Самое время для любви

– Сомневаюсь, что это хорошая идея.

Чак понимал, что Мэгги недовольна тем, что он снял один номер на двоих.

– Мне нужно знать, что ты в безопасности. Здесь ведь две кровати.

Поворотом ручки включил обогрев на максимум, затем выпрямился:

– Входи и закрой дверь. Ты привлекаешь внимание.

Мэг вошла внутрь и прислонилась спиной к двери.

Две кровати. Действительно. Две отдельные кровати. Но между ними никто не воздвиг кирпичную стену с железными пиками поверху и надежным висячим замком на воротах.

– Я тебя не трону, – продолжил Чак, взглянув на нее в тусклом свете уличных фонарей, лицо помрачнело, рот сжался в жесткую линию. – Обещаю.

Мэг опасалась совсем не того, что Чак потеряет контроль над собой, пугала собственная неспособность держаться от него подальше. В попытках сохранять дистанцию от этого мужчины она не просто не преуспела, а полностью провалилась. Чак, может, и уверен, что поцелуи были их общей ошибкой, но Мэгги-то убеждена в обратном. Пусть он поручился за свою стойкость, вряд ли у нее достанет сил сколь-нибудь долго превозмогать влечение к нему.

– Я просто… – откашлялась она, глубоко вдохнула, затем продолжила: – Мы вынуждены всю ночь провести вместе. Не обижайся, но на самом деле я бы предпочла уединиться хоть на какое-то время и…

– Нет.

Чак подошел к раковине, прикрепленной к стене прямо в комнате, и принялся смывать дорожную пыль с рук и лица, потом взглянул на нее в зеркале:

– Сожалею. Так при необходимости мы сможем вылезти из заднего окна и исчезнуть за считанные секунды, но если ты будешь в другом номере, даже по соседству… – покачал он головой, – …мы спалимся.

До высокого оконца не так-то легко добраться, но Мэгги не сомневалась, что Чак сумеет его открыть, если им придется спешно покидать мотель. Как выяснилось, доктор мог похвастаться самыми неожиданными навыками.

– Что это за ученый, который не только занимается лабораторными исследованиями и теоретическими разработками, но умеет пользоваться пистолетом и заводить автомобиль без ключа зажигания? – спросила она. – Где это ты научился «возвращаться по своим следам на шесть часов», или как ты там выразился? Разве это не из военного сленга? – помолчав, поинтересовалась она.

– Да.

Чак вытер лицо полотенцем для рук, по-прежнему следя за ней в зеркало.

– Иногда вояки используют циферблат часов для обозначения направления. Дверь в ванную находится справа, то есть как стрелка в три часа, – махнул он рукой в сторону туалета. – Раковина прямо передо мной – на двенадцать. Сейчас ты стоишь на семи часах от меня…

– А прямо позади, где ты только что стоял, это и есть «на шесть часов».

– Правильно, – криво усмехнулся он.

– И что, всем этим уловкам тебя обучили боссы «Новых технологий» или кто-то еще?

– Кто-то еще.

Мэг опустилась на одну из кроватей. Матрац оказался мягким и упругим. Как же удобно на нем сидеть! А уж прилечь наверняка еще лучше. Она рухнула на спину, не поднимая ног, и уставилась на трещины в потолке.

– Тебя действительно хотели убить, буквально?

Она услышала скрип, когда Чак сел на другую кровать, потом раздался двойной стук от брошенных на пол снятых ботинок.

И по-настоящему удивилась, когда он наконец заговорил.

– Вскоре после того, как просочились новости о моей работе над «Проектом Уэллс», я начал получать угрозы убийства. Большинство посланий представляло собой пустую болтовню, но некоторые – вполне реальную опасность. Несколько раз на меня покушались. В то время у меня был друг, который подумывал выйти в отставку из состава ВМФ. Он служил в подразделении «морских котиков» и обладал… определенными навыками, которые, по-моему мнению, могли пригодиться. Я нанял его в качестве консультанта по безопасности, вот он-то и научил меня многим хитрым премудростям.

– И где же был этот умник, когда агенты «Мастер-9» устроили засаду в твоей лаборатории?

Чак не ответил, Мэгги повернула голову и посмотрела на него.

Он по-прежнему сидел на краю другой кровати – босые ноги, локти упираются в колени, плечи ссутулены от усталости. Или от отчаяния. Ладонью одной руки обхватил лоб, слегка поглаживая виски, словно страдал от головной боли. Но тут же поднял глаза, будто почувствовав ее взгляд.

– Он погиб, – ответил Чак. – Ему в упор выстрелили в затылок, прежде чем я добрался до лаборатории тем утром.

Помолчал и добавил:

– Ты стала свидетелем его убийства.

У Мэгги перехватило горло.

– Боже мой…

Чак отвернулся, прерывая почти осязаемую связь, вспыхнувшую между ними.

– Прости. Не надо было этого рассказывать.

– Надо, – села на кровати Мэг. – Чак, прошу тебя, поговори со мной. Расскажи мне все.

– Мы должны заставить себя поспать, – решительно поднялся на ноги Чак.

Мэгги затопило разочарование. Почему он снова замкнулся? Заметно, что мучительная боль запечатлелась в каждой черте лица, хотя он явно пытался скрыть свои чувства, старательно притворяясь, что эмоции не имеют значения. Ничего не имеет значения, только осознание совершенной ошибки.

Но отчаяние и тоска в обезумевших глазах человека, который постучал в заднюю дверь ее дома, никуда не исчезли. Переживания бушевали внутри него, несмотря на разумные запреты. Он изо всех сил сохранял хладнокровие, чтобы ничто не отвлекало от главной и единственной цели. Самоконтроль рушился только тогда, когда мужчина поддавался страсти. Сдержанность исчезла, когда он поцеловал ее. Целовал так, словно между ними не существует никаких секретов, словно их сердца бьются в унисон, словно они две половинки единого целого.

Но эти поцелуи были ошибкой, заявил Чак, едва восстановил свое драгоценное самообладание. Ошибкой, которая не должна была произойти.

Мэг сражалась с разочарованием, перехватившим горло, просто задыхалась от тоски и досады.

В другом конце комнаты Чак разворачивал платье, купленное в торговом центре.

Торговый центр. Мэгги едва не расхохоталась. Они встретились возле кинотеатра чуть более двенадцати часов назад. И с того момента ее жизнь навсегда и бесповоротно изменилась. Но что потрясло сильнее всего? Град пуль, едва не отправивший на тот свет? Или – что невероятно – затронувший душу, останавливающий сердце поцелуй после нападения?

Пока Чак ее целовал, Мэг решила, что нашла универсальный ответ на любые вопросы. А он всего лишь констатировал, что совершил ошибку.

Чак аккуратно повесил платье на вешалку, ткань заблестела в тусклом освещении – неуместное пятно элегантности в затрапезной комнатушке.

– Зачем? – сурово спросила Мэгги, нарушив тишину.

Чак повернулся и посмотрел на Мэг, та встретила его взгляд неприязненно, почти агрессивно, словно приказывая не отводить глаза в сторону. Он и не отвел, но лицо не выражало никаких чувств.