Самое обыкновенное чудо

– - Хриська! Смотри, чтобы род Волоцеров не прерывался, найдешь жениха Фриде и заставишь их взять эту фамилию. Не сделаешь так, деньги наши сквозь пальцы пролетят.

Шли годы, фамилия негодяя Вольциньера жила, а вот про Волоцеров Христиан и не вспоминал. Он, будучи Вольциньером, хорошо приумножил деньги, что остались от Октавиана. Зачем ему менять фамилию? Тем более они очень похожи: Волоцер и Вольциньер.

Семен и Фрида.

Черноволосая, энергичная Фрида была любимицей отца. Христиан уже и не надеялся иметь детей, когда появилась у него дочь. Маленькая девочка сразу завоевала сердце отца. Негодяй из негодяев, Христиан становился правильным, заботливым и внимательным отцом, когда говорил с дочкой. Фрида и умом, и красотой, и порядочностью пошла в мать. От Золи она знала историю своего рода только с лучшей стороны: мерзкие деяния деда и отца Золе были неизвестны. Золя умерла, когда дочери исполнилось восемнадцать лет. Христиан еще больше привязался к дочери, мечтал, что она выйдет замуж, родит ему внучку. Внучку, это точно знал Христиан. Октябриан являлся в его снах регулярно, твердил, что только женщины являются наследницами, что надо вернуть фамилию Волоцер. От фамилии Христиан отмахнулся, его вполне устраивала существующая. А если возвращать, то уж настоящую - Скарабеев. Когда-нибудь этого добьется бывший Андриан. А пока пусть у него растет дочь и ничего не знает.

Именно от него Фрида узнала, что в семье Вольциньеров рождаются только девочки, и поэтому мужья берут фамилию жены - Вольциньер. Христиан без зазрения совести историю семьи Волоцеров приписывал Вольциньерам. С годами он решил, что создаст свой собственный род, свою историю, которая будет начинаться с него.

– - Я тоже носил когда-то другую фамилию, - говорил отец дочери, привирая наполовину, умалчивая, при каких обстоятельствах появился Христиан Вольциньер.
– Но ничего, взял фамилию твоей мамы.

– - А какая у тебя раньше была фамилия?
– полюбопытствовала как-то дочь.

– - Скарабеев.

Дочь засмеялась, она вообще была смешливая:

– - Папка, ты правильно сделал, что взял мамину фамилию! Вольциньер звучит гораздо лучше. Ну, представь себе, я бы сейчас была Фрида Скарабеева. Уж лучше бы ты меня не Фридой, а Федорой назвал, тогда бы звучало. Федора Скарабеева.

– - Вот-вот, лучше, - соглашался Христиан, кляня себя, что зачем-то вспомнил свою настоящую фамилию - Скарабеев, это было абсолютно ни к чему.
– Ты, Фрида, тоже не дай погибнуть нашей фамилии, заставь мужа стать Вольциньером. А когда у тебя родится девочка, ты тоже ей найдешь мужа и проследишь, чтобы у них была фамилия Вольциньер. Вольциньеры должны остаться. Вот смотри я начал создавать родословную.

И он показывал дочери свои записи, начиная с Золи и Октавиана. Только они были там Вольциньерами. Фрида еще веселее хохотала в ответ:

– - Папка, я избавлю наш род от мучений. Замуж, пожалуй, выходить не буду и рожу сразу мальчика, вот увидишь. Будет тебе настоящий, природный Вольциньер. И все после в роду Вольциньеров будут рожать мальчиков. Напишем мы тебе родословную.

– - Нет, дочь, ты уж как положено все делай, как мама твоя мечтала, в замужестве детей рожай, - и здесь врал Христиан.
– Дочек, а мужья пусть меняют фамилию.

Не об этом мечтала красавица Золя для своей дочери. Мечтала, чтобы настоящая любовь у неё была, чтобы рядом был любимый человек, чтобы счастлива была Фрида. Воспитывая дочь, а это было нетрудно, Христиан все больше бывал в разъездах, женщина сумела привить ей все нравственные понятия, только в отличие от Золи, Фрида имела твердый характер, умела противостоять и всесильному отцу. Но Золи уже не было, и Христиан продолжал гнуть свое, внушая дочери:

– - Замуж выйди, парня хорошего, умного найди, пусть не богат будет, но деловой, чтобы умел деньги делать. Все Вольциньеры всегда были при деньгах. Ты у меня вон какая красавица уродилась, должна хорошо жить, богато.

