноги. Кажется, это её успокоило. Теперь всё.

Даже не верилось, что это всё происходит со мной. Я снова поцеловал её, опустился поцелуями ниже, сдавив губами призывно торчащий сосок. Кэт облизнулась и закрыла глаза, а я спускался ниже, проведя языком вокруг пупочка.

Когда достиг желанного места, она уже смелее, с тяжёлым вздохом предоставила мне возможность действовать.

Никогда не знал и не интересовался, что делать, но... Кажется, где-то читал. Полюбовавшись на неё, уже через минуту добился того что Кэт возбудилась ещё сильнее. Подняв взгляд, увидел, что она одной рукой сжимает грудь, а другой схватилась за простынь, скомкав ту в кулаке. Её глаза были закрыты, а на лице было бездумное выражение. Налившиеся пуще прежнего краснотой губы, открылись, и Кэт тихонечко охнула. Я понял, что пора переходить к главному и приблизился к ней. Волнение отошло на второй план, как во время выступления в квиддиче – сначала ты нервничаешь, но потом после выхода на поле толпа оглушает, и перестаёшь её замечать. Остаёшься один-на-один со снитчем, с желанной целью.

– И!
– скривилась она от боли, - Подожди, Гарри, не двигайся, - я замер внутри неё. Кэт тяжело дышала, глядя мне в глаза. Так продлилось несколько секунд, после чего она пискнула «извини».

– Тебе не за что извиняться, Кэт. Я понимаю, - примирительно сказал я, предаваясь наиприятнейшим ощущениям. Тепло, и она... живая, тёплая, мягкая, такая... Уютная. Побочное ощущение очень похоже на уют, желанное тепло.

– Можешь... двигаться, - сказала она, отвернувшись. И <i>это</i> продолжилось.

Кэт была сначала молчалива и смотрела в стенку, но потом я, лаская её руками, обратил всё внимание на себя. Мы снова встретились глазами. Ещё несколько минут, и она стала дышать намного глубже, постанывая. Я же неумолимо двигался. И тут произошло это. Кажется, Кэт закончила, внутри стало мгновенно тесно, она выгнулась и громко застонала. Я побеспокоился, не услышит ли нас кто-то, но мимолётно – тоже «финишировал». Зря беспокоился – Сириус не такой робкий как я... По крайней мере стон сверху, со второго этажа был отчётливо слышен.

Отдышались. Кэт переведя дух, сказала:

– Гарри, это... прекрасно.

– Хочешь ещё?
– спросил я, посмотрев в её глаза.

– А...
– она бросила взгляд на меня.

– Да. Только, чур, теперь ты сверху, - улыбнулся я. Как ни странно, Кэт звонко рассмеялась.

* Утро *

– О чем ты, мать твою, думал!
– кричал Люпин на бродягу. Ремус, выглядевший с утра как человек, у которого сбылась детская мечта, пригорюнился. Пришлось мне вмешиваться:

– Луни, не надо. Сириус... всё правильно сделал.

– Но Гарри, ты ещё не знаешь, какой он кобель! А уж после двенадцати лет воздержания...

– Знаю, Луни. Я заснул только часам к четырём, - вздохнул я. Сириус действительно оказался неутомимым. Мы с Кэт повторили «для закрепления материала» четыре раза. Но после этого сверху всё равно был слышен шум, скрип кровати и стоны. Кэт, положившая мне голову на грудь, сказала:

– Знаешь, будь это три часа назад, я бы умерла со стыда, услышав, - она задорно хихикнула.

– Я бы тоже. Сириус... Долго был вдали от людей. Что сказать, бродяга, «дикий».

– О!
– звонко рассмеялась она, когда сверху чуть не посыпалась штукатурка.

– Гарри, а ты, правда... в первый раз?

– Да.

– А ты… учишься, где-нибудь?

– Да. В одной частной школе близ Шотландии. Там интересно, но...

– Но что?

– Но там нет таких девушек как ты, - улыбнулся я, приобняв Кэт. Она снова посмеялась в кулачок.

– А сколько тебе лет?

– А насколько выгляжу?

– Ну... на шестнадцать. Примерно. С натяжкой...

– Пусть будет так, - снова улыбнулся я. Кэт не стала развивать тему.

А утром настала пора прощаться. Кэт вышла проводить нас, дала адрес и телефон, сказав, что бы я её не забывал. Могла бы и не говорить.

Сверху спустился Сириус, довольный как кот, нашедший цистерну валерианы, и бочку сметаны. Увидев Кэт, он перевёл вопросительный взгляд на меня. Пришлось ответить.

– Вы бы там потише, а то мы с Кэт не могли заснуть. Устали, - улыбнулся я «невинно». Сириус, улыбнувшись в ответ от уха до уха, потрепал Кэтрин по голове, сказал:

– Ну, извини, Сохатик, - и ведь без тени раскаяния умудрился сказать!

Мы взяли такси и, назвав адрес, умчались. Я на прощанье поцеловал Кэт. Это было... грустно. Но мы не пара, хоть она и приятная девушка. Её место точно не рядом со мной. Тяжело вздохнув, я ушёл «по-английски», то есть не прощаясь. Без слез, сантиментов, грусти, без ничего. Просто сел в кэб и уплыл в туман, стелящийся по улицам просыпающегося Лондона. Спиной чувствовал её взгляд, но нашёл в себе силы не оборачиваться.