– - Пап, не переживай. Я не пропаду. Я все умею, - отвечала дочь, которой стали надоедать нравоучения отца.

Золя приучила дочь и к труду, учила противостоять трудностям, не сдаваться. Но, глядя, как мать все прощает отцу, а у Христиана частенько бывали на стороне связи, иногда долетали отзвуки, дочь порой думала, что она так не смогла бы жить, как мама, во всем подчиняясь отцу, прощая ему все. Как-то Фрида сказала об этом матери, девушке уже шел восемнадцатый год. Золя вздохнула и сказала Фразу, которая запомнилась дочери:

– - Можно простить в двух случаях, когда сильно любишь и когда совсем не любишь.

Сказала и замолчала. Фрида не стала дальше спрашивать. Мама уже тогда себя плохо чувствовала, сдало у неё сердце. Но эту фразу девушка про себя часто повторяла.

Фрида была рослой, очень высокой и на редкость красивой. Красотой пошла в Золю. А рост свалили на акселерацию. А Христиан добавлял про себя, что дочка всегда хорошо кушала, все витамины, это уж он обеспечил в полной мере, вот и вымахала такая большая Фридка.

Пока девушка училась в школе, ни с кем не встречалась. Парнишки пугались её высокого роста.

– - Придется самому тебе парня искать. Где я только найду тебе версту коломенскую?
– порой вздыхал отец, глядя на высокий рост дочери.
– В кого ты пошла? Я и мать были не низенькие, но и из толпы не выделялись. Надо тебя с каким-нибудь волейболистом познакомить. Хотя спортсмены мало чего добиваются в жизни. Закончат со спортом и пить начинают. Нет, не нужен нам волейболист.

– - Папка, не расстраивайся, я сама найду. Просто я еще не искала, - в веселых глазах девушки прыгали озорные искорки.
– При моем росте и внешних данных любой согласиться быть моим мужем, даже самый дохленький и низенький. Еще и гордиться будет, что ему такая жена крупная досталась.

– - Ты уверена?
– скептически поднимал брови отец, думая про себя: - Как только, дочь, кто тебе придется по сердцу: пусть высокий, пусть низкий, твой папка мигом все сделает, чтобы он в тебя влюбился. Конечно, при условии, что он твоего папку устроит - деловой, прообивной. А уж если что не так, не обессудь, дочка. Придется тебе со своей любовью расстаться.

Дочь же, не зная мыслей отца, уже фыркала от смеха:

– - Конечно, согласится, я же любому породу улучшу. И не только породу, но и принесу благополучие. Я же Вольциньер, завидная, богатая невеста.

К тому времени девушка уже понимала, что они живут лучше других. И дело не только во всесильном отце, сделавшем определенную карьеру в своих кругах, немалую роль играли деньги, которые у них всегда были.

Отцу не пришлось принимать мер к избраннику дочери, когда Фрида влюбилась. Старого Вольциньера он устроил по всем параметрам. Дочь выбрала не низенького и дохленького парнишку для улучшения его же породы, а высокого и крупного Семена Ковалева, парня из хорошей состоятельной семьи, студента финансово-экономического института. Родители его постоянно ездили по заграницам, Семен одевался лучше всех в институте, но не отличался заносчивостью, был вежлив, прост в обхождении, избалованным его тоже нельзя назвать. К тому же он был практичен и умен. И профессию выбрал подходящую. Он еще умножит богатство Вольциньера.

– - Молодец, Фрида, - одобрил отец.
– Хорошего выбрал парня. Семка нам подходит по всем статьям. Вот только бы его родители не заартачились.

Он уже присмотрелся к предмету воздыханий дочери. Парень деловой, хоть и из богатых, большие способности к бухгалтерии, финансам. Только вот родители не совсем нравились Христиану. Он уже как-то с ними сталкивался. Они могут и не согласиться с выбором сына, когда узнают, чья дочь Фрида. Придется тогда вмешиваться старому Христиану. Он сделает все. И не только ради дочки, ради фамильных денег, которые столько лет тайно хранит Христиан Вольциньер. Ведь когда-то Октябриан определил его жизнь, сделал Христианом. Ни о чем не жалеет бывший вор Андриан Скарабеев. Октябриан был прав. На этом месте Христиан наворовал гораздо больше. А Семка станет банкиром, тоже будет воровать, еще больше Христиана и Октябриана вместе взятых. Так что родителей придется потеснить или убрать, если возразят.